‎Утро началось раньше обычного. Марина проснулась в комнате Александра, всё ещё не до конца понимая, как закончилась прошедшая ночь. На столе лежали документы Леры, аккуратно собранные в одну стопку. В коридоре было слышно, как Александр ходит по квартире — негромкие шаги, движение воды на кухне, звук включённого чайника.

‎Она вышла из комнаты.

‎Александр стоял у окна, просматривая новости на телефоне. Его лицо оставалось спокойным, но взгляд стал более сосредоточенным.

‎— Доброе утро, — тихо сказала Марина.

‎— Доброе.

‎Он повернул экран к ней. На одном из новостных каналов мелькала короткая заметка: «В районе железнодорожного склада обнаружены вещи похожие на принадлежащие пропавшей несовершеннолетней. Личность устанавливается».

‎Информации было мало, но направление стало очевидным. Марина подошла ближе. Среди фотографий — здание, ограждённое лентой, и рюкзак, частично скрытый под пакетом.

‎— Похоже на её? — спросила она.

‎— Возможно. Но пока нет подтверждения, — ответил он.

‎Телефон зазвонил. На экране появилось имя: Анна Сергеевна.

‎Александр сразу взял трубку и включил громкую связь.

‎— Да, слушаю.

‎— Мне только что позвонили из полиции… — голос приёмной матери Леры был напряжённым, но она старалась говорить чётко. — Сказали, что нашли вещи, похожие на Лерины, и мне нужно приехать для подтверждения. Александр, можно… можно вы будете там? Я не хочу ехать одна.

‎Александр обменялся коротким взглядом с Мариной.

‎— Да, конечно. Мы сейчас выезжаем, — сказал он.

‎Он положил телефон и спокойно начал собирать бумаги в папку.

‎— Нам нужно быть на месте как можно быстрее. — Затем добавил: — Возьмём документы, может понадобиться.

‎Марина кивнула. Они почти молча оделись и вышли из квартиры.

‎На улице было холодно, лёгкий снег только начинал падать. Дорога до машины заняла меньше минуты. Александр сразу включил навигатор, указав адрес склада, который мелькал в новостях.

‎В салоне стояла тишина. Машина плавно тронулась с места.

‎Марина смотрела на редкие машины вокруг и думала лишь о том, что сегодня, возможно, станет ключевым днём — но каким именно, никто пока не мог знать.

‎Они подъехали к старому промышленному району через сорок минут. Заводские корпуса, длинные заброшенные склады, редкие грузовики — место выглядело так, будто время здесь остановилось давно.

‎У входа уже стояла патрульная машина.

‎Анна Сергеевна — бледная, растерянная — заметила их и сразу шагнула навстречу.

‎— Спасибо, что приехали, — сказала она, сжимая в руках перчатки. — Я… не знаю, что думать.

‎— Всё по порядку, — спокойно ответил Александр. — Сейчас нас проведут и покажут находку.

‎К ним подошёл мужчина в форме — оперативник, лет сорока, с усталым, но внимательным взглядом.

‎— Вы опекуны девочки Леры? — уточнил он.

‎— Приёмная мать, — ответила Анна. — А это — специалисты центра, она была у них на консультации.

‎— Понятно. Проходите.

‎Он провёл их вдоль стены склада, где висела жёлтая лента.

‎Под навесом, на столике из металлических ящиков, лежал прозрачный пакет, внутри — бордовый рюкзак.

‎Марина молча подошла ближе.

‎Александр стоял рядом, не мешая, но контролируя ситуацию.

‎— Ваш? — спросил оперативник.

‎Анна Сергеевна лишь кивнула.

‎— Да. Это Лерин рюкзак.

‎Записали подтверждение, оформили краткий протокол.

‎— Внутри почти ничего нет, — сказал оперативник. — Телефона нет, документов нет. Только тетрадь, косметичка и пара мелочей. Мы надеялись, что в карманах найдём что-то вроде записки или билета, но пока — ничего.

‎Он посмотрел на Александра:

‎— Вы работали с девочкой. У неё были конфликты дома? Уходы? Неоднозначные связи?

‎— Ничего такого, — ответил Александр. — Она была тревожная, замкнутая. Но никаких признаков риска.

