— Господин лейтенант, разрешите? — на пороге командирской рубки показался оператор со сварочником в руках.

За его спиной маячило ещё двое. В скафандрах, уставшие, поникшие.

— Разрешаю, — отозвался я.

Все трое спешно вошли внутрь, принялись разбирать пол и потолок, в которых зияли пробоины. Макаренко и Борисову просто не повезло. Командирская рубка защищена со всех сторон бронёй, толстым слоем металла. А за ними — ещё и другими отсеками, так что обычно капитан погибает вместе с кораблём, но в этот раз корабль уцелел, а офицеры — нет. Я представил, что было бы, если бы на вахте в момент нападения стоял я. Скафандр по тревоге я бы точно не надел.

Операторы трудились, заделывая отверстия, чтобы можно было уже нырнуть в гиперпространство, благо, металла у нас в трюмах было полно, ещё с пиратских кораблей. Да, эсминец будет выглядеть как бабушкино одеяло из лоскутов, но другого выхода у нас не было, ближайшая верфь в паре десятков световых лет отсюда.

— Господин лейтенант! Штаб на связи, закрытый канал! — доложил Каргин.

Я оживился, прильнул к микрофону.

— Лейтенант Мясников, и.о. командира, приём! — воскликнул я.

— Мясников! Это Кононенко! Доложите обстановку, приём! — раздался приглушённый голос вице-адмирала.

Качество связи оставляло желать лучшего, тем более в закрытом канале.

— Нарушение границы, туранский крейсер «Фатих» в сопровождении трёх корветов вышел из гипера и немедленно открыл по нам огонь! Вступили в бой, два корвета уничтожены! — доложил я. — Станция эвакуировалась! Капитан-лейтенант Макаренко погиб, пришлось взять командование на себя!

Вся эта информация и так уже была у штабных, в текстовом виде, но вице-адмирал, похоже, хотел услышать это от меня лично.

— Где вы находитесь? — спросил адмирал.

— За пределами системы U-681,производим ремонт! — ответил я.

— Сколько времени займёт ремонт? — спросил адмирал.

Вот так сходу ответить я пока затруднялся. Всё зависело от очень многих факторов, и полную боеготовность наш эсминец восстановит только после основательного и методичного ремонта на верфи, а не в полевых условиях, но для того, чтобы просто зайти в гипер… Пара дней минимум.

— Пять-шесть дней, — ответил я.

— Принято… После окончания ремонта идите на соединение с «Минервой», координаты отправлены, — приказал адмирал.

— Есть! — отозвался я.

От идеи рейда по тылам я всё же не отказался. Можно заглянуть по пути.

— Продолжайте службу, Мясников, — добавил вице-адмирал. — Вы молодец. Я утверждаю вас командиром «Гремящего». Конец связи.

— Служу Империи! — откликнулся я, но на той стороне уже завершили сеанс.

Ещё какое-то время после разговора со штабом я сидел в кресле неподвижно, переваривая информацию. Я, конечно, хотел управлять собственным космическим кораблём, вести людей в бой, бороздить просторы галактики… Но не ожидал, что это произойдёт так скоро и таким образом. У этого назначения однозначно был горький привкус.

А приказ идти на соединение с «Минервой», имперским тяжёлым крейсером, означал только одно — война продолжается. Время дипломатии кончилось, настало время пушек. Ещё и координаты «Минервы» отличались от прежних. Стало быть, туранцы напали не только на U-681,но и на другие системы, и крейсер вынужден был срочно заканчивать ремонт и лететь в бой, затыкать прорыв.

Значит, будем воевать. Собственно, к этому меня и готовили в Академии.

В гиперпространство «Гремящий» смог войти только через два с половиной дня, когда все непредусмотренные чертежами отверстия были обнаружены и заварены. Всё это время я почти не выходил из командирской рубки, оставшись единственным офицером, способным управлять кораблём. Даже спал прямо тут, переселившись из своей каюты на мостик, спал вполглаза, но всё-таки. Впервые за всё время службы пришлось воспользоваться автопилотом.

