Комендант не был настолько занятым человеком, чтобы принимать по записи, так что я вошёл в его кабинет после недолгого ожидания.

Прежде я с комендантом не встречался, но косвенно его знал, слышал разговоры в кают-компании. И среди офицеров его не слишком-то жаловали, считая бездельником и пустобрехом. Но одно дело собирать какие-то малопонятные слухи, и совсем другое — познакомиться лично.

— Здравствуйте, Василий Янович, — сказал я, входя в его кабинет.

Комендант оказался пожилым представительным мужчиной с обширными залысинами на голове, вместо костюма он носил рабочий комбинезон, словно только что лично устранял на станции утечку кислорода или заваривал пробоину в обшивке.

— О, господин лейтенант! — воскликнул он, поднимаясь из-за стола и пожимая мне руку. — Рад встрече! Очень рад!

Я, в своём парадном кителе, выглядел в разы солиднее него. Хотя реальной властью здесь обладал только он.

— Зашёл поздороваться и познакомиться, не более, — сказал я, окидывая взглядом его кабинет.

Иногда кабинет или просто рабочее пространство человека может сказать о нём больше, чем любая анкета. Комендант, Василий Янович Уралов, на первый взгляд выглядел именно так, как его описывали офицеры. Не слишком-то ответственным человеком. Но грамоты и дипломы в рамках, медали и прочие награды создавали впечатление совершенно обратное. Возможно, это просто видимость, которую комендант старательно поддерживал.

— Я слышал, вы недавно устроили тут переполох? — улыбнулся Уралов.

— Если можно это так назвать, — нахмурился я. — Делал своё дело. Так, как считал нужным.

— Нет-нет, не подумайте ничего! — вскинул руки он. — Наоборот, я был только рад, что «Гремящий» наконец начал исполнять свои обязанности!

Я даже подался чуть вперёд, не веря своим ушам. Неужто у меня будет поддержка на станции?

— «Гремящий» должен обеспечивать безопасность системы! Чтобы и наши, и иностранные корабли без опаски могли путешествовать через систему! Я уже неоднократно говорил об этом капитану Сахарову, но он игнорирует все мои просьбы, — добавил комендант.

— А что, таможенных и станционных кораблей не хватает, чтобы обеспечить безопасность? — спросил я.

— Они выполняют свои собственные задачи. И не сравнивайте эту мелочь с боевым кораблём Империи, — фыркнул Уралов.

Собственно, эта мелочь и должна была гонять небольшие пиратские кораблики и контрабандистские жестянки, а эсминец тут призван демонстрировать силу Империи, приходя им на помощь только в исключительных случаях.

— Я здесь недавно, господин комендант. Как тут вообще, в системе, обстановка? — сказал я.

— А что, коллеги вам ничего толком не рассказали? — усмехнулся он. — Хотя чего это я, конечно же, нет. По большей части мы тут предоставлены сами себе. Глухомань, сами понимаете.

— Это я заметил, — кивнул я.

— Станция контролирует только небольшое пространство вокруг, вся остальная система, особенно за поясом, находится, можно сказать, вне досягаемости наших сил, — сказал комендант. — И за ней присматривать должен «Гремящий». Но так как капитан своими прямыми обязанностями манкирует, бывает, что на внешних границах системы происходит некоторое… Беззаконие.

— Это какое? — оживился я.

— Пиратство, вымогательство, контрабанда, незаконная торговля, оскорбление Её Императорского Величества, — перечислил комендант.

— Оскорбление? — не понял я.

— А всё остальное вас, что ли, устраивает? — рассмеялся собственной шутке Уралов.

Я посмеялся вместе с ним, из вежливости.

— Жаловаться не пробовали, господин комендант? — спросил я.

— А что, есть шансы, что сюда пришлют другой корабль? — фыркнул он. — Сомневаюсь. Нет, господин лейтенант, я слишком хорошо знаю наш флот и наше управление.

Да, шансов на замену «Гремящего» не было никаких. А все попытки надавить на Сахарова через его начальство заканчивались бы отписками, что капитану, как представителю военной власти в системе, виднее, как нести службу. Главное, что по документам и отчётам в системе всё в порядке. Чтобы старательно заметаемое под ковёр дерьмецо не всплыло наружу, наверх, к адмиралам и министрам, или того хуже, к самой императрице.

