— И? Что случилось?

           Я щипаю себя за переносицу, желая, чтобы гнев утих: — Она с кем-то встречается.

           — О, — ее голос смягчается, мгновенно успокаивая меня. — Я понимаю, Ной. Ты любишь ее, а теперь появился кто-то еще.

           Мой гнев возвращается вдвойне, когда я говорю ей, что она не может понять. Как я могу смотреть на своего ребенка и любить ее всем своим существом, но при этом сожалеть о том, что предпочел Морган той, кто много лет назад значил для меня гораздо больше? 

           Я облажался. Я отпустил своего лучшего друга, и мое глупое сердце это прекрасно понимает. 

           — Ну, тогда просвети меня? — грубо отвечает она.

            Я не мог больше сдерживаться и рассказал ей о своих чувствах и о том, что она поглотила все мои мысли. 

           — Ноа, — заикается она, чувствуя, как боль распространяется по мне от одного только произнесения моего имени. — Сейчас ничего не происходит.

           Она все еще трахается с ним. Я слышу это каждый раз, когда она колеблется.  

           — Прямо сейчас, — смеюсь, чтобы заглушить боль. 

           — Почему ты решил, что я лгу? — сердито спрашивает она. 

           — Потому что ты каждый раз колеблешься! — я хлопнул кулаком по рулю, желая, чтобы этот порочный круг прекратился. 

           — Я колеблюсь, потому что ты очень чувствителен или, лучше сказать, вспыльчив, когда поднимается эта тема.

           — А ты когда-нибудь задумывалась, почему? — умоляю я. 

           — Не делай этого, Ной, — шепчет она едва слышно. — Не разрушай то, что у нас есть.

           — Потому что ты любишь его? Ты думаешь о том, чтобы принять предложение Аллегры? Стать любовницей на стороне? Скорее всего, вас больше, чем одна. Почему бы не устроить групповуху? Тогда он начнет брать с людей деньги за то, что они приходят посмотреть.

           — Нет, Ной. Я не люблю его, — говорит она спокойно, не поддаваясь моему гневу. — Это все, что тебе нужно знать.

           — И от этого мне должно стать легче? Ты не любишь его, но все равно готова с ним трахаться?

          — Я понимаю, у тебя много мыслей...

          — Нет, не делай этого, — кричу я, ругая ее за то, что она может испортить мне настроение. — Не пытайся сказать мне, что я не чувствую того, что чувствую.

           — Ноа... — вырывается у нее. — Пожалуйста, не говори, что ты чувствуешь.

           — А почему бы и нет?

           — Потому что если ты скажешь о своих чувствах, все изменится. Я, ты, мы...

           Тишина опускается на нас, и я закрываю глаза, потому что сейчас или никогда. 

           — Это должна была быть ты, Кейт, — шепчу я, качая головой с закрытыми глазами. — Все это время это должна была быть ты.

           Ее дыхание достаточно громкое, чтобы его можно было услышать через динамик: — Ты не знаешь, о чем просишь меня. Мне нужно идти.

           — Кейт, остановись. Прости меня. Я злюсь, хорошо, но я имею в виду то, что сказал.

           — Я слышала тебя, Ноа, — объявляет она, затем делает паузу. — Я клянусь в том, что услышала тебя

           Звонок резко обрывается, оставляя линию полностью мертвой. Я надавил на Кейт, бросив осторожность на ветер и отдав ей всего себя, но она просто ушла.  

           Никаких ответных чувств, никакого признания. 

           Я даю себе десять минут на то, чтобы прийти в себя, прежде чем зайти к Чарли и Лексу и увидеть Эрика за столом, оживленно беседующего с Чарли. 

           — Все в порядке? — спрашивает Чарли, обеспокоенный. — Ты выглядишь...

           — Как моя задница после грубого проникновения, — прямо говорит Эрик. 

           — Спасибо, — саркастически отвечаю я, затем иду к холодильнику и беру пиво. — Уверен, что в понедельник адвокат Морган позвонит тебе, чтобы потребовать полной опеки над Джессой.

           — Господи, Ной. Что случилось?

