— Тогда сиди и молчи. Не мешай другим жизни радоваться. Всё! Что б я тебя больше не слышал! Надоел своим нытьём.

Я прибыл в банк и предъявил свой «серпасто-молоткастый» паспорт. Клерк что-то проверил по компьютеру, кивнул головой, что-то распечатал на бумаге и вызвал представителя администрации, которому этот лист и отдал. Менеджер, взяв лист, ушел и минут через пять вернулся с запечатанным конвертом, скреплённым моей подписью. Я осмотрел конверт и отправился вслед за менеджером. Спустившись в подвал, мы вскрыли ячейку, менеджер вышел, и я достал свои новые документы и положил в ящик старые. Ящик мы снова закрыли на оба ключа и вернули на место.

В большом торговом центре в туалете Флибер мне поменял облик, и, уже под новой личиной, я отправился в аэропорт, где купил билет на рейс до Тайваня. Этот хитровыделанный «предок» не то, что как я, купил двадцать процентов Тайваньского Семикондактора, а был инициатором этого бизнеса и имел в нём контрольный пакет акций. А его — то есть, сейчас, мой — завод по производству радиоэлектроники был естественно, приоритетным покупателем чипов.

Конечно, если знать карты в прикупе, почему не играть по крупному? Вот «предок» и играл. А в моём мире на эту тему Женька Дряхлов подсуетился. Но тот вообще молодец, если без Флибера такое смог провернуть! Ну, у этого «моего» Женьки голова просто, как Дом Советов. Электронику он знает на уровне Бога, похоже. Вот и двигает науку в массы.

Вот на этом Семикондакторе мне и предстояло наладить производство новейших чипов ии процессоров промаркированных, как Женькины в моём мире. То есть по образцам семидесятых годов моего мира и собрать из них нужную мне современную этому миру электронику, чтобы она работала на современных программах.

Уже утром следующего дня, после прилёта в Таиланд, я понял, почему Флибер забросил меня именно в это время, когда до ухода «предка» на следующий круг перерождения оставалось совсем немного времени. Развитие технологий идет тут такими темпами, что улучшается буквально, можно сказать, каждую минуту. И это я должен был увидеть, понять, выбрать приоритеты в производстве дронов, да и вообще направление, в котором развиваться нашему с «предком» бизнесу технически.

В рамках изменённых в моём мире реалий. Почему? Да потому, что, похоже, в Афганскую войну в моём мире СССР встревать не будет. По крупному встревать, да. Почему я так решил? Да потому, что Флибер проанализировал события и сравнил их со «стандартными» и пришёл к такому заключению. А вот спецназ готовили во всех регионах и очень ускоренными темпами. И занимался подбором кадров и организацией учебно-тренировочного процесса Дроздов Юрий Иванович. С которым мы, кстати, встретились. И, который, весьма одобрительно отозвался о моём методе психического воздействия на обучающихся.

В Москве, оказывается, тоже имелись специалисты, психологически и медико-ментозно помогающие улучшать физические показатели. Но у нас ребята оказались подготовлены намного лучше. «На голову выше» — он сказал.

В Тайвань я прилетел поздно вечером, почти ночью и, добравшись до отеля «Вестгэйт» в Тайбэе, я прямо от ресепшена заказал ужин в номер. Китайскую кухню мне довелось попробовать в Японии, и она мне понравилась, правда, здесь я попросил не увлекаться остротой.

Гранд люкс, выполненный в стиле европейского модерна, меня порадовал. Азиатчина мне уже слегка поднадоела и я с удовольствием принял душ в огромной ванной комнате с зеркалами, каменными раковинами, унитазами, беде, и, собственно, ваннами. Серо-коричневая гамма интерьера мне понравилась.

Быстро поужинать не получилось. Что китайцы кладут в свою еду, наверное, сахар, но оторваться от их еды невероятно трудно. Заказал я блюд разных много, а порции были рассчитаны на двоих человек минимум, поэтому я снова объелся. Объелся и объетым уснул.

Снилось мне, как наша группа преодолевает перевал за перевалом, а в небе летают дроны. Наши разведывательные дроны. Мы периодически останавливаемся, корректируем свой маршрут, в зависимости от обстановки на нашем пути, и продолжаем движение. Убедил, короче, меня «предок». Решил я всё-таки связать свою судьбу со спецназом.

