‎Но пальцы, спрятанные в карманы пальто, были сжаты в кулак.

‎Почему он так реагирует?

‎Её внимание — не его дело. И всё же…

‎Когда сбор закончился, все начали собираться по машинам.

‎Марина помогала собрать вещи, сложила остатки еды в коробку, поправила плед, сдувая снег с ткани.

‎Александр задержался у беседки, словно проверяя, всё ли убрано.

‎Но на самом деле просто не мог уйти.

‎Ветер усилился.

‎Марина подняла воротник пальто, посмотрела на небо — серое, низкое.

‎На секунду их взгляды снова пересеклись.

‎И в этот момент ей показалось, что он хотел что-то сказать.

‎Но, как и в тот сон, — не сказал.‎

‎К вечеру небо потемнело, будто кто-то накрыл землю серым покрывалом.

‎Снег снова пошёл — не тихо, как утром, а крупными хлопьями, падая на ветровые стёкла машин и оседая на плечах.

‎Тимбилдинг завершался. Кто-то уже смеялся, упаковывая остатки термосов и еды, кто-то фотографировался на фоне костра, что догорал последними языками пламени.

‎Марина стояла чуть в стороне, проверяя телефон — сеть пропадала.

‎Пальцы уже замёрзли, щеки розовели от холода, но она всё равно не спешила.

‎Когда остальные начали садиться по машинам, она подошла к сумке и заметила, что колесо её старенького седана спущено.

‎— Только не это… — тихо пробормотала она, нагнувшись.

‎Покрышка почти легла на снег, воздух уходил с тихим, обидным шипением.

‎— Проблемы? — голос Игоря прозвучал рядом, как всегда слишком уверенно.

‎Он держал в руке перчатки, улыбался. — У меня в багажнике компрессор, можем подкачать, если хочешь.

‎Марина кивнула, но Игорь уже направился к своей машине.

‎Через несколько минут стало ясно: клапан повреждён, ехать нельзя.

‎— Придётся оставить здесь, — произнёс он, выпрямляясь. — Могу отвезти вас домой, если хотите. Всё равно по пути.

‎Марина замялась.

‎Она не любила чувствовать себя обязанной, и ещё меньше — быть центром внимания.

‎Александр стоял чуть поодаль, наблюдая.

‎На его лице ничего не отражалось, только лёгкий прищур и то самое напряжённое молчание, которое Марина уже научилась читать без слов.

‎— Я отвезу, — сказал он вдруг.

‎Тихо, но так, что даже Игорь обернулся.

‎— Да я ж не против, Саш, просто у меня место свободное, — беззлобно заметил Игорь.

‎Александр ответил взглядом, в котором не было ни просьбы, ни объяснений — только твёрдое «нет».

‎— Всё равно по дороге, — коротко бросил он. — Поехали.

‎Марина не стала спорить.

‎Она поблагодарила Игоря, надела перчатки и направилась к машине Александра.

‎Салон был прохладным, пах чуть горьковатым кофе и чем-то привычным — запахом кожаного руля, тишиной и концентрацией.

‎Александр включил обогрев, фары прорезали снежную мглу.

‎Несколько минут они ехали молча.

‎Марина смотрела в окно, где снежинки скользили по стеклу, словно кто-то медленно стирал границы между прошлым и настоящим.

‎В голове всё ещё стояла картина — как он резко схватил её днём, защищая от ветки.

‎Это прикосновение будто оставило след, не физический — внутренний.

‎— Извини, — вдруг сказал он.

‎Марина повернула голову.

‎— За что?

‎— За то, что тогда… схватил тебя. Может, испугал.

‎Она чуть улыбнулась.

‎— Наоборот. Наверное, это было… вовремя.

‎Он коротко кивнул, взгляд не отрывая от дороги.

‎Снег усиливался. Щётки тихо шуршали по стеклу.

‎— Ты в последнее время стала спокойнее, — произнёс он, будто между делом. — После болезни.

‎— Просто перестала торопиться, — ответила она. — Знаешь, как будто раньше всё время бежала — от себя, от людей, от мыслей.

‎А теперь иногда просто… стою. Смотрю. И слушаю, что внутри.

‎Он молчал.

‎Слова задели что-то в нём.

‎Слишком знакомое — это ощущение внутреннего бега, попыток спрятать тишину под делами.

‎— А ты? — вдруг спросила она, не глядя на него. — Ты когда в последний раз просто стоял и ничего не делал?

