Караван подошёл. Сашка сидел на огромном камне.

– Как дорога, Юрий Антонович?

– Долго мне ещё тащиться?- Кириллов приблизился, покачиваясь от усталости.

– Ноги стёрли? Ничего. Это пройдёт,- Сашка протянул сигареты.

– Не хочу,- отказался Кириллов,- и так еле дышу.

– А вы – слабак. Вторую неделю тащитесь. Десять дней вас жду.

– Мне раньше не положено было ходить, подвозили – отвозили, да и возраст.

– Я вас в Москве не спросил. Права водительские у вас были?

– Да, получал. Но старые. Даже не обменивал. Ни к чему было. А что?

– Америка – страна машин. Водить-то хоть умеете?

– Катался когда-то, но своей не имел.

– Корочки вам сделаем, но переучиваться всё равно там придётся. Что вы стоите? Присаживайтесь рядом, вот на шкуры. В ногах правды нет.

– Где мы?- Кириллов сел.

– На другой стороне.

– Это я понял. Ночью стрельбу слышно было, частую.

– Мимо селения шли, там у вождя сын родился. Вот и палили,- ответил Сашка, коротко переговорив с караванщиком.

– На каком это вы? Они всю дорогу молчали, как немые.

– Пушту.

– Мы что – в Афганистане?

– Уже нет. Северный Джамму и Кашмир. Спорная зона.

– А эти кто?

– Вопросов лишних не задавайте. Кто? Что?

– Извините.

– На лошадях дальше поедете. Скоро подойдут. Как, сможете?

– Постараюсь.

– Потом "джипом" до Непала. Там есть американский консул. Он вас и встретит. Я его уже предупредил. Он ждёт. Даже самолёт заказал. Генералы не каждый день приходят.

– Втравили вы меня.

– Не я вас. Ваши хозяева. Им спасибо и говорите. Мемуары писать начнёте – напишете, что все они голубые. Отыграетесь, так сказать.

– Семью не выпустят.

– Так не сейчас. Года три подождёте. Денег вам хватит.

– А средства как я получу?

– За это не беспокойтесь. Янки в этом деле – люди пунктуальные. Консул уже взял вашу долю. Расписку дал. Там вернут. И помогут через банк оприходовать.

– Много?

– Достаточно, чтобы не волноваться. Семь миллионов.

– Столько "натрясли"?

– "Натряс" меньше. Счёт у него. Мои уже там, наверное, получили, а вам остальное перешлём, вашу часть.

– Если бы со счётом не прошло?

– Кириллов. Что вы за человек? Прошлое должно вас волновать всё меньше и меньше. О будущем думайте. Главное – это.

– Хорошо.

– Напрягите свои мозги в этом направлении. Приготовьтесь психологически. Американцы, как пчёлы, налетят роем. Конечно, без юпитеров и репортёров, но вопросов будет очень много.

– Безопасность гарантируют?

– Вполне. Это они умеют.

– Я в том смысле, что перестройка. Отношения сдвинулись.

– Вы там первое время тихо будете себя вести. Они постараются тоже ваше присутствие не афишировать. С ними по поводу семьи и переговорите.

– А они много запросят?

– Этого не знаю. Всё зависит от вас. Торгуйтесь. Но особо надобность свою для них не выставляйте, не спешите. Если то, что я вам дал, будете соблюдать, через год они вам поверят и семью вытянут.

– Значит, напирать на "Бирс".

– Не сделаете этого – ваши гроши уйдут.

– Они меня не станут там ловить?

– Америка, Кириллов – свободная страна. Зарабатывают, как могут. Ваш капитал в противоречие с их законами не входит. А расписки "Бирса", те, что я вам дал, действительны. Они мне достались и уже не нужны, с этой позиции сойти уже не можете. Хоть эту роль сыграйте хорошо.

– За свои кровные буду стоять.

– Именно – за свои. Доказать, что не вы получали, а стало быть, организовывали, "Бирс" не сможет. Их в порошок сотрут, если это вскроется. Янки тоже копать не станут, но интерес, безусловно, будут проявлять. Шефа своего и подарите. Хоть, он, в общем-то, и так у них в подельниках.

– Европу не трогать?

