– Запись изучает комиссия по контактам. Но мы хотели бы услышать от вас более подробные сведения о планетах, где остались… э-э… «машины судного дня».

На миг глубины подсознания Ивана осветила зарница озарения, и он уловил поток информации, сброшенной ему Вестником. Но только на миг. Вход в огромную «пещеру» глубокой памяти закрылся, и лишь тающие видения о сотнях звёзд и галактик, полных мёртвых миров, остались будоражить воображение.

Иван открыл рот, чтобы честно доложить собеседникам о кладезе информации, засевшей «на дне» психики, но передумал. Он мог и не вытащить эту информацию из «пещеры» подсознания, и тогда его наверняка заперли бы в спецучреждении КСБ и подключили к пси-сканеру. Сведения в его голове были не просто интересными и важными, но опасными, а перспектива стать овощем или идиотом не прельщала.

– Смелее, – сказал Ркацители, уловив колебания космолётчика.

– Я запомнил всего несколько экзотов, – сказал Иван. – Планету-каплю, полностью состоящую из воды, планету-алмаз, образованную модификациями углерода, планету-куб, планету-цилиндр, коричневый карлик…

– Поподробнее, пожалуйста.

– Планету-«бублик», наверное, нет нужды описывать. Планета-капля находится у звезды-гиганта в рукаве Персея, на расстоянии в пятнадцать тысяч световых лет от Солнца. Вестник показывал её мне с двух ракурсов. Диаметр планеты больше диаметра Земли почти вдвое, на ней нет материков, только россыпи островов, причём это не обычные острова, а столбы из кристаллической воды, уходящие в глубины океана на тысячи километров.

Савицкий скептически поднял брови.

– Из кристаллической воды? Может быть, изо льда?

– Нет, это не лёд, наверно, какое-то экзотическое состояние воды.

– Вероятно, вы чего-то недопоняли.

– Разумеется, я не физик и не материаловед, – легко согласился Иван. – Но ведь и планета из одной воды – тоже экзот? Может быть, она искусственная, как и планета-«бублик». Да и планета-куб наверняка не природного происхождения, и планета-цилиндр. Но это лишь те планеты, где остались Вестники. А всего в галактике…

– Мы помним, миллионы уничтоженных миров.

– Совершенно верно. Если не миллиарды.

– Вестник на планете-«бублике» описывал своих коллег?

– Они не коллеги – конкуренты. Нет, не описывал, только предупредил, что некоторые из них опасны, так как созданы негуманоидным разумом.

– Какие именно?

Иван наморщил лоб.

– Огневик на красной звезде, его конструкторы были плазмоидами. Моллюскор, формулоид…

– Не торопитесь, чуточку подробнее. Что такое моллюскор?

– Машина существ, живущих на горячем ядре очень большой планеты. Формулоид – машина не менее экзотической цивилизации, представляющей собой живую реализацию сложнейших математических формул.

Собеседники оживились.

– Как это можно представить реально? – спросил Климук.

Иван огорчённо развёл руками.

– Это всё, что я могу сказать. Запомнил ещё название планеты – Орилоух.

– Орилоух? Очень интересно! Где находится планета?

– Не помню… точнее, не знаю, мы о ней не говорили.

– Попытайтесь всё-таки вспомнить. Ну, а планета-капля? Её Вестник опасен?

– Кажется, да.

– Кажется или опасен?

Иван разозлился, пожевал губами, напрягая память.

– Вестник ничего особенного не говорил об этой планете, только показал.

Савицкий предостерегающе поднял ладонь, останавливая собеседников.

– Хватит на сегодня, коллеги. Благодарим за сведения, Иван Кириллович. Вы привезли ценнейший материал для коммуникаторов и других специалистов, с которыми ещё будете беседовать. Хотим предупредить: именно вследствие вашего контакта с другой формой жизни к вам проявит интерес и негативная сторона цивилизации.

– Хозяева Вестника давно погибли.

– Увы, лейтенант Ломакин, речь о земной цивилизации. Просим быть осторожным при встречах со своими знакомыми, а тем более с незнакомыми людьми. Если заметите какое-то подозрительное движение, косой взгляд, явный и неявный интерес к своей особе – сразу дайте знать. Это первое.

