– Все мы немножко марсиане, – проворчал Вересов, наблюдавший за ними в отдалении, стоя возле туши катера в транспортном отсеке. Он был единственным, кто взялся провожать второй катер на Планус.

Неожиданно возбудился Ядогава:

– Джентльмены, мне кажется, что я буду больше полезен товарищу Ломакину в посту управления сбросером. Разрешите присоединиться?

Вересов и Бугров, также лично провожавший улетавших, переглянулись.

– Спасибо, сэнсэй, – сказал Иван, хмельной от предстоящего экстрима, – я справлюсь.

– Но я могу подсказать какую-нибудь идею при контакте с марсианским компьютером. Это чистая ксенопсихология.

– Тогда уж лучше пойти мне с ним, – заявила Елизавета.

– Вы останетесь на крейсере, майор, – сказал Вересов, посмотрел на бесстрастное лицо японского учёного. – В принципе я не возражаю, Ядогава-сан, но риск большой.

– Не больше чем прошлые риски.

– Хорошо, отправляйтесь с Ломакиным. Иван, ты всё понял?

– Так точно, товарищ полковник!

– Вперёд, время не ждёт.

Вересов махнул всем рукой и нырнул в чрево своего «голема». Катер тут же стартовал. За ним поднялся второй «голем» – с «заложниками»-вифами.

Проводив их глазами, Иван пропустил вперёд Ядогаву, полез в кабину «голема». За ними взобрался паукообразный фозм, увешанный всеми возможными оружейными комплексами.

В режиме шпуга – двойного ускорения катер доставил обоих к Тенебрису всего за десять минут. Когда Иван доложил о прибытии на спутник капитану Бугрову, крейсера уже не было возле Тенебриса, он в этот момент тонул в метановых облаках Юпитера.

– Пошли и мы, – сказал Иван, чувствуя нарастающее волнение.

Ядогава понял его состояние, добродушно произнёс:

– Честно говоря, я побаиваюсь, Ваня-кун.

– У самого поджилки трясутся, Ядогава-сан, – со смехом признался Иван. – Если Курт учует нашу засаду, от Тенебриса и нас с вами останется только кусок льда! Но мы не позволим ему ответить.

Через несколько минут они высадились из катера в центральной сферической полости спутника, перед «мордой динозавра». Точнее, вылетели в невесомость, найдя в «расчленённом» теле «динозавра» вход в отсек управления. Иван умостился в «корыте» блока управления на прежнем месте, подождал, пока его накроют ажурные «крылышки жука», привычно выговорил «магическую» формулу «Сезам, откройся!».

В зале вспыхнул свет. Компьютер сбросера услышал мысль новоиспечённого марсианина.

Это вдохновило Ивана поблагодарить марсианский браузер:

«Молодец, дракоша! Давай включайся, работать будем».

– Ваня-кун, – послышался тихий голос Ядогавы, устроившегося рядом на одном из рёбер «корыта», – станет плохо – шевельните рукой, я вас вытащу.

– Ладно, – пообещал он, изгоняя дрожь из рук, сосредоточиваясь на вхождении в операционную зону марсианского компьютера.

Снова на глаза «посыпался снег» – так сознание отреагировало на обрушившуюся на мозг толчею сигналов сбросерского компьютера. «Снежинки» начали менять форму и собираться в геометрические конструкции, пока не объединились в сложный интерференционный узор – жемчужную сеть невероятной красоты.

«Дай обзор!» – попросил Иван.

Множество тонких световых лучиков, вонзившихся в голову, подтвердили, что он видит пространство вокруг планетоида. Физику этого процесса объяснить было трудно, но Ивану было достаточно того, что он понимал происходящее. Оставалось только подстроить систему наблюдения сбросера под свою психоиндивидуальность либо подстроиться под неё самому. Второе показалось реалистичнее. Он напрягся, подгоняя внутреннюю память космоса под картинку, передаваемую ему аппаратурой интерфейса марсианской «пушки».

Жемчужная «икра» перед глазами резко кристаллизовалась, рассыпаясь на более мелкие «икринки», пока не собралась в тёмные облака, пронизанные россыпями ярких точек: это были звёзды.

«Прекрасно, дракоша, ещё чуть-чуть потемнее, – мысленно проговорил Иван. – Покажи мне Юпитер и его большие спутники».

