— Если бы Туран мог позволить себе отправить значительные силы, Димитриевский не просил бы вас покинуть систему, — привёл ещё один аргумент подполковник.

— Вы уверены? — спросил я.

— Уверен, — прямо ответил Игнатов.

— И в том, что губернатор призовёт туранцев? — спросил я.

— Да, — сказал Игнатов. — Нам нужно взять его на горячем. Чем больше доказательств его измены мы сумеем добыть, тем лучше.

— «Нам» это кому? — спросил я.

— Неравнодушным к судьбе Империи, — высокопарно ответил он.

Я, конечно, мог тоже отнести себя к этой категории, но сейчас подполковник просто уходил от прямого ответа.

— А если точнее? — спросил я.

— Если бы вы согласились, вы бы очень помогли тому, кто вручил вам эту награду, — он ткнул пальцем в плашку на моём кителе.

Кронпринц. Он давно уже стал самостоятельной фигурой в политике Империи, но прежде не трогал политику внешнюю, ровно как и назначенных Государыней людей. Министров, губернаторов и так далее. Похоже, Его Императорское Высочество решил заняться делами чуть более активно. Он и так засиделся в наследниках.

— Понял, — сказал я. — Можете считать, что моё согласие получено. Вот только что насчёт штаба сектора?

— Через них действовать нельзя. Там у туранцев тоже есть свои люди, — сказал Игнатов. — И вся затея пойдёт псу под хвост, как только вы доложите в штаб о своих перемещениях.

Я скривил лицо. Действовать в собственном же пространстве так, словно мы на оккупированной врагом территории… Внутри поселилось какое-то гадливое ощущение. Если служба внутренних расследований знает о туранских шпионах в штабе, то почему они до сих пор там? Как долго они ещё будут там сидеть? Но по лицу Игнатова я видел, что таких вопросов ему лучше не задавать. Отбрехается тем, что через них разведка сливает туранцам дезу, и делу край.

— Значит, действуем так, — пожал я плечами. — Связь держим напрямую?

— Да, по закрытому каналу. Организуем прямо сейчас, пока корабли состыкованы, — сказал подполковник.

Вызвал лейтенанта Каргина через интерком, дал ему задание выделить диапазон частот и организовать защищённую связь. В принципе, мы были готовы к этой операции хоть сейчас. Но необходимость делать всё без санкции сверху самую малость нервировала, потому что если у нас вдруг что-то пойдёт не так, виноватым назначат меня. А пойти не так могло всё, что угодно. И благоволение кронпринца вряд ли поможет.

— В общем, задача ясна, детали можно будет уточнить по ходу дела, — сказал я. — Выглядит всё не так уж и сложно.

— Настрой боевой, значит, — улыбнулся наконец Игнатов. — Это радует, это наполовину залог успеха.

— Наполовину? А вторая половина что? — хмыкнул я.

— Боевая подготовка. Но у вас вроде и с ней всё неплохо, — сказал он и глянул на часы. — Короче, мы отстыковываемся через полчаса, через три уходите вы.

— А граф подвох не почует? — покачал я головой.

— Может, — кивнул он. — Но вы сделайте так, чтобы не почуял. Как там… Путь войны это путь обмана, да?

— Понял, — сказал я. — Сделаем.

Напоследок он крепко пожал мне руку. Его уверенность в успехе и мне внушала некоторую долю уверенности, но не настолько, чтобы я поверил на сто процентов. Я так и этак обкатывал варианты развития событий в голове, раз за разом находя причины провала.

Но страха не было. Да и желание наказать губернатора Димитриевского было сильнее, чем малодушные сомнения и мысли о том, что будет, если туранцы нагрянут вдруг всем своим космическим флотом. Если получится наказать так, как это планировал Игнатов и его люди, это будет как минимум красиво. Взять с поличным. Это будет не просто наказание, это будет унижение, графа лишат не только чинов, но и титулов, и меня это полностью устраивало.

Как и говорил подполковник, через полчаса его корабль отстыковался и улетел. Я из любопытства проследил за его траекторией. К границе Зардоба и в гиперпространство. Поближе к штабу, подальше от места действия. Но это ожидаемо. Пока капитаны и лейтенанты делают грязную работу, полковники и генералы зарабатывают медали и ордена в тёплых кабинетах. При определённой доле везения все там будем, рано или поздно.

