— Не дух, это хорошо, а то, что простой… Кто тебе поверит, Мичи. Я знаю, что ты не только спас, но и вылечил своего отца. А у него было сердечное заболевание. Серьёзное сердечное заболевание. А теперь он, как молодой, гоняет по горкам. И, главное, что ты за него не опасаешься. И я себя хорошо чувствую после твоих массажей, и дедушка Рёките, и Тиэко не болеет, слава богине Аматерасу. И, надеюсь, твой сын будет так же здоров, как и мы все.

— Хм! Всё в руках богов! — сказал я. — Но, как у нас в России говорят, на бога надейся, а сам не плошай. Будет так, как будет.

— Так точно, — кивнул головой Тадаси.

— Маленькому Мичи скоро будет годик, и он уже уверенно ходит. У него очень крепкие мышцы. Спасибо тебе.

— Пусть, всё-таки, больше ползает.

Я хоть и укрепил (совсем немного) своему сыну кости, связки и мышцы, но, как это скажется на его дальнейшем развитии, не знал. Мы с родителями приехали в Японию, в первую очередь, посмотреть на сына и внука. Сейчас сын вместе с Тиэко дрых после сытного обеда в каюте, а русские бабушка с дедушкой, утомлённые недельным общением с неожиданно свалившимся на них «счастьем», отдышивались в горах под январским небом Японии.

— Заставишь его, — хмыкнул неофициальный тесть. Так и норовит куда-нибудь забраться. Цепкий, как мартышка и подвижный, как ртуть.

— Это у него моё, — улыбнулся я. — Но я вложил ему толику разума.

Тадаси глянул на меня.

— Хм. После общения с тобой, он, действительно стал, кхм-кхм, словно разумнее. И всё время льнёт к тебе. Ему будет плохо без тебя.

— Я буду часто с ним общаться. Есть место, где мы можем быть вместе бесконечно долго.

— Что это за место? — настороженно спросил Тадаси.

— Один из миров. Хочешь, покажу?

— Это так просто?

Я кивнул.

— Проще некуда.

Папа-якудза пожал плечами.

— Покажи, — вздохнул он.

Мы одномоментно очутились на ровной травяной площадке размером с футбольное поле с бетонным «пятачком» посадочной площадки для геликоптера, который стоял тут же. Безлесный участок распространялся ещё на приличное расстояние на восток и на запад. С юга чуть ниже поляны открывалось море, с севера метрах в ста подступал лес. Там же виднелась группа зданий непонятного назначения, больше похожие на складсские терминалы.

Мы с Тадаси переместились в этот мир вместе с шезлонгами, на которых продолжали сидеть, столиком с напитками и фруктами. Светило солнце, летали стрижи, подбирая какую-то крылатую мелкую кровососущую живость от которой Флибер не хотел меня избавить совсем. Зато стрижей было много, ха-ха… но и это иногда доставляло неудобство, когда сидишь с чашкой кофе, а они… летают…

Однако Флибер уверил, что чем дольше я буду появляться в этом мире, тем больше он будет подстраиваться под меня. Но у меня так много было дел, что я не находил времени, хотя время здесь текло бесконечно, а во всех иных мирах останавливалось. Или тут вообще не было времени? Я не понимал этого механизма, и не пытался понять. Мне было не до разгадок тайн бытия.

Тут я был редко, лишь проверяя наличие того, или иного товара и условий его хранения, поначалу не доверяя Флиберу, что температурный режим соблюдается «безагрегатным» способом. А когда убедился, что тут возможно даже шоковая заморозка, задумался, как бы такое внедрить в моём мире. Однако Флибер меня разочаровал. А переносить сюда ради этого производство, я не решался. Да и зачем?

Технологическое оборудование по изготовлению сублимированных продуктов в будущем почти достигло совершенства. Тогда зачем натягивать сову на глобус? Вот мы с Тадаси и сговорились, что я поставляю «супер-современное» оборудование и специалистов по его обслуживанию, а он налаживает поставки необходимых продуктов: мяса, овощей-фруктов. Мы решили производить не только сублимированные продукты, но и консервы в новейшей упаковке. А это значит нужно было не только сырьё, но и сама, мать её, упаковка. То есть, нужны были цеха по формированию пластиковой и алюминиевой тары. Но слава богам, в будущем только задай вопрос в поиске и тебе предложат на выбор много интересных решений. А специалистов по монтажу мы доставим своим, хе-хе, транспортом.

