Снаружи, во внутреннем дворике, стоит длинный стол, накрытый зеленой скатертью. Мы представили его как стол для угощений, включая сгусток желе, похожего на мозг. Вчера вечером это вызвало у меня отвращение, и сегодня утром я все еще ощущала ту же степень отвращения. 

           — Ты действительно знаешь, как устроить фантастическую детскую вечеринку, — хвалю я Чарли, переставляя тарелки на столе, чтобы уместить больше закусок для детей. — Моя мама представляла себе вечеринку в честь дня рождения как покупной торт и воздушные шарики, которые мои братья надували только для того, чтобы выкачать из них гелий.

           — Как вы, британцы, так любите говорить, я в полной заднице, — тянет Чарли, зевая. — А ведь он еще даже не начался.

           Гости начали прибывать через час к очень взволнованной имениннице. Дети сразу же бегут к надувному замку НЛО, смех и крики внезапно раздаются в тихом дворе. 

           Джулиан заходит на задний двор вместе с Адрианой. Он несет большой подарок с морским бантом на верхушке и выглядит довольно сексуально в шортах-чинос, черной футболке и кроссовках. Несмотря на мою неприязнь к нему много лет назад, когда он пытался вернуть Чарли, я была бы дурой, если бы признала, что этот мужчина не красив. Он из тех мужчин, которые входят в комнату, и все глаза оборачиваются на него. Как и Ноа, Хейден и, хотя мне больно это признавать, Лекс тоже. 

           И мне не нравится, что, видя Адриану счастливой рядом с ним, я вытаскиваю на поверхность свои похороненные чувства к Ною. Я всегда была одиночкой в группе, и это никогда не беспокоило меня до этого самого момента. 

           Энди рядом с ними, выглядит намного старше и напоминает Элайджу. Луна, их дочь, просто великолепна со своими вьющимися кудрями и ярко-зелеными глазами, одетая в желтую пачку и бегущая прямо к надувному замку. 

           Я целую Адриану и Джулиана, пока мы задерживаемся во внутреннем дворике.  

           — Я скучала по тебе, — визжит Адриана, одетая в макси-платье того же оттенка, что и пачка Луны. — Поговоришь со мной по-французски?

           — Le français est une belle langue.

           Адриана прижимает руку к груди: — Как романтично!

           — Ты даже не поняла, что она сказала, — поддразнивает ее Джулиан. 

           Энди выглядит не очень веселым: — Да, мам, а что, если она сказала, что твои какашки чудесно пахнут?

           Адриана закатывает глаза: — Мальчики... и что ты сказала?

           Я смеюсь, кладя руку ей на плечо: — Французский - прекрасный язык.

           Лекс подходит к ней, засунув руки в карманы, целует сестру и протягивает руку для рукопожатия Джулиану. Когда речь заходит о Лексе и Джулиане, их динамика всегда восхищает меня, ведь было время, когда любой из них наставил бы друг другу пистолет в висок ради любви к Чарли. И хотя я никогда не признавалась себе в этом, я всегда держала в руках упаковку попкорна, когда наблюдала за происходящим со стороны. 

           Хотя сегодня они выглядят вежливыми: Джулиан задает Лексу вопрос о встрече, на которую он пришел, и Лекс отвечает с уважением. 

           Рокки тоже здесь, за вычетом Никки. Их сын, Уилл, так вырос, теперь он подросток с небольшими усиками и мелкой россыпью прыщей на лбу. Роки точно такой, каким я его помню, — массивный, крепко обнимающий меня. 

           — Как поживает моя любимая британская птичка?

           — Я единственная британская птица, которую ты знаешь, так что, конечно, я твоя любимица, — напоминаю я ему со знающей ухмылкой. 

           — Эрик познакомил меня со своим другом, Алистером, — с содроганием сообщает Рокки. — Так что поверь мне, ты не единственная.

           — Ах, да, — хихикаю, качая головой в сторону друга Эрика. — Маленькая королева драмы, не так ли? Значит, Никки не с тобой?

           — Она вернулась домой. В последнее время там царит хаос, и я постоянно говорю ей, чтобы она наняла кого-нибудь другого.