— Ты же понимаешь, Миша, что мы с тобой там все тропки знаем. Всех врагов афганского народа и неустойчивый элемент. Кто, если не мы? То есть, — ты… Зачем тогда это всё тебе? Скалы, карате с самбо? Ныряние и плавание? Владение языками? Память сумасшедшая? Знания, наконец. В том числе и будущего. Чтобы ты на Бали прохлаждался?

— А что, на Бали я бы по прохлаждался…

— Будет тебе и Бали, и Вьетнамы с Сингапурами. Всё получишь… Но Родина — она одна, Миша. Вот не разрешают здесь в СССР иметь двойное гражданство и правильно делают. Не может у человека быть две Родины. Два дома в разных странах? Какой он станет защищать? Зачем ставить человека перед выбором во время конфликта держав? Человек земли? Не бывает так. И не будет, пока земля разделена на государства. И она будет разделена. И будут продолжаться войны. Вот и повоюем в очередной раз.

— Тебе-то хорошо, — сказал я. — Меня убьют, а ты — «фыр тайга» и уже в другом теле…

— Не факт, не факт…Может, я-то, как раз, и исчезну, а останешься ты. Ты же доминируешь в матрице. Твоё сознание. Как случится, так и увидим. Но теперь и я заинтересован, чтобы наше тело не подставить. Это мы беседовали с «предком» накануне перехода, а сегодня мне предстояла работа в моём офисе в компании «Taiwan Semiconductor Manufacturing Company Limited», расположенном в городе Синджу, до которого ещё нужно было добраться.

— Ну почему нельзя было просто перенестись в мой кабинет на фабрике? — ныл я, пока спускался в лифте и шёл к машине, присланной фабрикой.

— Нельзя, — отрезал «предок» — Ты разведчик, или просто погулять вышел? Кто за тебя будет следы путать. Тут у них, между прочим, видеокамер только в унитазах нет. И то, не факт… Как ты объяснишь своё появление в кабинете, если по камерам ты не приходил? Да и ты ведь владелец контрольного пакета акций в размере аж пятидесяти одного процента! Ты царь и бог. Тебя машина ждёт у подъезда и красная дорожка на фабрике с построенной в две шеренги администрацией.

— А что ж ты старый то такой? — спросил я, рассматривая себя в зеркале лифта.

— Так, кхе-кхе, сто двадцать лет дедушке, однако.

— Я и чувствую себя на все сто двадцать. Да-а-а… То тело было гораздо лучше.

— Тут ты только выдашь ценные указания и назначишь приемника. Дальше веселее будет.

— А приемник кто? — заинтересовался я.

— Внук, конечно.

— А внуку сколько?

— Молодой… Шестьдесят ещё.

— Нихрена себе, молодой! — воскликнул я, и мы вышли из гостиницы.

У «подъезда» стоял большая чёрная автомашина с надписью на капоте «Land Rover». У автомашины стояли два китайца, одетые и обутые во всё черное так, что мне показалось, что встречают покойника. Даже рубашка у китайцев имела чёрный цвет.

— Мне, почему-то не нравятся на других белые рубашки, — ответил «предок» на мой молчаливый вопрос.

— То есть, это не потому, что я «супер стар»? — хмыкнул я. — и все ждут моей кончины с минуту на минуту?

— Нет. Это повелось с момента образования фирмы. С восемьдесят седьмого года. Одежда встречающих должна соответствовать цвету автомобиля.

— А-а-а… Так в офисе не так траурно? — снова хмыкнув, уточнил я.

— Не, хм… В офисе все придерживаются классических стандартов.

— Здравствуйте, Джон, — приветствовал меня управляющий «Тайваньского Семикондактора». — Как долетели?

— Здравствуйте, Чан. Прекрасно долетел.

— Слышал, у вас прекрасный аппетит, — улыбнулся управляющий.

— Уже разболтали, негодники, — улыбнулся я. — Что-то соскучился я по вашей кухне.

— Хороший аппетит, хороший стул, в нашем возрасте — главные признаки здоровья.

Чан широко улыбался, но глаза круглолицего управляющего смотрели из узких смотровых щелей противопехотного дота, настороженно.

— Давно нас не посещали, Джон.

— Давно. Был рядом в Корее. Решил заглянуть на пару дней. Посмотрю отчёты. Готовы, к аудиту?