Рваный проём в стене туннеля был выше обычной двери, но уже. Оливеру пришлось повернуться боком, чтобы протиснуть в него свои широкие плечи. У экспертов было множество теорий о силах, достаточно мощных, чтобы проделать дыры в, казалось бы, неразрушимом кварце – никакие творения человеческой инженерии не могли даже расколоть или оставить вмятину на камне, – но никто точно не знал, что стало причиной появления трещин и разломов. В настоящее время наиболее популярной теорией было, что эти проёмы могли образоваться только под воздействием мощных природных сил глубоко в недрах планеты – тектонических плит или подземных вулканов. Но кто знает?

В туннеле Оливер выключил фонарик. В нём не было необходимости. Зелёный кварц, который Пришельцы использовали для строительства разветвлённой сети переходов, был пропитан жутким сиянием, которое светилось и днём, и ночью.

— Держись рядом и не отвлекайся, – сказал Оливер. – Не отвлекайся.

Она пыталась игнорировать его холодность и  « я здесь главный », но теперь обиделась уже она. Она не была новичком в Подземном мире.

— На что? – Она махнула рукой в сторону. – Энергию здесь, внизу? Пейзажи? Не волнуйся. Это не первый мой поход в туннели. Я же профессиональный пара-археолог, помнишь?

— Профессиональный пара-археолог, чья последняя экспедиция закончилась неудачно.

Это задело ее. И одновременно вызвало приступ гнева. Ей не нужно было испытывать чувство вины. Она и так была достаточно строга к себе после похищения и спасения. В последнее время ее мучительные кошмары грозили превратиться в полноценную бессонницу.

— Экспедиция Холлистера потерпела не удачу не из-за того что мы отвлеклись, – сказала она ледяным голосом. – Меня и моих коллег похитили. Ты не можешь винить меня в этом.

Но, может быть, если бы я уделила больше внимания действиям охраны… так же, как мне следовало уделить больше внимания в тот  день в детском доме…

— Послушай, – сказал Оливер. – Я тебя ни в чём не виню. Я лишь говорю, что мы ещё не в безопасности, так что повнимательнее. Очевидно, ты не очень хорошо слушаешься приказов.

Она отказалась удостоить это ответом.

— Считай мои предложения советом, продиктованные благими намерениями, – добавил он.

Она напомнила себе, что ей часто говорили, что она склонна давать другим советы, даже если об этом не просили.

— Могу ли я предположить, что у тебя есть план? – спросила она.

— Всегда. И запасной.

Она уговаривала себя не ввязываться в ссору. Не стоило усложнять их и без того непростые отношения, по крайней мере, пока у неё не появится собственный план.

Нет, не отношения. У них с Оливером – временная связь. Большая разница.

— В таком случае, спасибо за совет, – заставила себя сказать она, сохраняя вежливость в голосе. – Ни на что не отвлекаться. Буду иметь в виду.

Она могла поклясться, что уголок его рта слегка дёрнулся. Лучше ему не веселиться. Ситуация – совсем не смешная. К тому же, ей очень, очень не хотелось быть источником весельядля Оливера Ранкорта.

Они двинулись по туннелю, по обеим сторонам которого располагались сводчатые входы в помещения разных размеров. Энергия, вырвавшаяся из одного из проёмов, поразила её силой. Она опознала предметы, когда приблизилась к ним. Она заглянула внутрь и увидела десятки музейных ящиков.

— Часть того, что находится в этих ящиках, прибыла из сектора «Стеклянный Дом», – сказала она. – Я чувствую энергию. Их здесь быть не должно. Весь регион контролируется федеральным правительством. Открытое исследование не разрешено, поскольку территория не нанесена на карту и не расчищена. Вывоз любых артефактов противозаконен.

— Я же предупреждал, чтобы ты не отвлекалась.

— Когда мы выйдем на поверхность, я доложу об этом.

— Как хочешь, но если ты настолько умна, как я думаю, ты будешь молчать.

— Почему?

— Потому что нет никаких веских причин. На самом деле, это просто невероятно глупо.

— Почему? – снова спросила она.

— Ты всегда задаешь вопросы в неудобное время?

