Несколько дней Сашка провалялся в номере гостиницы, изредка выходя для покупки провизии. Он напряженно думал, составляя и стыкуя части плана, ибо гнездо, которое осело здесь, имело корни по всему Союзу. Ему предстояло оприходовать этот район в свои владения. Сейчас регионом владели чужие, сумевшие купить всю систему официальной власти и просунувшие своих людей почти везде. Состав был разный. Были отдельные люди, были кланы с Кавказа, кланы с Урала, группы из Москвы, но всех их держало вместе общее дело. К тому же, все они платили в "общак", что давало определённую защиту от посягательств и случайностей. Так что хлестаться со всей страной было несерьёзно. На первый взгляд. "Чем, собственно, я рискую? Ничем. В крайнем случае, уйду за границу. Там меня, тем паче в азиатском котле, хрен кто сыщет. А тут дальше МВД дело не поднимется, останется на уровне уголовки. Риск, конечно, огромный, но рассчитанный. Я дам добытчикам сдаточные пункты, организую кассирование. Тех, кто откажется, выставлю вон. Тех, кто сдавать попытается в "ментовку", отправлю показательно в могилу. Из совета, малого и большого, убираю по два-три авторитета, имеющих отношение к металлу, сделаю это сам, ещё уберу парочку в зоне. Это для острастки. Главное, отсечь их тут от райкома, от милиции, само собой, от прокуратуры. Чтобы они замкнулись внутри себя, чтоб сидели без выхода информации вверх и вбок и чтобы прекратили кому-то платить. Эти жирные "коты" обойдутся теми льготами, что дало им государство".

Перед отлётом Сашка встретился с Петровичем. Обсудили все детали. Это была вторая их встреча, но Петрович с полуслова понимал всё. Более прочего зная, что Сашка, сделав дело, отойдёт от него в сторону, а ему придётся тащить всё самому. В Петровиче, кроме таланта горняка и организатора, был ещё и талант определять человека. Люди готовы были за ним в огонь и в воду.

"Ему нужен размах. Огромный. Район для него, так, тьфу. Я – исполнитель. Моё дело предложить и помочь осуществиться, а он – управленец, тем более ему тут жить. Жить с людьми разными, плохими и хорошими,- Сашка задумался, слушая Петровича.- Он прав. Тысячу раз прав,- поймал вдруг себя на том, что называет Петровича дедом.- Хоть он по возрасту ещё не стар, но образом мыслей его, тем, как гладко и хорошо, верно и расчётливо они у него слагаются, он похож на моего отца, на Ло, да и на стариков с Маймакана. Так и буду его звать теперь. Теперь, когда мы начинаем объезжать этот дикий табун, я – простой загонщик, а он – Дед, табунщик, он – голова".

Загон был отработан быстро. За неделю в огромном Союзе в разных городах ушли на тот свет пять "китов" преступного мира. Трое были заколоты Сашкой, как поросята, не успев хрюкнуть, ему не пришлось даже вступать в конфликт с их охраной. Двоих он купил у хозяев зон. Дал, не скупясь, столько, сколько они не стоили, дал, не показывая своего лица.

Дед моментально взял после этого в оборот местные кадры, себя при этом не выдавая. Заработала лишь одна цепочка, к возвращению Сашки включились ещё две. Остальные не сочли опасным для себя отказаться. Двух покойных хватило, чтобы все, кроме кавказцев, согласились. На этот случай Сашка выписал двоих специалистов из Китая, которые, даже в случае провала, не могли его выдать, так как были не в курсе. Им платили, платили хорошие деньги, за которые они отработают хоть у чёрта в пекле. Оба, получив сигнал, разъехались по намеченным целям. Сделав работу, они перешли границу, унеся с собой все тайны. И всё встало на круги своя. "До весны никто шевелиться не будет, а вот весной будет много работы или вообще не будет,- рассуждал Сашка, скользя на лыжах к дедам на Маймакан, на каникулы до весны, везя подарки и харчи.- Да им не к кому будет предъявить претензии. Ни меня, ни Петровича вычислить не сможет самая умная голова. Схема эта работает, она не может не работать. Потому что перепиской в одну сторону. А почта – тайга".