           — Завтра, — это все, что я сказал. — Я действительно не хочу говорить об этом сейчас. Говори о чем угодно, хоть о заднице Эрика, мне все равно.

           Эрик в шоке отворачивает лицо, пока не отвлекается на свой телефон: — Серьезно, что случилось со вселенной?

           — Так, что случилось? — стонет Чарли. 

           — Это странно, просто мой брат вдруг написал мне. Ну, не совсем внезапно, а примерно последнюю неделю. Он милый, и я не знаю... он рассказывает о всякой херне, что, блядь, странно, потому что мы никогда не разговариваем.

           Чарли смотрит в мою сторону, заставляя меня выпить еще, чтобы сдержать гнев на его брата. 

           — Что у меня может быть такого, что ему нужно?

           — Я не знаю, — пробормотала Чарли. — Я говорила тебе, что мы видели его в Версале?

           — Да, после того, как он рассказал мне. И зацени, тебе понравится, Ной. Он спросил меня, что за ситуация между тобой и Кейт? Это просто странно.

           Внезапно мое любопытство обострилось: — Что ты ему сказал?

           — Ничего, правда. Вы были друзьями, может быть, вы трахались в Париже, но мне никто ничего не говорит, — отвечает Эрик саркастическим тоном. 

           — Мы не трахались в Париже, ясно?

           — Правда? — Чарли поднимает бровь, откинувшись в кресле. — Я могла бы поклясться...

           — Нет, — твердо говорю я. — Мы не такие. Слушай, мне нужно поговорить с Лексом. Он где-то рядом?

           Чарли вздыхает: — Как ты думаешь, где он?

           Я направляюсь к офису Лекса, желая покинуть Эрика и его проблемы. Заметив слегка приоткрытую дверь, я стучусь, прежде чем войти, и Лекс приветствует меня. Я сажусь в коричневое кожаное кресло, и мои пальцы перебирают кончик бутылки пива в моей руке.

— Бурная ночь?

— Морган встречается с другим.

Лекс кивает головой, откидываясь в кресле: — Я понимаю. Это больно. Но это должно было случиться.

Я склоняю голову, проводя руками по волосам: — В том-то и дело. Это не больно.

— Понятно, — просто констатирует Лекс. — Это как-то связано с неким человеком в Париже?

— Я не знаю, где моя голова, — открыто говорю ему. — Я пытаюсь все исправить, быть хорошим отцом. Я нужен своим детям.

Лекс кивает. Он всегда был хорошим слушателем, и я уважаю его мнение. С другой стороны, Хейден посоветовал бы мне походить по клубам и найти какую-нибудь киску, чтобы забыть себя.

— Кто я такой, чтобы судить о делах сердечных. К счастью для тебя, ты пропустил мои многочисленные срывы во время операции «давай вернем Шарлотту». Кейт выдержала все это. Она видела меня в самом худшем состоянии и была единственным человеком на тот момент, который достучался до меня. Ты знаешь, что тебе нужно делать, так что просто сделай это. Больше никаких вопросов.

— Да, Кейт такая хорошая, — ласково улыбаюсь. — Вся эта история с другим континентом не помогает. Думаю, пока что мне придется смириться с этой ситуацией. Я не смогу вернуться в ближайшее время, а у нее есть работа, которую она точно не может бросить.

— Ты знаешь, чего хочешь, и не позволяй никому помешать тебе добиться этого, — мудро говорит он.

       Я киваю головой в знак согласия. Хотя Лекс женат на Чарли, я воспринимаю его как старшего брата. Он просто понимает меня и никогда не осуждает мои неправильные жизненные решения.

       — Ты действительно работаешь? Или сбежал от Эрика?

       Лекс хихикает: — Немного и того, и другого. Итак, ты уже обдумал предложение?

       Последние два года я работал над несколькими побочными проектами вместе с Лексом. Как бы мне ни нравилось работать в издательстве Lantern Publishing, я уже перерос роль менеджера по операциям на Западном побережье.

           — Да, и это отличная возможность.

       — Но?

       — Никаких «но». Я опасаюсь оставить Хэйдена без работы, тем более что у нас огромный рост продаж, и спрос сейчас превышает предложение.