– Они, конечно, знают, что вы были там. Цель миссии им неизвестна. Сразу вопрос этот не станут задавать. А спросят – скажете, как было. Ничего не утаивая. Это моя техническая группа, осуществлявшая переброски денег и "камней", вышла из дела и последние, мол, средства вернуть отказалась. Вот почему и ездили в Швейцарию.

– Поверят?

– Даже если не поверят – проверить не смогут.

– Что мне им говорить об этом канале?- Кириллов показал на отходивший караван.

– Так и скажете: заплатил, меня и переправили.

– Кому и где, интересоваться не станут?

– Будут. На нашей стороне – контрабандисты, а здесь – караванщики согласились.

– Чьи?

– Афганские, Юрий Антонович. Оружейные.

– Вы что, им поставляете оружие?

– Этот вопрос вас не касается. Если хотите, могу кое-что сказать. В недрах вашего комитета есть группа, на неё и возложены вопросы снабжения моджахедов. В обход всех, так скажем, решений. Сами воюем, сами снабжаем.

– Смеётесь?

– Нисколько.

– Вы серьёзно?

– А что вас удивляет?

– Что?! Вот тем, с кем воюем, тем и продаём?

– Конечно. Через третьи страны. И через сопредельные. А почему нет? Деньги ведь не пахнут. Они в Европу и Америку сбрасывают героин. На такие деньги даже в США сложно купить, им янки поставки делают на свои же кредиты. Наши же берут наркодоллары, кое-кто их из наличного вида отмывает, и все довольны.

– Мерзость, какая.

– Для вас?

– Вообще.

– Нравственные категории в таких делах не учитываются.

– Жутко. С нами воюют и у нас же покупают.

– Мы с ними воюем и им же продаём. Так точнее. Вас вот они везли, знали, кто вы, и не тронули. И никто бы не посмел. Не из-за боязни. Закон. Восток – дело тонкое.

– Им сказали, кто я?

– Да. Что, испугались?

– Честно говоря, холодок пошёл.

– И зря. Вон у Шах Масуда личный телохранитель из самого ГРУ и ничего.

– Про это я слышал. Шум был.

– Да и в самом Афганистане высшие военные и средние приторговывают, чем попадя. Денег все хотят. Брезгливым рот затыкают быстро.

– Хотите сказать, что честных нет?

– Есть. Тот, что у Масуда служит, во сто крат честнее, чем тот, который ночью продаёт втихаря, а днём пишет приказы авиации бомбить мирные кишлаки.

– Здесь согласен.

– В среде офицеров честные есть. Хорошие мужики. Мало только. Потому и жрёт контингент капусту да сухой картофель. А то, что положено было бы, на рынках сбывают, частью вообще в Союзе распихивают. Крысы тыловые. Им кровь не лить.

– До Катманду долго ещё?

– Дня два. Сутки до тракта лошадью. Кстати, вон они идут,- Сашка показал направление, где в ущелье появились точки.- И сутки ещё машиной. Может, двое. В случае, если перевал замело. Я был там неделю назад, нормально вроде всё.

– Ясно.

– Что, скорее в цивилизацию хочется?

– Неуютно как-то. Как они тут живут?

– Никого и ничего не боятся. Смелые люди. Тут честь и достоинство каждого – уважается: и рода, и племени. Бывают и у них выродки. Редко, но случается. Данному слову верны. Это коммунисты приучают обманывать. Им нельзя. Природа не прощает, а они больше от неё зависят, чем от религии. У них ислам особый. Приземлённый в силу создавшихся условий.

– И всё же поскорее бы отсюда убраться.

– Не нравится? Посмотрите на эту красоту, Кириллов. Горы – это величайшее произведение природы, ничто не может с ними сравниться.

– Ну, их. Насмотрелся. И промёрз порядком. В тёплую ванну хочу. И спать хочу.

– Отоспитесь у американцев. Неженка вы.

– Не люблю терпеть.

– Жизнь не научила. Как вы вообще в генералы пробрались – загадка.

– Служил и прислуживал, вот и добрался.

– Это потому, что чины и должности в нашей державе дают не тем, большей частью, от того при богатстве народ в дерьме.

– Я только здесь начинаю понимать, как всё далеко зашло у нас с идеей. Ведь она народ наш испаскудила и меня тоже.

– Оправдание ищете?

– Да что вы! Мне его нет. Решительно. Хотя я лично и не предавал, но косвенно содействовал этому. И не идею предавал, а Родину, народ свой. И на эти иудины деньги мне предстоит жить.