– Ой! – только и смогла пискнуть я.

Застыла на месте не в силах двинуться. Уж лучше бы бежала, как в прошлый раз.

– А ты чего это по ночам одна ходишь? – раздался скрипучий голос, показавшийся мне смутно знакомым.

Когда тень приблизилась, я смогла хоть что-то рассмотреть и с облегчением выдохнула. Это была старая знакомая – старушка, что приходила ко мне в лавку за натиркой и рассказывала таинственную и печальную историю инспекторова сердца.

– Я домой возвращаюсь, ну то есть в лавку, – зачем-то начала оправдываться я.

– Опасно ночью! – заявила старушка. – Больше так не ходи. Кавалера заведи, что ли, чтобы провожал.

– Обязательно об этом подумаю, – покладисто проговорила я.

Спорить ещё и с ней мне не хотелось. У меня, вон, тапочки в качестве дуэньи, с нравоучениями они прекрасно справляются.

– Доброй ночи, – вежливо сказала я и, ускорив шаг, побежала по дорожке.

Надо же, опасно ходить ночью. А что тогда она сама делает на улице, да еще и в кустах?

Вернувшись в лавку, я быстро нацепила тапочки и пришла к сундуку.

– Мне нужна музыка для личного пользования. Достаточно громкая, чтобы было всем слышно на улице, но приятная. Такая, что нравится местным жителям.

Сундук открывала смело. Так, будто и не ожидая, что чего-то там может и не появиться. И все появилось. Вернее, не все, а небольшая – размером с мыльницу – шкатулочка. Явно музыкальная – на крышке фигурка долговязого и пучеглазого лягушонка, который зачем-то напялил парадный смокинг и шутовской колпак, а в перепончатые лапы взял дирижерскую палочку.

Я вздохнула.

Да уж, заказ выполнен, но что-то не в полном объеме. Если соберется много народу, за всем этим шумом и гамом тихое треньканье шкатулки просто никто не услышит.

Ничего особенно не ожидая, я откинула крышку. Лягушонок-дирижёр переместился на бортик. Внутри шкатулки я рассмотрела фигурки музыкантов: тоже странно одетых зверей, птиц, рептилий. Особенно меня поразил боров-барабанщик.

И тут грянула музыка.

Звуковая волна сотрясла стёкла в окнах, оглушила меня и, наверное, перебудила-напугала всех соседей. Кот, мгновение назад мирно дремавший на счетах, взвился под потолок и драпанул, будто за ним гналась волчья стая, не меньше.

Я быстро захлопнула шкатулку, сглотнула, избавляясь от воздушной пробки в ушах.

Мда, была неправа, недооценила. Почему я решила, что маленькая – непременно тихая?

Я покрутила шкатулку в пальцах. Лягушонок снова угнездился на крышке, и я погладила его пальцем по шутовскому колпаку. Ну что ж, кажется, у меня все готово и презентация состоится.

День презентации, или как тут говорят, показа, выдался очень беспокойным. Казалось бы, что тут делать: вот они, столы, вот они, пирожные с лимонадом, вот она, шкатулка музыкальная. Выставил все да презентуй себе на здоровье!

На деле же получается не так просто.

Пирожные начали приносить с самого утра, партиями. А как их прикажете хранить в помещении без холодильника? Пришлось клянчить у сундука морозящий камень.

К счастью, сундук снова пошел мне навстречу и выдал нужный артефакт без долгих уговоров. Он вообще в последнее время стал на удивление покладистым. Только вот морозящий камень мигом превратил в подобие холодильника всю лавку.

Я перенесла пирожные в свою комнату на стол, и камень туда же.

Теперь у меня было только одно ледяное помещение.

Однако морозил этот камешек будь здоров! В лавке тоже было зябко, так что пришлось просить у шкафа сначала теплую шаль, потом шерстяные носки, а потом и теплые перчатки и всякий раз перед выходом во двор все это с себя снимать, а по возвращении – надевать обратно.

А во двор бегать приходилось постоянно.

Например, для того чтобы объясниться с группой горожан, которые уже пришли на показ и возмущались: уже полдень, а еще ничего нет. На мои возражения, что пяти часов тоже еще нет, они удивленно вскидывали брови: «А там разве по времени? Мы думали, весь день будет праздник».

