«Удивительно…»

«Что удивительно?»

«В моей программе содержится девиационная запись, разрешающая мне подключить контур опознавания».

«И что?»

«Я включил контур. Твоя матрица близка к психоматрице моего главного конструктора».

«Значит, он предвидел, что его потомок когда-нибудь появится на его родине. Так ты поможешь?»

«Рад бы отказаться, но вынужден подчиниться».

Гора свалилась с плеч. Иван дрожащей рукой вытер пот со лба.

«Мы не делаем ничего плохого! Если, конечно, этика что-то значит для тебя. Как быстро ты сможешь добраться до Нимфы? Я знаю, что ты посещал систему Амфитриты».

«Перемещение не потребует времени».

«А мы можем сделать это вместе с тобой? Если наш аппарат будет находиться внутри тебя?»

«Без проблем».

«Тогда дай нам минуту, мне нужно объяснить капитану корабля о нашем решении».

«Хорошо».

Лицо «мальчишки» перед глазами Ивана исчезло.

Он помотал головой, приходя в себя, потёр глаза кулаком, посмотрел на молчащего спутника. Ядогава казался бесстрастным, но в глазах эксперта горел огонёк интереса и понимания.

– Договорились?

– Надо доложить Бугрову…

– Я был уверен, что вы справитесь.

– Возвращаемся к Нимфе. Вестник берёт нас на борт. Переместимся мгновенно, как я понял. Предупредим Бугрова, пусть следует за нами.

– Замечательно! – сказал Ядогава тоном учителя.

Данный Куртом час истёк. Однако наблюдавшие за «мурексом» беспилотники отметили снижение его активности, и Вересов решил не торопиться с исполнением ультиматума Шнайдера. Он отвёл «големы» в глубь сектора Кольца Невесты, располагавшегося по другую сторону Нимфы, и стал ждать. Каждая истекшая минута увеличивала шансы команды Бугрова добраться до системы Толкина и вернуться к Нимфе с Вестником, если, конечно, Ивану Ломакину удастся его дерзкий план уговорить «машину судного дня» помочь людям. Вересов был почти уверен в этом.

– Почему он молчит? – кивнул он на виом катера, показывающий угрюмую «раковину» нимфианского «моллюска», висящую над Кольцом Невесты как лезвие гильотины над головой приговоренного к казни человека.

– Изучает доставшийся ему аппарат, – предположил Посохин. – Чтобы управлять им.

– Чтобы управлять им, нужен особо изощрённый ум, – покачал головой Вересов. – Я не знал раньше этого парня, поэтому хотел бы знать пределы его сумасшествия.

– Как оказалось, я тоже его не знала, – вздохнула Елизавета. – В экспедиции к Кохабу он показал себя исключительно с положительной стороны. Да, ухаживал, обращая на меня внимание больше, чем требовалось, но в пределах джентльменского поведения. Разве что один раз… – Ксенопсихолог замолчала.

– Говорите всё как есть, – попросил Вересов.

– Один раз он переступил черту, – нехотя продолжила женщина. – Я пожалела его, не знаю, по какой причине. Но до интима не дошло. Он разозлился, устроил сцену… правда, потом пришёл извиняться и до конца похода вёл себя сдержанно.

– Как он вёл себя потом?

– Исключительно вежливо. Теперь я поняла, что разворошила в его душе настоящий вулкан страстей, он затаил зло и…

– Иван Ломакин послужил спусковым крючком психологического срыва.

– Получается так, – еле слышно ответила Елизавета. – Виновата во всём я.

– Не берите в голову, Лиза, – сказал Посохин. – Далеко не всегда удаётся распознать тварь в душе человека со сломанной психикой, несмотря на раннее и профессиональное диагностирование психических отклонений. Ведь медкомиссия его пропустила, дала допуск? Помню случай…

– Внимание! – послышался голос компьютера «голема», контролирующего обстановку. – Он зашевелился!

Действительно, стало видно, как «мурекс», висевший над шлейфом алмазно сверкающего Кольца Невесты, развернулся вокруг оси, словно гигант осматривался, поднялся чуть повыше. Зубцы его гребенчатого «хвоста» приобрели электрический накал.

– Проснулся! – охнул Посохин.