‎Он усмехнулся.

‎— Я не умею.

‎— А если бы попробовал?

‎— Не знаю… Может, что-то рухнуло бы, — тихо произнёс он, почти себе.

‎Марина посмотрела на него — впервые с такой нежностью, что даже сама испугалась этого взгляда.

‎В нём не было жалости, только понимание.

‎Когда они свернули к её дому, снег уже лёг плотным слоем.

‎Фонари мягко подсвечивали дорогу, а в воздухе стояла зимняя тишина.

‎Александр заглушил двигатель.

‎Ни он, ни она не спешили открыть дверь.

‎— Спасибо, — сказала Марина, снимая ремень.

‎— Не за что.

‎Она уже потянулась к ручке, но задержалась.

‎Хотела что-то сказать — простое, вроде «береги себя» или «удачи на работе».

‎Но слова застряли.

‎Александр повернул голову — их взгляды встретились.

‎Молчание вдруг стало слишком громким.

‎И тогда она тихо добавила:

‎— Всё-таки иногда… полезно просто стоять.

‎Он чуть заметно улыбнулся, и впервые за долгое время его глаза смягчились.

‎— Возможно, ты права.

‎Она вышла из машины. Снег тихо хрустел под ногами.

‎Александр смотрел, как она идёт по дорожке, прижимая шарф к лицу.

‎На секунду ему захотелось позвать — просто, без причины.

‎Но он не стал

‎Снег усиливался.

‎Марина поднялась к подъезду, нащупала ключ в кармане и вставила его в замок. Металл был ледяной, и пальцы сразу занемели.

‎Повернула — и услышала хруст.

‎Ключ застрял.

‎Она попробовала ещё раз, но лезвие не двигалось. Сердце неприятно кольнуло — будто мелочь, но в тишине зимнего вечера любая мелочь казалась слишком громкой.

‎— Отлично… — выдохнула она, пытаясь вытащить обломок.

‎Безрезультатно.

‎Дверь не поддавалась, ключевой цилиндр заклинило.

‎Марина обернулась. Двор был почти пуст, только редкие фонари бросали свет на снег.

‎Она обернулась — и увидела, что машина Александра всё ещё стоит у обочины.

‎Он не уехал.

‎Фары горели, но двигатель был заглушен. Он сидел, опершись ладонью о руль, будто что-то обдумывал.

‎— Чёрт… — Марина вздохнула, потом решилась и побежала. Снег мгновенно набился в ботинки, дыхание стало паром.

‎Она постучала в стекло.

‎Александр вздрогнул, открыл дверь.

‎— Что случилось?

‎— Ключ… — она чуть запыхалась. — Сломался. В замке. Не открыть дверь.

‎Он молча вышел, накинул капюшон, пошёл следом.

‎Шаги по снегу были единственным звуком — хрусткие, мерные.

‎У подъезда он осмотрел замок, потянул за ручку.

‎— Где именно сломался?

‎— Вот… внутри, — она показала остаток ключа на ладони.

‎Он кивнул, присел, достал из кармана небольшой перочинный нож.

‎— Вечно с тобой что-то случается, — произнёс он негромко, не глядя на неё.

‎— Ага, весёлое сопровождение, — ответила она и слегка улыбнулась.

‎Её голос дрогнул — не от страха, а от холода.

‎Он попытался поддеть осколок ключа, но тот не двигался.

‎Порыв ветра ударил по ним снегом, и Марина инстинктивно прижалась ближе, чтобы не попасть под поток. Александр, не поднимая головы, подставил плечо — просто рефлекторно, будто это естественно.

‎Так они и стояли — он у замка, она рядом, касаясь его рукой, пока мороз царапал воздух.

‎— Замёрзла? — спросил он тихо.

‎— Немного…

‎Он повернулся, посмотрел на неё. В свете фонаря её лицо было бледным, а дыхание превращалось в крошечные облака пара.

‎— Пойдём в машину, — сказал он решительно. — Потом разберёмся.

‎— А дверь?..

‎— Не уйдёт, — отрезал он.

‎В машине стало тепло, обогрев гудел ровно.

‎Александр достал термос, налил остатки кофе в крышку.

‎— Пей.

‎— Ты же… — начала она.

‎— Я не пью холодный. Давай.

‎Она послушно взяла крышку. Кофе был горький, но удивительно согревающий.