‎Марина промолчала, лишь внимательно изучая рюкзак — молнии, состояние ткани, следы грязи на боковой части.

‎Оперативник продолжил:

‎— Проблема в том, что рядом камер нет. Территория пустует. Единственное — ночью охранник соседнего склада слышал, как кто-то кричал. Мужской голос. Но он не стал выходить — говорит, думал, что это местные подростки.

‎Анна Сергеевна сжала пальцы.

‎— То есть… её могли сюда привезти?

‎— Либо она пришла сама. Пока неясно.

‎Он выдохнул и продолжил:

‎— Мы сделаем запросы по камерам на дорогах, по сигналам мобильной сети. Но времени прошло много.

‎Он перевёл взгляд на Александра и Марину:

‎— Если у вас есть любые записи, заметки, рабочие файлы по ней — приносите. Всё, что поможет понять её состояние в последние недели.

‎Александр кивнул.

‎— У нас есть часть тетрадей. Мы привезём.

‎Оперативник закрыл пакет и убрал его в пластиковый контейнер.

‎— Сейчас мы поедем на экспертизу. Вас попрошу оставаться на связи.

‎Анна Сергеевна тихо произнесла:

‎— Что мне делать?..

‎Александр подошёл ближе, спокойным голосом:

‎— Езжайте домой. Мы будем с вами на связи. И как только появится хоть что-то — сразу сообщим.

‎Они проводили её до машины.

‎После того как она уехала, Марина и Александр остались стоять рядом со складом. Снег усилился.

‎— Что думаешь? — спросил он.

‎Марина взглянула на длинную линию следов, ведущую от склада к дороге, и медленно ответила:

‎— Думаю, что её рюкзак сюда кто-то принес. А вот кто — и зачем… этого мы пока не знаем.

‎Александр кивнул.

‎— Тогда поедем к нам. Разберём документы, систематизируем всё. Пока данные минимальны — важно заметить хоть что-то..

‎Они сели в машину.

‎Впереди был день, в котором нужно было собрать воедино едва заметные детали — и попытаться понять, что именно произошло с Лерой.

‎Утро началось непривычно рано. В коридорах центра стояла тишина, словно никто не хотел говорить вслух о том, что уже все знали. Кофемашина жужжала громче обычного, чашки ставили осторожнее, даже двери кабинетов закрывались тише.

‎К девяти все сотрудники уже собрались в конференц-комнате.

‎Стулья стояли в ровных рядах, на экране — логотип центра и надпись:

‎«Экстренное собрание».

‎Когда вошёл Александр, разговоры мгновенно стихли.

‎Он сделал паузу, оглядел всех — каждый работник, от консультантов до администраторов, выглядел настороженно.

‎Марина сидела ближе к стене, с блокнотом на коленях.

‎— Коллеги, нам нужно обсудить важное, — начал Александр. — Пропала клиентка нашего центра, Лера К., шестнадцать лет. Полиция официально подтвердила розыск.

‎По комнате прошла короткая волна шёпота.

‎Кто-то неловко кивнул, кто-то просто опустил глаза.

‎— Мы обязаны содействовать органам, — продолжил он. — Девочка пропала несколько дней назад. Последние консультации вели мы. Пока мы были на семинаре, её принимали другие специалисты. Это накладывает серьёзную ответственность.

‎Он замолчал. Наступило тяжёлое, вязкое молчание.

‎Анита, молодая консультант, прикусила губу:

‎«Не хватало нам такого скандала… Если родители устроят шум, репутация центра пострадает».

‎Елена, опытная психологиня, складывала руки на коленях, глядя перед собой:

‎«Шестнадцать лет… В таком возрасте исчезновения — плохой знак. Нужно поднять записи. Вдруг что-то упустили».

‎Игорь, который вёл Леру во время отсутствия Марины, нервно постукивал пальцем по столу:

‎«Вот же… Как всегда. Конечно, виноват буду я. Хотя всё было нормально. Могла просто уйти… подростки же. Но теперь полиция, проверки…».

‎Администраторы переглядывались:

‎«Что говорить новым клиентам? Это же удар по имиджу. Если начнут проверять центр, работы прибавится втрое».