Потом столы. Тяжелые, дубовые, вовсе не те садовые столики, что я себе представляла.

Ох и намучались мы с мастером Гастором, пока решили, как их расставить!

Надо сказать, столы были хороши, с красивыми резными узорами по всей поверхности. Я тут же представила, как все это великолепие заляпывают кремом и заливают лимонадом.

Пришлось снова нырять в холодильник и долго объяснять шкафу, что такое непромокаемые скатерти. Когда, добыв, наконец, скатерти я выскочила на улицу, шарф с перчатками долго не снимала, грелась под теплыми лучами солнышка.

Вскоре курьеры из кафе принесли оставшиеся пирожные и холодный лимонад в здоровенных кувшинах. Что делать с лимонадом, чтобы он не нагрелся, я знала: туда его, в холодильник. Только куда его разливать? Не будут же гости пить из одного кувшина по очереди!

Еще один поход в холодильник и долгая беседа со шкафом, в ходе которой я разъяснила этой дремучей волшебной штуке, что такое одноразовые стаканчики.

Первая партия стаканчиков получилась бумажная, с такими тоненькими стенками, что лимонад тут же начал сочиться, а затем и вовсе пролился на пол, оставив от стакана лишь мокрую бумажку. Лишь с третьего раза у нас со шкафом получилось что-то сносное.

К этому времени я была уже уверена: простуда мне обеспечена… Нельзя безнаказанно торчать в холодильнике так долго.

Стоит добавить, что лавку я не закрывала и на протяжении всего дня к нам то и дело заглядывали посетители, чтобы, ежась от холода, купить какую-нибудь мелочь, которая нужна вот прямо сейчас, вот прямо срочно.

Разумеется, о том чтобы присесть, перевести дух или, к примеру, перекусить, в этот сумасшедший день даже и речи не шло.

С учетом всех этих обстоятельств легко можно представить, в каком состоянии я была за полчаса до начала своей презентации. А потом случилось чудо. За полчаса до начала презентации явилась Мартина. Она принесла оставшиеся пирожные и… стаканчик кофе. Всучила мне стаканчик и строго велен:

– Сейчас же сядь!

От неожиданности я и правда плюхнулась на стульчик. Очень уж суровый был у нее вид. Даже на «ты» перешла!

– Значит так. Ты сейчас пьешь кофе и успокаиваешься, а я разбираюсь со всем остальным. Где пирожные?

– Там, – устало кивнула я в сторону своей комнаты. – Только тебе туда нельзя, так что мне все-таки придется вставать…

Я с сожалением посмотрела на стаканчик кофе. Вставать совершенно не хотелось. Но придется…

И тут на пороге появился он. Рыцарь в сияющих доспехах, принц на белом коне, защитник всех слабых и угнетенных, а точнее просто инспектор. Даже без коня.

Он окинул меня оценивающим взглядом. Вероятно, оценка получилась не слишком высокой, потому что он сокрушенно покачал головой и строго велел:

– Сидите. Где там эти ваши пирожные?

– В комнате… – растерянно проговорила я, только сейчас вспомнив, что его-то как раз пригласить на презентацию не успела.

Неловко вышло.

С другой стороны, как бы я могла? Он ведь в последние дни в лавке не появлялся. Интересно, как он узнал про презентацию? Впрочем, это же инспектор, ему по должности положено все знать.

Вообще-то впускать свою комнату, пусть и переоборудованную под холодильник, постороннего мужчину мне не хотелось. Но спорить, а тем более передвигать ноги, мне не хотелось еще больше. Поэтому я лишь махнула рукой в нужную сторону, и работа закипела.

Инспектор приносил коробки с пирожными и выставлял их на прилавок. Мартина подхватывала их и выносила во двор, где аккуратно раскладывала на тарелках. Надо же, как здорово и слаженно у них получается!

Полчаса передышки, стаканчик кофе и понимание того, что со всем этим безобразием не придется справляться одной, сотворили настоящее чудо.

Я шустро убрала холодильный камень обратно в сундук. Штука очень полезная, но хранить ее в лавке я бы не решилась. Разве что когда-нибудь задумаю устроить в этом городке филиал Антарктиды или лыжный курорт.