— Вот что мне пока удалось узнать, – сказала она. – В целом, семья Ранкорт производит впечатление респектабельной и финансово обеспеченной, но они всегда держались в тени.

Семья – все на Хармони благодаря колонистам Первого поколения. После закрытия Занавеса они осознали, что отрезаны от родного мира, возможно, навсегда. Пока их  высокотехнологичные машины разрушились, они решили заложить фундамент общества, способного выстоять в грядущие, как они знали, трудные времена. Эксперты – философы, учёные, психиатры и религиозные лидеры – приняли решение укрепить семью как основной строительный блок культуры. Они укрепили эту структуру всеми доступными им средствами – Конституцией, законом и мощными социальными нормами. Брак по Завету – стал краеугольным камнем. Он был почти таким же нерушимым, как зелёный кварц. Почти.

Для тех, кто не был готов к настолько серьёзному шагу, существовал гораздо более неформальный «Брак по расчёту». Многие считали, что БР – нечто иное, чем модная упаковка  романа. Расторгнуть Брак по расчёту – легко, нужно лишь подать документы в ближайший суд. Но Брак по Завету – пожизненный.

Результаты работы Первого поколения были бесспорны. Колонии были поставлены на грань, но они держались вместе и выдержали все суровые испытания.

Теперь, по прошествии двухсот лет, потомки Первого поколения процветали, но многие старые законы все еще действовали, а некоторые жесткие социальные и культурные устои продолжали господствовать. Расторгнуть Брак по Завету было не только трудно – для этого было мало юридических оснований, но и ужасно дорого.

Но реальной угрозой были унижение, скандал и, нередко, финансовая катастрофа, которые неизбежно следовали за этим. Карьера, дружба и социальные связи рушились. Как и перспективы заключения второго Брака по Завету.

В качестве страховки большинство людей прибегали к услугам брачных агентств – на этом настаивали семьи. Но ни одна система не идеальна. В конце концов, двое людей, которые решали, что просто не могут жить вместе, как правило, предпочитали оставаться в браке, но вести раздельный образ жизни. Другой возможностью расторгнуть брак, избежав при этом юридических, финансовых и социальных проблем, была, конечно же, удобная смерть одного из супругов. Когда один супруг умирал при подозрительных обстоятельствах, первым подозреваемым был оставшийся в живых супруг.

— Что еще у тебя есть на Ранкорта? – спросила Молли.

— Это не имеет отношения к проблеме, – сказала Евгения, – но в настоящее время он не зарегистрирован ни в одном брачном агентстве.

Леона вдруг ощутила лёгкое волнение. – Правда? Интересно.

Шарлотта пронзила её суровым взглядом. – Что?

Леона неопределённо махнула рукой. – Просто интересный факт. – Она посмотрела на Евгению. – Продолжай.

— Очевидно, связь семьи Ранкорт с Фондом изучения нетипичных явлений восходит к Старому Свету. На Хармони, эта организация известна своими передовыми исследованиями и разработками в области паранормальных явлений. Она работает в основном по государственным контрактам, и большая часть работ строго засекречена. – Евгения  быстро прокрутила страницу. –  Музей Ранкорт – это легальная организация, но она закрыта для посетителей. Главная цель – поддержка исследований Фонда. Безопасность на высшем уровне.

— Мне бы очень хотелось взглянуть на их коллекцию, – сказала Леона.

Евгения  опустила телефон и пристально посмотрела на неё материнским взглядом. – Кстати, об интересных фактах: я говорила, что Ранкорт не зарегистрирован в брачном агентстве. Это правда. Чего я не знала, пока не переговорила с одним из своих знакомых, так это то, что Оливер Ранкорт был женат, Брак по Завету.

Леона почувствовала себя так, будто упала в очень глубокий колодец. – Понятно. – Затем она взяла себя в руки. – Он былженат? Овдовел?

Молли задала вопрос, который нужно было задать: – Разведен?

— Ни то, ни другое, – сказала Евгения.

— А что тогда? – спросила Леона.

— Брак был аннулирован, – тихо сказала Евгения.