— Красивое место, — чуть напряжённым волнения голосом, проговорил Тадаси. — Тут можно запросто играть в гольф. Отличная трава. Сам высаживал, или есть те, кто ухаживает?

— Сам, — соврал я. — Здесь время течёт, там, — показал я почему-то двумя пальцами вверх, — время стоит. Почему так, не спрашивайте. Я не знаю. Главное, что здесь, в этом мире, нет ни единого человека. Это самое безопасное место во вселенной. Э-э-э… Рассчитывайте на него, если что…

— А животные? Змеи, звери? Это, вообще, Земля?

— Это Земля, да. А звери и змеи здесь, на этой территории, для людей безопасны. Это мой мир, Тадаси-сан. Это я его создал, — соврал я. Но ведь по сути это была правда.

— Кто же ты тогда? — спросил меня тесть, широко раскрыв глаза.

— Человек, Тадаси-сан. Простой человек. С некоторыми исключительными способностями и возможностями. Которые направлены на ваше, в том числе, благо. Пользуйтесь ими.

— А тут можно добывать рыбу, краба? — сразу возгорелся он.

— Можно, но зачем? Нам разве не хватает денег? Те производства, которые мы поставим на Тайване, принесут нам огромные деньги. Наша продукция будет супер-рентабельна. Правда предстоит организовать много побочных производств. Даже ферм по выращиванию овощей-фруктов и хозяйств по откорму свиней и коров. Но китайцев на всех хватит, а значит рабочие руки найдутся. Тайвань, с его реками — очень благоприятное место для развития бизнеса.

— Но Китай? Он не отстанет и попытается присоединить остров к себе.

— Мы станем поставщиками таких микрочипов, что весь мир встанет на защитц Тайваня, если Китай вдруг только вознамерится.

— Это тот завод, который будет выпускать те чипы, из которых мы уже собираем игровые приставки, компьютеры, мониторы и радиотехнику?

Произнося эту фразу Тадаси широко улыбнулся.

— Так точно.

— Очень многие хотели бы ознакомиться с нашим, ха-ха, ещё не работающим производством. Особенно суетятся англичане и американцы. Не слишком ли мы шагнули вперёд?

— Нам ещё есть куда шагать, — заверил его я. — Десять нанометров, это не предел.

Тут надо понимать, что Джон Дряхлов, или как он называл себя — Сомерсет, «разогнал» микротехнологии этого мира до двадцати нанометров. Когда в «реальных мирах» в семьдесят девятом году всё только начиналось. Именно поэтому, например, мои жидко-кристаллические мониторы мало чем отличались от Женькиных. Как, впрочем, и остальная техника. Мало чем, но отличалась, да.

Но главное было не в этом. Главное было в том, что мой «свечной заводик» штамповал микросхем гораздо больше, чем Женькины Британские и Американские фабрики. Они были чуть-чуть хуже Женькиных. Он там что-то намудрил с архитектурой, как я понял. Но я насыщал рынок подобными и дешёвыми микропроцессорами. И этим я не пустил его на Азиатский рынок дальше Индии. Хотя он и подкатывался уже к руководству островного государства. Флибер говорил, что даже этот мир ему пришлось немного поменять из-за моих вмешательств. И он уже будет немного иной, потому, что этот мир мой, а не Женькин.

Мы так и сделали. После возвращения в реальный мир, мы подождали, пока Тиэко с Мичи появятся на верхней палубе, где мы с Тадаси предавались неге под негными и не сильно горячими лучами солнца и пока я играл с сыном, папа-якудза переговорил с дочерью. Тиэко, конечно, испугалась, но как приличная японская дочь, поверила отцу и только кивала головой, когда они приблизились к нам с Мичи.

Тадаси глянул на меня и тоже кивнул головой. Я всё понял правильно и мы перенеслись на ту же поляну. Ту, да не ту. Я уже успел несколько раз «смотаться» туда-сюда и на поляне возникла пластиковая детская площадка с маленькими горками, маленькими качелями, игрушечными машинами и песком. Рядом на площадке стояла надувная палатка, обустроенная внутри под проживание до четырёх человек, с кухней и необходимым для неё оборудованием.