Раньше те, кто заправлял, оставляли добытчику чуть больше десяти процентов от стоимости, в лучшем случае, остальное доставалось барыгам с жадными и скользкими руками. Сашкин вариант существовал всего на десять процентов от общего дохода, но он забирал тридцать, из которых двадцать на первом этапе расходовал на продовольствие, ибо эту часть организовать было сложно и тяжело, требовалось время. Но металл он забирал весь. Отправка металла осуществлялась через Алтай, Урумчи на Лхасу. Первую партию, из четырёх сотен килограмм, Сашка отправил сам, организовав в этой цепочке всё: от платежей до передачи на пунктах, оформил запасные варианты и прочие мелочи. Сдачу производили в Лхасе. Там золото забирали люди, с которыми Сашка договаривался лично, с глазу на глаз. Всю эту цепь Сашка передал Петровичу в пользование. Оплата шла наличными, купюрами от одного до двадцати долларов.

Там же, в Китае, по просьбе настоятеля Лхасского монастыря, Сашка имел встречу в Тунну с важным китайцем из внешней разведки, который приходился настоятелю родным братом. Они достигли договорённости о взаимном обмене. Китаец нуждался в информации из Союза, за что гарантировал прикрытие золотого транспортного пути из Китая. Он же предоставил профессионалов по убийствам, двое из которых сделали часть работы осенью того же года. Обмен заключался в следующем. В Китай были направлены первые шесть отобранных Сашкой человек на обучение в школу внешней экономической разведки китайского МИД. Это был особый договор. Китайцам нужны были европейцы для будущей работы в странах Европы, и вообще в мире, а Сашке тоже. И он дал китайцам такие кадры. Они гарантировали высокий уровень подготовки, в чём он не сомневался. Эти первые, привезённые им, были "летыши", молоденькие ребята двенадцати-четырнадцати лет. "Им нужны свои,- решил он,- мне нужны свои. И я буду их готовить. С их помощью, но для себя. Китайцы мне помогут, у них хорошая школа, одна из лучших в мире, потом я дообучу своих, раздвою, растрою их в зависимости от необходимости, нет у меня времени давать основы, основы надо давать с детства. Детей я тоже найду, но позже".

Из Китая Сашка вернулся не пустой. Кроме валюты он припёр оборудование. Химическое.

Ещё в первую поездку в Москву, в поезде, он присмотрел худого, державшегося особняком мужика в очках. Постепенно его разговорил. Тот оказался химиком, кандидатом наук. Был химик, как все талантливые люди, с "причудами". По причине неуживчивого характера он был выкинут из науки, сам зарабатывал себе на жизнь в геологических партиях, занимался исследованиями на свои кровные, рискуя, так как то, чем он занимался, было небезопасно. Сашка предложил ему помощь на своих условиях, нелегально. И тот, не задумываясь, дал добро. Однако, поставил свои условия: публикование в химическом журнале Английской Королевской Академии наук его монографий плюс необходимые условия для работы. Сашка взял написанную от руки монографию и, пока поезд стучал по рельсам до Москвы, перевёл её на английский, чем немало удивил учёного. Снабдил его деньгами на первое время и сговорился о встрече осенью в Хабаровске. Там, уже осенью, он передал химику оборудование, новые документы, новейшие данные по его теме, опубликованные на Западе, деньги, помог устроиться в надёжном месте и, что самое главное, привёз журнал с опубликованной в нём монографией.

– Вы,- обратился к Сашке на "вы" химик,- могучий человек. Я потрясён.

– Вот вам письмо из академии,- Сашка подал конверт.- Я прочитал, извините. Они предлагают вам четыре публикации в год. В один условный лист каждая. И ещё один лист для спорной переписки по теоретическим вопросам. Дают гарантию публикаций лучших тем во Всемирном химическом вестнике. Счёт на вас я открыл. Давайте, что вам перевести, вы в английском не очень сильны, но штудируйте. У меня времени не будет на переводы, проверять буду по мере сил, но старайтесь сами. Ещё выписал вам несколько изданий, вот перечень,- Сашка подал лист.- Будете получать регулярно. Вот вам адрес, по которому будете всё отправлять.