– Проверим ход, вернёмся и доложим, – сухо ответил Терехов.

Его «терминатор» шмыгнул в глубь помещения, обшаривая его лучом фонаря.

Дамир опустился пониже, освещая бугры мусора. Во рту появился кислый привкус.

– Святые угодники!

– Что?! – резко повернулся к нему Терехов.

– Это… трупы!

Космолётчики собрались над холмиками, освещая их фонарями. Стало видно, что бугорки имеют вполне угадываемые очертания, пряча под лохмотьями какие-то фигуры.

Робот Дамира нырнул к одной такой куче, очистил фигуру от лохмотьев.

– Пушистик! – проговорил Артур.

Это и в самом деле был скелет существа, одетого в странный балахон, изъеденный порами. У него был почти человеческий череп, хотя вместо челюсти выдавался некий узел отростков: не то жвал, не то щупалец, передние лапы от плеч изгибались коленчатыми рычагами, а нижние конечности напоминали лапы кенгуру.

– Симпатичный, – со смешком добавил Артур.

– Гуманоид, – хмыкнул Дамир.

– В какой-то степени гуманоид. Мы таких уже встречали, если вспомнить экспедицию к Сфере Дайсона и в мир Большого Леса. Одинаковая биохимия предполагает одинаковые формы жизни. Но чисто гуманоидов, таких как мы, пока не встретили.

– Заберём скелетик на фрегат?

– Вперёд! – скомандовал Терехов. – Не за тем пришли.

Разбрелись по тамбуру, ища выходы из помещения, обнаружили люк такой же формы, что и входной.

Терехов привычно послал к нему «терминатора», и робот послушно ощупал пластину с рёбрами и «заклёпками». Повторилась ситуация с проникновением в Опухоль: по выпуклым глазкам метнулись световые зайчики, и пластина люка отскочила внутрь начинавшегося за ним коридорчика, повернулась на девяносто градусов и прижалась к стене коридора.

– Нас уже узнают? – хмыкнул Артур.

«Терминатор» Терехова по-паучьи ловко просеменил в отверстие люка, ворочая лучом фонаря. Свет ни в помещении тамбура, ни в коридоре по-прежнему не горел, и оценить размеры и наличие «засадной автоматики» не представлялось возможным. Утешало лишь то обстоятельство, что здесь недавно прошли трое землян во главе с Юрой Рушевским, а это означало, что можно было не опасаться нападения охраны Опухоли, если даже она существовала.

Пересекли короткий коридор с лесом конструкций по обеим сторонам прохода, уткнулись в люк, открыли, на всякий случай отступив назад.

– Раз двери открываются, – сказал Артур, – значит, энергия в местных аккумуляторах есть, почему же не включается аварийное освещение?

– Спросим у живых пушистиков, – оптимистично пошутил Дамир. – Ежели они выжили.

– Если бы выжили, мы не встретили бы трупы, – резонно заметил Артур.

Проникли в ещё одну секцию коридора, заросшую «волосом» конструкций, как и секции перед ней. Она вывела отряд в подобие ангара с провисшим рубчатым потолком и множеством решетчатых колонн. Света не было и здесь, что начинало раздражать не только Терехова.

– Уж не заманивает ли нас местная автоматика в ловушку? – озабоченно проговорил Голенго.

– Юра, Ахмет! – позвал Терехов. – Джон, отзовитесь!

Космолётчики не ответили. Эфир давился тишиной, и ни на одном из диапазонов связи не были слышны голоса пропавших без вести людей.

– Куда теперь? – осведомился Артур.

– Ищите выход и следы наших, – ответил Терехов.

Облетели помещение, с любопытством рассматривая чужепланетную технику, о назначении которой по первому впечатлению догадаться было трудно.

В ангаре стояли на полу или висели на стенах странные механизмы, геометрия которых вызывала у разведчиков если и не тошноту, то неприятное подёргивание мышц живота, и лишь в одном таком «тошновороте» Дамир угадал «самобеглую коляску», потому что она имела четыре колеса, подобие крылышек и кабину.

– Катер?

– Скорее гоночный автомобиль, – сказал Артур.

– На фига пушистикам гоночные автомобили? Они же спокойно летали на антигравах.

– Спроси чего-нибудь полегче. Но ведь правда похож?

– Идите сюда, – позвал Терехов.