Все с трудом переварили эту новость. Аннулирования случались, но крайне редко.

— А на каком основании? – спросила Шарлотта.

— Неизвестно, – сказала Евгения. – Записи засекречены. Это стандартная практика, потому что, с юридической точки зрения, брак был признан недействительным. Формально он никогда не существовал.

Шарлотта поджала губы. – Добиться аннулирования брака сложно. Оснований для этого очень мало. Двоеженство, возраст согласия, мошенничество или отсутствие полного парапсихологического профиля.

Леона помнила мощное энергетическое поле Оливера и то, как он словно невидимка проходил  сквозь толпу. – Возможно, последний пункт – отсутствие полного парапсихологического профиля. У меня сложилось впечатление, что у него очень мощный талант.

Евгения подняла брови. – Есть ещё одна причина для признания брака недействительным – отсутствие супружеских отношений.

Леона подавилась кофе, который только что отпила. Она даже не подумала о таком варианте.

Она опустила кружку и задумалась о несомненно сексуальном настрое, который она уловила во время общения с Оливером. Она ощущала слабый, тлеющий жар в атмосфере между ними, который будоражил ее чувства.

— Всё возможно, я полагаю, – сказала она. – Но я сомневаюсь, что отсутствие консуммации брака стало основанием для признания брака недействительным в случае Ранкорта.

Она не поняла, что произнесла это слишком уверенно, пока не осознала, что остальные очень пристально за ней наблюдают.

— Это всего лишь досужие домыслы, – быстро сказала она.

— Конечно, – сказала Шарлотта. – Домыслы.

Молли понимающе улыбнулась, как может только сестра. – Мне пришло в голову, что ни правило номер один, ни правило номер два не предусматривают аннулирования брака. Мы даже не рассматривали этот вариант, когда составляли правила.

Леону раздражал румянец, который, как она знала, заливал её лицо. Они с Молли придумали правила вскоре после того, как смирились с тем, что, вероятно, никогда не выйдут замуж. Их статус сирот в сочетании с тайной рождения были серьёзными препятствиями, но настоящая проблема заключалась в их парапсихологических способностях. Было очевидно, что ни одно брачное агентство не возьмёт их в клиенты, если они честно заполнят анкеты.

Мамы давили на них, чтобы они зарегистрировались в агентстве и слегка приукрасили ответы в  анкетах. Все врут в этих чёртовых анкетах, – заверила их Евгения. – У вас будет достаточно времени обсудить эту сторону  наедине с кандидатом. Или нет. Каждый имеет право на свои секреты.

Леона подумала, что матери хотели как лучше. Но ещё в самом начале они с Молли решили, что не выйдут замуж, пока не найдут потенциальных супругов, способных принять тайны их рождения и их профили. Они знали, что шансы не на их стороне, поэтому решили жить по своим правилам.

Правило номер один: никогда не встречаться с женатыми или с тем, кто зарегистрирован в агентстве.

Правило номер два: никаких ночёвок. Это было слишком рискованно. Они обладали силой превратить простые отношения во что-то большее; силой заставить женщину мечтать. Свободные отношения должны были создать эмоциональную дистанцию, чтобы защитить сердце.

Леона вернулась к логической позиции. – Правила в этой ситуации не действуют. Я не собираюсь заводить роман с Оливером Ранкортом. Если вы не заметили, я нашла вполне реальную зацепку, связанную с жёлтыми кристаллами.

Улыбка Молли стала чуть более высокомерной, чуть более понимающей. – Верно. Это, конечно, всё проясняет. Но обещай мне, что когда ты точно узнаешь, что отсутствие консуммации брака стало основанием для его аннулирования, ты дашь мне знать.

Леона сердито посмотрела на неё, а затем решила не поддаваться на колкости. – Думаю, гораздо вероятнее, что причиной тому был его парапсихологический профиль. Кем бы он ни был, он силён. – Она демонстративно посмотрела на часы. – Мне пора идти. Встреча с Ранкортом. Прежде чем я уйду, есть ли что-нибудь новое об облаве ФБПР?