Курс взяли на ближайшую туранскую систему. По нашим справочникам называлась она Карахисар, и там у туранцев имелась орбитальная станция и колония на одном из спутников тамошнего газового гиганта. И базы снабжения армии и флота, которые могут стать хорошей целью для наших пушек, особенно если весь их флот ушёл рейдить наши системы. Судя по тому, какие развалюхи сопровождали «Фатиха», так оно и было.

Главный калибр «Гремящего» работал безупречно, манёвровые двигатели тоже, и я делал ставку на быстрый выход из гипера, стремительный бросок и возвращение в гипер. Туранцы поплатятся за свою выходку.

Команда моё решение в большинстве своём поддерживала. Само собой, находились и недовольные, которые хотели поскорее вернуться к безопасным местам, а то и вовсе уволиться, но их мнения никто не спрашивал. Подписали контракт, в котором всё чётко оговорено, значит, придётся его соблюдать. В том числе с риском для жизни.

Заходить слишком далеко я всё равно не собирался, риск должен быть оправдан. И погружаться слишком глубоко в гиперпространство я тоже побаивался. До Карахисара лететь было три с половиной световых года, так что глубокого погружения и не требовалось. Хотя поторопиться всё равно стоило, потому как «Минерва» ждать нас не станет, а излишнее наше опоздание непременно вызовет вопросы у командования. Если возвращаться, то только с победой. Победителей не судят.

Да и вообще… К туранцам у меня личные счёты. Слишком уж много неприятностей они мне причинили, начиная с прибытия того корвета. Теперь я уже не сомневался, что это была искусная провокация, частью которой я невольно стал. Так что если кого-то и можно было обвинить во всех наших бедах, так это туранскую разведку.

Само собой, до резиденции султана мне не добраться. Но пощипать окраины я могу, и это будет хороший такой щелчок по носу туранцам, не ожидающим такого манёвра со стороны имперского космофлота.

Из гиперпространства мы вышли на окраине Карахисара, естественно, в режиме тишины, немедленно сканируя окружающее пространство в поисках угроз и возможных целей.

— Все по местам, дамы и господа, — произнёс я в интерком. — Начинаем представление.

Все и так уже были на местах, знали всё же, куда идём, а насчёт выхода из гипера я предупредил заранее.

Карахисар представлял собой достаточно просторную систему из желтого карлика, нескольких каменных планет рядом с ним и пары газовых гигантов на дальних орбитах. Промышленная система, здесь туранцы добывали металлы и прочие ископаемые, в основном, на спутниках Карахисара-Беш. Там же висела станция, а на поверхности Беш-Алты развернулась исследовательская и добывающая колония, защищённая куполом от агрессивной внешней среды. Пригодных для жизни планет здесь не было.

Так что я намеревался пройтись до пятой планеты, навести там шороху, а потом скакнуть в гиперпространство напрямую к «Минерве»,

Собственная защита у орбитальной станции наверняка имелась, как минимум, лазеры и кинетические орудия, а вот колония, скорее всего, защищена была не так надёжно, больше полагаясь на флот. Флот в системе отсутствовал, если не считать нескольких вспомогательных кораблей.

— Скрепка! Проложи курс к орбитальной станции, — приказал я. — Вдарим по ней, как следует.

План у меня был простейший. Подкрасться, бахнуть по станции, размолотить её в труху, остатки скинуть на колонию. Жалости к туранцам я не испытывал. Это пограничная система, здесь нет мирного населения. Даже среди колонистов. И именно отсюда на Империю готовилось нападение, а значит, обитатели Карахисара причастны ко всему, что произошло сU-681 и «Гремящим».

Жаль, что половина нашего вспомогательного вооружения не работала, оно бы сильно пригодилось на подлёте к станции, отбиваться от запущенных дронов и прочей мелочёвки. А щиты наши на полную мощность работать не могли. При попытке включить их больше, чем на пятьдесят три процента, они отключались совсем, и ни я, ни Сандиев, ни кто-то другой не могли понять, в чём дело. На верфях, конечно, найдутся специалисты, но всё равно, было неприятно ощущать себя защищённым только наполовину. Как будто бы я вышел на мороз в шубе и шапке, но без штанов и босиком.