— Всегда. И у меня всегда есть запасной вопрос.

Он поморщился. – Идем дальше. Я же говорил, облава ФБПР. Федералы планировали эту операцию несколько месяцев. Они запланировали её на единственную ночь в году, когда Общество и его члены наиболее уязвимы.

— Ежегодный прием, – тихо сказала она.

Сегодня будет много арестов. Также будет проведен тщательный обыск. Власти найдут тело официантки и спрятанные артефакты. У них нет оснований связывать тебя с этими двумя проблемами. И это не очень хорошо будет смотреться в твоем резюме.

Она получила сигнал. Интуиция включилась. Вместе с ней пришла и уверенность. – Ты работаешь на ФБПР, да? Ты их уши внутри, ты дал им сигнал к действию. Ты тайный информатор? Они давили на тебя, чтобы ты стал их шпионом? Угрожали посадить в тюрьму, если ты не будешь сотрудничать? Есть старая поговорка: Чтобы поймать вора, нужен вор. Что на тебя есть у федералов?

— Я потрясен, узнав, что ты такого низкого мнения обо мне.

— Моё мнение о тебе – основано на имеющихся фактах. – Она одарила его лучезарной улыбкой, той самой, которой пользовалась, когда пыталась убедить одержимых коллекционеров пожертвовать свои лучшие экспонаты в университетскую коллекцию. – Если хочешь, чтобы я изменила своё мнение, тебе придётся предоставить новую информацию.

— Это правда, я сегодня вечером оказал Бюро услугу.

— Потому, что преследовал собственные цели, – сказала она, довольная тем, как её интуиция связала данные. – Ограбление отлично вписывалось в твой план, не так ли?

— Да, так и было, – в его голосе слышалась радость.

— Ха. Я так и знала. Федералы знают, что ты украл один из артефактов?

— Я думал, что ясно дал понять, что не крал эту проклятую коробку, – сказал он. – Я её вернул.

Веселье пропало. Он начал раздражаться. Так ему и надо.

— Точно, забыла, – сказала она. – Ты же агент по изъятию имущества (конфискатор, пристав).

— Шкатулку украли из частного музея. Мне поручили её вернуть. Мои источники сообщили, что её выставят сегодня вечером. И да, моя цель совпадала с решением Бюро накрыть Общество.

— И ты узнал о счастливом совпадении, потому что?

— Это не первый раз, когда я сотрудничаю с ФБПР.

— Понятно, – сказала она. Она взглянула на рюкзак, перекинутый через плечо. – Ты знаешь, кто украл шкатулку из этого… ммм… так называемого частного музея?

— Нет, – ответил он. – Но собираюсь это выяснить.

Она поняла, что он уже не веселится и не раздражен. Это место заняла холодная решимость, от которой по её телу пробежал холодок. Он был серьёзен. Решителен. Сосредоточен на цели. Человек с миссией.

Ранее она пришла к выводу, что недооценивать Оливера Ранкорта не стоит. Она подозревала, что тот, кто украл Ящик Пандоры, совершил огромную ошибку и ещё долго будет о ней сожалеть.

Он провёл её через широкую ротонду в один из головокружительного множества разветвлённых туннелей. В нескольких шагах от входа он остановился и указал на сани.

— Карета подана, – сказал он.

Простые сани, работающие на янтаре, напоминали гольф-кары. Они двигались небыстро – на максимальной скорости едва ли могли обогнать бегущего человека, – но были единственным средством передвижения в Подземном мире. Более сложные, более мощные двигатели не работали в условиях тяжелой пси-энергии.

Теперь уже ей стало смешно. – Знаешь, я сегодня приехала на приём на лимузине. И на нем же собиралась уехать.

— Прошу великодушно простить, что не могу предложить более впечатляющий сервис, но я буду рад доставить Вас в Темную Зону.

Она замерла. – Ты знаешь, где я живу?

— Я всегда навожу справки. Ты была сегодня на приёме аномалией. Неизвестной величиной. Мне нужно было знать, не станешь ли ты проблемой.

Аномалия.

Не совсем тот провокационный, загадочный и сексуальный образ, который хотела создать женщина в вечернем платье и на каблуках.