Луч света его фонаря выдернул из темноты у стены плоскую серебристую коробочку с отстёгнутым клапаном.

– НЗ? – удивился Артур.

– Они здесь были! – обрадовался Дамир. Съели терможратву, выпили сок и выбросили пакет.

– Этим воздухом невозможно дышать, как они могли съесть бланкеты, не разгерметизируя шлемы?

– Чёрт их знает. Меня волнует другое: куда они направились?

– Сюда, – перевёл луч на стену Терехов.

В нише под висячим козырьком в форме слоновьего хобота сверкнули «заклёпки» люка.

«Терминатор» Терехова шмыгнул в нишу, обнюхал пластину люка, привычно ощупал её с нежностью любовника, и дверь открыла проход в соседнее помещение, оказавшееся треугольным залом, загромождённым разнообразной формы шкафами, стойками и эстакадами.

В отличие от пройденных помещений и коридоров этот зал был освещён: тускло светился весь потолок, заросший паутиной каких-то усов и нитей. Кроме того в центре зала светилось остроугольное навершие странного монумента, напоминающего скульптуру некоего существа, объединившего в себе очертания слона и крылатой рептилии.

– Терминал, – прошептал Артур.

– Тише! – в ответ прошипел Терехов.

Послышался стук и звон, прилетевшие от монумента. Нижняя часть сооружения была закрыта горбом эстакады, поэтому увидеть за ней детали монумента было нельзя, и Терехов снова послал вперёд робота, бесшумно шмыгнувшего за стояк эстакады.

На шлемах разведчиков появилось передаваемое «терминатором» изображение: основание монумента превращалась в оплывший пластилином вал, из которого ответвлялись сгустки «пластилина», напоминающие детские коляски. Всего «колясок» был пять, из одной из них вырастала фигура пушистика, а рядом суетились две фигуры в обычных земных скафандрах.

– Офигеть! – вырвалось у Артура.

– Юра! – позвал Терехов. – Рушевский!

Фигуры в скафандрах завертели головами.

– Ура! – крикнул Артур, выбегая к монументу в сопровождении своего «терминатора». – Привет, мужики!

К нему метнулись два точно таких же «динозаврика» – роботы-защитники космолётчиков, но остановились, получив соответствующий приказ.

– Артур? – послышался сквозь могильную тишину эфира слабый голос Рушевского.

– Мы! – радостно подтвердил ксенобиолог.

Выбрались к монументу и Терехов с Дамиром.

– Что вы здесь делаете? – полюбопытствовал Дамир. – А это кто?

– Пушистик, – ответил спутник Рушевского, личная метка которого на рукаве скафандра просигнализировала, что хозяин скафандра Ахмет Свирский.

– Живой?!

– Пока да, но очень слабый.

– Как вы сюда попали? – взял инициативу в свои руки Терехов.

– Убегали от наноботной струи, – ответил Рушевский. – Повезло, что входной люк открылся перед нами сам собой.

– Не может быть!

– Ну да, мы подплыли, он открылся, а так как над нами висела наноботная «акула», решили воспользоваться случаем.

– Какого чёрта люк открылся?!

– Думаю, нас ждали, – сказал Свирский.

– Не порите чепухи!

– Это единственное объяснение. Почему мы вообще прилетели в эту систему? Две тысячи лет назад пушистики воевали и послали призыв о помощи, который расшифровали наши земные астрономы и лингвисты. Тогда же примерно была построена и Опухоль, в которой укрылись остатки уцелевших после войны пушистиков. Один из оставшихся в живых заметил нас, вернее, наш фрегат и, когда мы спустились на дно моря, снял все пароли.

– Это кто вам сообщил такое? – пошутил Артур. – Сам пушистик?

– Угадал, он! – ткнул пальцем Рушевский в перисто-шерстяную глыбу пушистика, сидевшего в оплывшем слоновьей тушей кресле.

– Что за бред?! – разозлился Терехов.

– Это не бред, мы поговорили с ним.

– Каким образом?!

– Кажется, я понял, – торопливо проговорил Артур. – У нас на борту есть лингверы с записью расшифровки послания пушистиков и кодов их языка.

– Вон один из них, – кивнул Рушевский на висящую с другой стороны кресла «черепашку», не замеченную спутниками Терехова. – Мы же не зря спускались под воду? Надеялись на контакт и… не прогадали.