Я же пока рассчитывал манёвр отхода. «Гремящему» предстояло выйти из зоны притяжения Зардоба, и сделать это я хотел перпендикулярно плоскости орбит здешних планет. В космосе можно двигаться в любую сторону, тут нет ни верха, ни низа, но это решение объяснялось довольно просто. Если сюда и впрямь нагрянут туранцы, то придти они смогут только с одной стороны, из-за орбиты крайней планеты, и тогда эсминец обрушится на них сверху, подобно пикирующему соколу.

Осталось только придумать, как бы покинуть систему, не навлекая на себя подозрений графа Димитриевского, учитывая то, что я отказался от его предложения. Но мыслишки уже имелись, осталось только их грамотно реализовать.

За нами со станции наверняка следили, и визит службы внутренних расследований на наш эсминец точно не остался незамеченным. А если за нами следят, то можно как минимум разыграть небольшой спектакль для благодарной публики.

Переговоры они не перехватывают, это исключено. Тем более шифровки из штаба, которые идут по закрытым каналам. Но организовать утечку можно всегда, без особых проблем.

Снова вызвал Диму Каргина. Как ни крути, а на космическом корабле начальник связи чуть ли не самый важный человек, после командира и ответственного за жизнеобеспечение, без связи тут далеко не улетишь. Это в море можно без проблем добраться куда хочешь, даже самолет в атмосфере может лететь без помощи оравы диспетчеров и указаний из центра управления полётами. В космическом флоте не так.

Попросил зайти лично. Разговор деликатный, лишние уши ни к чему. Даже на корабле.

— Господин старший лейтенант? — постучал он спустя пару минут. — Вызывали?

— Да, заходи, — позвал его я. — Дело на миллион.

Он нахмурился, закрыл за собой дверь.

— Это с этими… С вэбэшниками связано? — тихо спросил он.

— Ну а с кем ещё, — хмыкнул я. — С ними, родимыми. Но мы не под подозрением, наоборот. Вместе поработать предстоит.

— Так, и в чём дело? — спросил лейтенант.

— Надо вбросить на станцию дезу о нашем отходе. В пространство Империи, — сказал я.

— Ага, — сказал Каргин. — Это запросто.

— Надо так, чтобы поверили, — сказал я.

— Ну естественно. Отключу защиту, подменю сигнатуры, позволю перехватить сообщение. Они нас давно уже слушать пытаются, — сказал начсвязи.

В этом он разбирался гораздо лучше меня, так что мнению лейтенанта Каргина я мог доверять смело.

— Отлично, — сказал я. — Через три часа начинайте.

— Есть… — протянул связист.

Он козырнул и вышел, я остался сидеть в командирской рубке. В данный момент служба не требовала какого-то особого напряжения сил, знай себе поглядывай на мониторы, подобно охраннику в большом магазине.

И всё же на месте мне не сиделось. Такая работа мирного времени скорее подходила командирам вроде Сахарова, ни к чему не обязывающая синекура, на которой можно невозбранно заниматься своими делами. Например, смотреть смешные видео во время вахты.

Мне же от службы в космофлоте хотелось совсем другого, хотелось действия, подвигов. И поэтому на просьбу Игнатова я так легко согласился, хотя понимал, что мероприятие это довольно рискованное.

Манёвр я рассчитал, теперь нужно было только дождаться подходящего момента. В систему продолжали прибывать корабли, транспорты шли один за другим, что с туранской стороны, что с нашей. Транспорты, не военные. Самые обыкновенные грузовички, работяги. Хотя для захвата станции, если бы это вдруг кому-то понадобилось, военных кораблей и не потребовалось бы. Учитывая население Зардоба, достаточно было бы раздать оружие местным. Или спрятать батальон пехоты в трюме какого-нибудь грузового корабля, а потом пройтись по станции, не встречая никакого сопротивления.

Но для того, чтобы станцию удержать после этого, нужны боевые корабли. Имелась, конечно, своя артиллерийская батарея, превращающая Зардоб в достаточно крепкий орешек, но это не панацея, не защита от всех проблем. Нужна мобильность, которая у станции отсутствует как класс, потому что станционная батарея это уже крайняя мера. Последний рубеж обороны.