Кабинные динамики катера разразились треском и свистом, затем сквозь эту какофонию пробился гулкий вибрирующий человеческий голос:

– Вересов, доннерветер, где она?! Не вижу! Если ты вздумал поиграть в кошки-мышки, пощады не жди! Покажись! Я знаю, крейсер в Кольце, пусть не прячется! Не ответишь через минуту – увидишь, на что я способен!

– Не надо рисковать, – быстро проговорила Елизавета. – Отправляйте меня! Иван не успеет!

– Прошло полтора часа, – пробормотал Посохин. – Для того чтобы провернуть такую операцию, смотаться к Толкину, договориться с Вестником, нужно гораздо больше.

– Будем тянуть время! – твёрдо сказал Вересов. – Шнайдер не знает об отсутствии «Дерзкого». Это хорошо. Отвечаю.

Он мысленно переключил диапазоны.

– Курт, мы почти готовы. Дай нам ещё полчаса. Надо подготовить катер, снабдить всем необходимым, запасом еды, воды, личными вещами…

– К дьяволу! Этого ничего не понадобится! Сажай фрау в катер и отправляй ко мне! Не увижу через десять минут – начну стрелять! Убедишься, что оружие этой машины не чета вашему!

– Курт…

– Отсчёт пошёл! – Динамики перестали реветь и хрипеть, голос Шнайдера пропал.

Кабиной «голема» завладела тишина.

– Отпускайте меня, – в третий раз прошептала Елизавета.

– Мы ещё не в цейтноте, – сказал Вересов тоном уверенного в себе игрока.

Бугров отреагировал на известие о согласии Вестника лететь в систему Амфитриты с философским спокойствием.

– Я вас понял, – сказал он в ответ на сбивчивую речь Ивана. – Постараемся не отстать.

– Подождите, капитан, – вдруг вклинился в разговор Бугрова и оператора Ядогава. – Может быть, Вестник заберёт и вас вместе с нами? Его размеры позволят перебросить в любую точку галактики весь наш флот, не то что один крейсер.

Иван начал было мысленно вызывать Вестника, но капитан Бугров успел ответить Ядогаве раньше:

– Может, это было бы неплохо, направляйся мы к Земле. Но в данной ситуации я хочу иметь свободу маневра и ни от кого не зависеть. Пусть моё появление у Нимфы останется в тайне от «мурекса». Выйду на режим «стелс» и буду ждать.

– Наверно, вы правы, – кротко сказал Ядогава, за пару секунд просчитав полезность предложения.

«Дружище, мы готовы», – связался Иван с Вестником.

Мягкая сила увлекла висящий в космосе «голем» к ажурному веретену вселенолёта. Через несколько мгновений он, пронзив несколько полупрозрачных полотнищ, влетел в знакомый Ивану зал, «дышащий» красивыми геометрическими композициями интерьера.

В полу зала выросла стеклянная полусфера, играющая лунным сиянием.

«Садитесь», – предложил «мальчишка».

Иван лихо вонзил катер в полусферу.

Ядогава охнул, забыв о своей невозмутимости. Ему показалось, что они разобьются.

«Мы готовы».

«Погнали!»

На головы космолётчиков упала глыба темноты…

Пришли в себя оба тотчас же, как только вселенолёт вышел из «трещины» пространства в системе Амфитриты. По сути, прыжок «машины судного дня», изменяющий метрику пространства, не отличался от переходов земных космолётов, использующих ВСП-технологии.

«Дай обзор», – попросил Иван.

Стены зала исчезли.

Стали видны звёздные россыпи, пылающий шар звезды, пылевые струи ниже по горизонту.

«Нимфа далеко?»

Справа по центру сферы обзора просияла звёздочка.

«Можешь подойти к ней поближе, но так, чтобы нас не заметили?»

«Постараюсь».

Звёздочка начала стремительно увеличиваться в размерах и за несколько секунд превратилась в опоясанную сверкающим алмазным обручем планету.

Стала видна висящая над обручем чудовищная «раковина мурекса».

«Он нас не видит?»

«Нет».

«Надо связаться с нашими парнями. Они на катере, который прячется в глубине астероидного пояса над Нимфой. Ты их фиксируешь?»

Ответить «мальчишка» не успел.

С гребёнки шипов «мурекса» стекло извилистое электрическое сияние и вонзилось в середину Кольца Невесты.

Вспухло и растаяло белёсое облачко. В Кольце образовалась брешь длиной около тысячи километров.