Выходит, комендант здесь, как и я же, просто заложник ситуации. Что нас отчасти сближало.

— Да, печально это слышать, господин комендант, — сказал я. — Надеюсь, у меня получится хоть что-то изменить.

— Могу только пожелать вам удачи, господин лейтенант, — сказал Уралов.

Мы пожали друг другу руки, я вышел из его кабинета. Коменданту нужна была тихая и безопасная система, чтобы больше кораблей следовали через неё, заглядывая на станцию. Больше кораблей, больше грузов, больше народа, соответственно, важность U-681 возрастает вместе с доходами коменданта и его политическим весом.

Мне же нужна была служба не под командованием алкоголика-самодура. Мне хотелось служить как подобает, а не страдать фигнёй целыми днями, спасаясь от безделья посиделками в кают-компании.

Я остановился у прямоугольного иллюминатора в коридоре, за которым виднелась далёкая звезда, золотым шаром сияющая в черноте космоса. Мимо меня прошли несколько туранцев, курлыкая на своём языке. Были они смуглые и раскосые, темноволосые, больше похожие на жителей Сино-Индской Федерации, а не на нас, униформу предпочитали пышную и цветастую. Торговцы, не военные.

Я проводил их задумчивым взглядом. Что-то они зачастили сюда. Это само по себе, конечно, не плохо. Даже наоборот, хорошо, пусть система процветает, но они как-то сами собой вызывали у меня недоверие. Воевали мы с ними чаще, чем сотрудничали, и короткие моменты перемирия неизбежно заканчивались вероломным нападением с их стороны, когда они в очередной раз пытались захватить какую-нибудь планету или систему.

Но я прилетел сюда не для того, чтобы глазеть на туранцев. Я прилетел, чтобы провести здесь выходной, и никто не сможет меня остановить в моём стремлении развеяться и отдохнуть. И я направился прямиком в бар, туда, где уже отдыхали мои сослуживцы.

Знакомый уже бармен кивнул мне, когда я вошёл и пристыковался к стойке рядом с младшим лейтенантом Каргиным. Нижние чины «Гремящего» оккупировали столик неподалёку, и все остальные посетители неприязненно смотрели на них, шумных и воинственных. Было тут ещё несколько туранцев, пара вольных торговцев, ещё несколько местных обитателей, работников станции. Достаточно многолюдно для такой маленькой станции, как U-681.

— Господин лейтенант, — произнёс бармен. — В этот раз, надеюсь, обойдётесь без драк?

— Это зависит не от меня, — пожал я плечами.

Каргин покосился на меня с удивлением.

— Вы и здесь успели отличиться? — в недоумении спросил он.

— Поцапался с парой пиратов, ерунда, — сказал я. — Светлое пиво есть?

— Новомосковское, порошковое, — предложил бармен.

Дрянь, а не пиво. Но встречалось повсеместно, даже в такой глуши. А всё потому что транспортировалось в разы проще, чем натуральное пиво, которое варили на планетах и в колониях.

— Наливай. И к пиву чего-нибудь, — потребовал я.

На стойке передо мной появился высокий бокал с пенной шапкой и прозрачной холодной каплей, стекающей по стенке. Стекло тут же начало потеть от перепада температуры. Рядом с бокалом бармен поставил с закуской, белыми крахмальными чипсами, посыпанными приправой.

— Ваше здоровье, лейтенант, — повернулся я к Каргину, поднимая бокал.

Связист, в свою очередь, наливался виски, и тоже отсалютовал мне стаканом. Напиться он пока не успел, но яркий румянец на щеках точнее любого детектора говорил о том, что пару стаканов он уже в себя опрокинул.

— Давно на «Гремящем»? — спросил я.

Он задумался, поднял взгляд к потолку, вздохнул, считая дни и месяцы. Однообразные донельзя, одинаковые, и потому подсчёту не поддающиеся.

— Полгода. Чуть больше, — сказал он.

— Залёт? — поинтересовался я.

— По распределению, — фыркнул он, ясно давая понять, как относится к своей удачливости.