Бесформенное облако перед глазами стало совсем чёрным, внутри него засветился «клубок шерсти» размером с футбольный мяч. Не приходилось сомневаться, что таким компьютер «пушки» представлял Юпитер.

Затем в соседних облаках протаяли мерцающие голубоватые «льдинки»: такими компьютер видел спутники гигантской планеты.

«Найди мне Ганимед и Каллисто».

Облака с «льдинками» внутри начали бледнеть, расплываться.

Иван вспотел, вдруг сообразив, что марсианский компьютер не понял команды. Да и названий юпитерианских спутников он не мог знать никоим образом. В голову стукнула мысль показать, как выглядят самые большие спутники, тем более что Иван хорошо знал их параметры и не раз наблюдал за ними, когда «Дерзкий» пролетал мимо.

Он мысленно нарисовал Ганимед, затем в отдалении – Каллисто. Оба спутника были похожи: каменистые, изрытые астроблемами, испещрённые кратерами, цвет обоих был преимущественно серо-коричневым, а отличались они, причём незначительно, только размерами[34].

«Понял?»

Лучики света, ощупывающие голову оператора, отозвались позитивной пульсацией: компьютер марсианского комплекса начинал привыкать к мысленным волнам человека.

«Теперь ищи между ними маленький спутник».

Иван нарисовал виртуальный образ Плануса.

В облачке между возникшими «льдинками» Ганимеда и Каллисто просияло светлое зеленоватое колечко.

«Ближе!»

Колечко увеличилось в размерах, превращаясь в плоский блинчик.

«Ещё ближе!»

«Блинчик» вырос до размеров дыни. В центре выпуклости одной из его сторон выросли крохотные серебристые капельки.

«Вот они! Вересов!»

Лучики в голове выразили недоумение.

Иван опомнился, отогнал посторонние мысли.

«Наводи пушку!»

Ещё один всплеск недоумения.

Иван опять вспотел. Марсиане, будучи динозавроидами, наверняка мыслили иначе, используя свои логические конструкции, и было вообще удивительно, что марсианский компьютер понимает человека, хотя и с пятого на десятое. Но он мог вообще не врубиться, не понимая желаний оператора-человека, и в голову пришла пугающая мысль, что он напрасно взялся за безнадёжное дело.

Кто-то потряс накрывшие тело Ивана «крылышки жука».

– Ваня-кун, очнитесь! – послышался чей-то голос.

Он открыл глаза.

«Крылышки» над его ногами были раздвинуты, и над ними висел необычной формы рычаг, заканчивающийся чашей с пятью членистыми отростками. Вся эта конструкция напоминала человеческую ладонь, только была в десять раз больше.

– Что это?..

– Не знаю, выскочило из стенки, – виновато ответил Ядогава. – Возможно, какой-нибудь рычаг управления, как раз под лапу динозавра.

Иван повозился, отодвинул лепестки над грудью, сел, разглядывая рычаг.

– Он меня, кажется, не понял.

– В смысле?

– Я хочу прицелиться, но комп мои приказы не исполняет.

– Как вы с ним общаетесь?

– Мысленно, конечно.

– Я понимаю, что мысленно, что вы при этом говорите?

– Ну-у… я ему сказал – наводи пушку…

– Этого мало! Надо представить, что от нашего планетоида к Планусу тянется луч и Планус исчезает, ныряет в чёрную трещину. Словесных композиций этот компьютер и не должен понимать, но образы воспринять может.

– Понял, благодарю, попробую… а это что за консоль?

– Может быть, спусковой рычаг «пушки»?

Иван подумал и вложил свою руку в «ладонь» неизвестного устройства.

В руке родился взрыв тепла и света, прокатился волной от ладони к голове. Иван с трудом заставил себя не отдёргивать руку с «динозаврской лапы».

«Слушай меня, дракоша! Давай наведём твоё орудие на спутник!»

Произнося эти слова, Иван мысленно представил, как «динозавр», внутри которого он находился, поворачивает «морду» к пятнышку Плануса.

«Корыто» под ним шевельнулось.

Что-то быстро проговорил Ядогава.

Иван представил, как спутник в глубине облака перед ним накрывает красное перекрестие прицела.