– Чтобы больней или обидней?

– Больней.

– Давайте заключим пари. Джентльменское, хоть вы и не джентльмен, да и я, впрочем, не тяну. Я даю вам возможность от меня избавиться. Вплоть до убийства. Хотя и оно не решит проблемы, на моё место явится другой. Сам знаю, что отсутствие сопротивления делает человека расслабленным, податливым. Без возможности бороться он сникает. Боритесь. Всеми порами. Вы человек хитрый, возможно, придумаете из ряда вон выходящее что-то, оформим патент. Как?

– Заманчивое предложение. А на что?

– Больней или обидней?

– Обидней.

– На замок. Это у вас самое дорогое, на него и ставим.

– А если моя возьмёт?

– Мне поставить нечего. Я не щепетильный в вопросах недвижимости. Её у меня попросту нет.

– Тогда дорогое для вас. Не в смысле цены.

– Ладно. Раз уж мы по-джентльменски, ставлю в противовес замку – он ведь старый – книгу бесценную.

– Конкретней?

– У вас, Беркасов, вспыхнули глаза.

– Держать не будете плохое с такой-то головой. Возраст хоть скажите?

– Восемьсот пятьдесят три до нашей эры.

– Лет?

– Да.

– Так не было тогда книг.

– Были. Раз у меня есть, значит были.

– Хоть одним глазком дадите глянуть?

– Беркасов. Не будьте ребёнком. Возьмёте пари, посмотрите.

– Заинтриговали вы меня. Перед смертью хоть дадите прикоснуться?

– От заслуг будет зависеть. Сварим дело крупное, дам причаститься или по пари. Стимул существенный, я думаю?

– Сожру вас с потрохами, распну, как Христа. Бойтесь меня с этой минуты, во мне всё клокочет,- Беркасов встал, уперев руки в бока.- Шучу. Заперли вы меня, дальше некуда. Как тут бороться? Хорошо, хоть плутоний не просите,- и он плюхнулся обратно в кресло.

– А можете?

– Тогда уж ракету стратегическую.

– Вы не ответили?

– Нет. Этого не могу. Не мой потенциал. Бомбу проще украсть, чем сам плутоний.

– Покупателя найдёте – я достану сколько попросит. Но цена будет кусаться, – сказал Сашка.

– Серьёзно?- Беркасов не поверил.

– Вполне. От одного грамма до тонны.

– Тут вы хватили, батенька.

– Ничуть. Причём, не выезжая из Лондона. На месте.

– Смеётесь над стариком,- Беркасов заулыбался.

– Мне всё равно, что продавать. Пусть только деньги несёт.

– А дальше?

– Забираем обратно свой плутоний. Экспроприируем и возвращаем законному владельцу.

– Это уже не торговля – это прямой подлог.

– На то и щука, чтоб карась не дремал,- Сашка рассмеялся.

– Подсадили старика второй раз за день,- без злобы произнёс Беркасов.

– Третий. Не передёргивайте.

– Всё, идите. Спасу с вами нет,- он протянул руку.- Понедельник, в десять, "Арб.и К", Пирс.

– Желаю здравствовать,- Сашка пожал руку.- Дней через десять через Полавски передам вам микстуру. Безобидное зелье. Капли. Это не плутоний, без дураков. Попробуйте.

– В гадости эти не верю.

– Но и попробовать – от вас не убудет. Если опухоль станет сокращаться, дадите через Питера мне знать. Я ведь не только в душах мастак, хвори тоже лечу. По мере сил.

– Лучше цианиду припасите,- дал совет Беркасов.

– Тоже прислать?

– Себе!- с хохотом ответил Беркасов.- Три один.

– Четыре один. Тут вам не цирк. Соблюдайте правила подсчёта. Мой ход был первый. И в цель.

– Ладно, ладно.

– То-то. До встречи.

– До встречи.

Сашка покинул особняк Беркасова в приподнятом настроении, потому что не ошибся в своих прогнозах на этого боевого по части девочек и торговли старого коня. "Старый конь борозды не портит,- вспомнилась старая поговорка,- но и глубоко не пашет. А нам глубоко и не надо. Глубоко – это людей на Марсе высадить и объявить его собственностью. Всё остальное – ерунда".

В понедельник вечером Сашка подхватил Пирса и повёз его в Хитроу.