– Да я в общем-то… – начал Иван, но замолчал, вспомнив, что хотел встретиться с друзьями, слетать к отцу в Полтаву и вообще отдохнуть в весёлой компании на полную катушку. – Хорошо, сообщу.

– Второе, – продолжил Савицкий, выдержав паузу. – Нам нужен более подробный рапорт… э-э, отчёт о вашем разговоре с Вестником. Попытайтесь вспомнить мельчайшие детали встречи и всё, что вы видели внутри вселенолёта.

– Я передал запись… но постараюсь.

– Мы знаем, что вас пригласили в Эмираты на свадьбу, будьте внимательны. Эта страна до сих пор ведёт себя агрессивно по отношению к России и легко выдаёт наших граждан спецслужбам Соединённых Штатов. Если что-то вам не понравится – сразу звоните, номер для быстрой связи мы вам дадим.

– Спасибо, – пробормотал Иван, размышляя, откуда безопасникам известно о приглашении Фьоретты.

Савицкий встал.

– В таком случае вы свободны. Ждём подробного доклада об экспедиции, причём не только о контакте с Вестником, но и обо всём, что происходило до и после встречи. Может быть, ваш отчёт поможет второй экспедиции избежать других опасных ситуаций.

Иван пожал руки чекистам и вышел, провожаемый их взглядами. На сердце лежала тяжесть, будто он обманул экспертов СКБ, утаив информацию о «глубоком кладе», залёгшем в памяти. Потом пришла мысль: он и в самом деле не знал, чем обладает, и не было особой уверенности в том, что записанная в психике информация когда-нибудь всплывёт. Так зачем мучиться, сомневаться в своих собственных словах? Не лучше ли подождать, а уж потом признаваться в своей экстраосведомлённости?

На душе полегчало. Иван вздохнул, отбрасывая негативные мысли, и поспешил к ожидавшим его провожатым, имевшим, очевидно, приказ доставить его обратно домой.

Астероид был достаточных размеров, чтобы устроить внутри его секретную базу частной военной компании (ЧВК), и Вересов кивнул сам себе, принимая в расчёты и его форму, и его массу. Длина этого угловатого обломка камня, обросшего водяным льдом и снегом, залетевшего в Солнечную систему вплоть до орбиты Нептуна, достигала трёхсот десяти километров, ширина – двухсот и высота – более ста двадцати. Ядро астероида представляло собой рыхлый конгломерат каменных глыб и слоёв пыли, внешние слои были ледяными, с включениями пылевых струй, поэтому издали он слегка напоминал туловище зебры. Его так и назвали в Центре боевого применения космодесанта – Зебра.

– Приготовились! – негромко объявил Вересов по интеркому.

Их корабль, с виду – космическая баржа с эмблемой Африканского Союза независимых государств, перевозящая по Солнечной системе разнообразные грузы, уже получил разрешение к посадке на астероид, официально принадлежащий Турецким Эмиратам, и готовился к стыковке со специальным шлюзом, торчащим из серо-белых изломов астероида своеобразным коровьим соском, вытягивающимся из ферм и языков технологических приспособлений. Корабль, носящий имя адмирала Галибу, известного тем, что полсотни лет назад он вырезал всё население Центральной Африканской Республики под лозунгом «принуждения населения к американской демократии», медленно приблизился к ферме шлюза, повернулся к «коровьему соску» кормой и замер, захваченный присосками стыковочных штанг.

– Атака по сигналу «сюр»!

– Есть! – дружно рявкнули невидимые бойцы отряда.

– Полное уничтожение! – добавил Вересов. – Но командир базы Малахольм нужен живым!

– Есть! – гаркнули десять глоток.

Из «коровьего соска» вылезла гофрированная труба перехода, воткнулась в стыковочный узел на корме «Адмирала Галибу». Зашипело. Насосы выровняли давление в переходе и в шлюзовой камере. Раздвинулись створки люка. В тамбур вышли рослые парни, не уступающие габаритами Вересову, в «кокосах» – специальных компенсационных костюмах, но без шлемов, с турелями плазмеров на плечах и дополнительными карабинами «дракон». За их спинами маячил похожий на паука фозм, вооружённый ракетомётом «скорпион» и лазерным комплексом «Вулкан».