           — Ну, передай ей, что я скучаю по ней. Я давно с ней не разговаривала.

           — Я передам, — он улыбается, берет тарелку и накладывает себе большое количество еды. 

           Задний двор заполнен друзьями и семьей Амелии. Дети бегают вокруг, повсюду хаос. Я счастливо сидела с Адрианой, сканируя окрестности и замечая, что Эрика здесь нет. Я отправляю ему сообщение, но он не отвечает. 

           Я увлеченно болтаю с Джулианом об истории Французской революции, когда входит Морган с Джессой. Мой взгляд притягивается к Джессе, к маленькой девочке рядом с ней, которая не может быть больше похожа на своего отца — русые каштановые волосы, ниспадающие по бокам лица, идентичного оттенку Ноа, и глаза цвета лесного ореха такой же формы, как у него.  

           Мой жаждущий взгляд возвращается к Морган, женщине, на которой Ной решил жениться на всю жизнь. В ней есть какая-то грация, женщина чувствует себя комфортно в своей шкуре и смело выбирает все белое для детского дня рождения. Ее волосы уложены в прическу боб, короткую, но гладкую. Она красивая женщина, и я ненавижу тот факт, что сравниваю себя с ней. Я не такая женщина. Я не попаду в эту ловушку. Я знаю, чего стою, только в последнее время эта ценность размыта. 

           Ревность, не признающаяся в своем присутствии, была постоянным жгучим ощущением в моей груди, не желающим уходить. Ее появление без предупреждения связано с его сообщением о ночевке у Оливии. Учитывая, что в городе полно отелей, я не понимаю, почему он выбрал диван, а не удобную кровать. Если, конечно, он не был в удобной постели с Оливией. 

           И тогда всего в нескольких футах от него стоит женщина, которую он предпочел мне. 

           Наблюдая за Морган, я превращаюсь в негативное игровое пространство и не замечаю, что разорвала в клочья салфетку, которая лежала на столе передо мной. 

           Оторвавшись от Рокки и его рассуждений о женщинах Лос-Анджелеса и их груди, я отправляюсь на кухню, чтобы хоть ненадолго отвлечься. Наведя порядок и загрузив посудомоечную машину, чтобы помочь Чарли, я выхожу на улицу, чувствуя себя немного лучше. 

           Я сижу на верхней ступеньке с тарелкой еды в руках и смотрю, как дети играют во дворе. Они так веселятся, не обращая внимания на окружающий мир, и их смех доносится до меня. Это такая огромная разница с моей жизнью в Париже, настоящее чувство семьи, когда я смотрю на них.

           Рядом со мной раздается шум, и Джесса пытается окунуть палочку в трубочку, безуспешно пытаясь надуть пузыри. Расстроенно надув губки, она, кажется, вот-вот расплачется. 

           — Если долго макать палочку и медленно вытаскивать ее, можно выдувать пузыри, — мягко говорю я. 

           Ее большие глаза смотрят на меня, когда она делает именно это, и пузырь парит в воздухе, к ее большому удовольствию. 

           — Ты знаешь моего папу?

           — Я знаю твоего папу. Он мой хороший друг.

           — У меня есть лучшая подруга, но она девочка. Ее зовут Элла. Если мальчик и девочка — лучшие друзья, они должны пожениться и завести детей.

           Я не знала, как донести это до ребенка. Жизнь не так проста. 

           — Джесса, что ты делаешь? — Морган топает к нам, оттаскивая Джессу от меня, ее глаза пылают гневом. 

           — Мамочка, я просто разговариваю с папиным лучшим другом. Они собираются пожениться и завести детей.

           Яростный взгляд Морган переходит с Джессы на меня. Ее глаза сузились, стали жесткими, а обычно бледная кожа покраснела. Джесса рядом с ней молчит, но хмурится, когда Морган крепче сжимает ее маленькую руку. 

           — Нет, думаю, ты не так поняла, Джесса, —  пытаюсь я поправить ее, дружелюбно улыбаясь. 

           — Ты называешь моего ребенка лжецом? — Морган пылает от негодования. 

           — Конечно, нет, — говорю я, стараясь сохранять спокойствие. — Она просто преувеличила все, что касается замужества и детей.