– Как старик?- задал он Чарльзу вопрос.

– Не знаю, сэр. Или вы его сильно вдавили, или он до работы злой, не пойму.

– Не принимайте за обиду, но я его действительно огрел намертво, любой англичанин после этого пустил бы себе пулю в лоб и вышел из игры. Возможно, вы не поймёте, но русского этим не убьёшь. Не хвальбы ради говорю, однако, это другой порог психики. Только работоспособность к этому привязать нельзя. Она от природы. У нас долго запрягают, но скачут – не удержишь.

– Действительно парадокс.

– Вы русский пробовали учить?

– Пытался. Но, сэр Александер, время. Целью задаться, всё бросив – смогу, а делая дело – нет.

– Я не к тому. Вы на своём месте. Я по поводу того, что лишь в русском языке понимание это заложено. И если перевести на другой, то смысл теряется. Вы бы знали, как прекрасен Байрон в переводах Пушкина!

– Сэр, Пушкин в переводе на английский – тоже величина.

– Нет. Меньше. Ведь Пушкин и на французском писал и на английском, с персидского прекрасно переводил. Вот Тютчева я сколько в разных переводах читал – уже не то.

– А английские писатели на русском?- спросил Пирс.

– В разнообразии языка нашего Шекспир – золото. Да и остальные тоже. Жан Жак Руссо, жалкий фокусник в своих поисках философских истин для общества.

– Оттого ваши столько и нагородили,- Чарльз вздохнул глубоко и с надрывом.

– Плохое знание немецкого при переводе Маркса сыграло с нами злую шутку. Этот призрак, Чарльз, он по Европе не бродил, его достопочтенный Карл взял целиком у нас, русских. Где в Европе он мог бродить, тем более в бюргерской Германии?

– Вот вы и попались,- пошутил Чарльз.

– Спасибо, Чарльз,- произнёс Сашка.- Я, лично, считаю этого бородатого мужика, у которого предки были евреями, агентом капитализма и провокатором от западных разведок. Это по их сценарию он кропал для нас всю эту чушь.

– Это не мне спасибо, сэр. Это Марксу спасибо, кто бы он ни был.

– Тогда не ему, а своим недоумкам. Однако, вернёмся к нашему старику. Чем он так ошарашил?

– Такое приволок, сэр, что Эверест – гном.

– Обо мне спрашивал?

– Нет, сэр.

– Лишь бы эта гора не родила мышь.

– По заводам и технологическому оборудованию дал полный комплект с предварительными договорами на поставки. Связались с "Содд текнолоджи", они уже приступают к изготовлению. Деньги я им перебросил. По заводам, с того конца – шведские "глобусы". "Иссиф оф Бэнк" согласен на два завода по тридцать. Отгрузки с первого февраля. Через три дня выедут геологи и геодезисты для привязки к местности. По лицензионному патенту привёз протокол с десятком подписей, заявкой, ходатайством. Когда успел – в толк не могу взять.

– В Лондоне делегация русских по науке и технике, это ведущая научная группа, она в составе представительства по переговорам о газоконденсатном месторождении "Штокмановское". Вот он, чтобы не бегать, их вечером пригласил к себе на огонёк. Там всё и сделал.

– Да. Чуть не забыл. Союз дал лицензию и тоже хочет иметь такое оборудование на своих промыслах. Так что мы получим от них заказ на большую партию.

– Это хорошо. Будем своих посылать в Союз на стажировку. Интересное Беркасов что предложил?

– Первое – это золото. Отделаем закладное и продажное. Ясное дело, не всё, но большую часть. Закладное в наш совместный с "Иссиф" "Кредит кэпитал", продажное – в наш "Контрол".

– Много?

– Восемьсот тонн. Заявки уже у меня, сэр,- Чарльз похлопал по кейсу.- Оплатные по факту я им вручил.

– Платил из военного контракта?

– Раз уж там ворованными рассчитались частично, грех было не воспользоваться, сэр.

– Мы могли бы всё их золото купить?

– И да, и нет. Технически возможно при условии получения кредита, а исходя из чисто политико-деловых соображений – нет. Даже восемьсот многовато. Если бы они продавали меньшими партиями и растянули это на пять лет, то мы бы тихо его прибрали к рукам, а при таком сбросе – для нас много. И так по сторонам зубами лязгают, скалятся, рычат.