Мы с Люси пробираемся вдоль здания, предпочитая держаться с противоположной стороны от осуждающего камердинера и заглядывать через стекло. В ресторане окна почти от пола до потолка, за исключением кирпичного бордюра высотой в три фута, поэтому мы имеем возможность беспрепятственно осмотреть тепло освещенную обширную столовую. Здесь блестящий черный бетонный пол и так много светильников с лампами Эдисона, что у меня до конца недели в глазах будет гореть пятно от нити накаливания. Столы сделаны из темного дубового дерева, а стулья - из черной мягкой кожи. Это модное, угрюмое и именно такое место, куда я бы с удовольствием пошла на свидание. Вместо этого я стою на улице, прижавшись носом к стеклу, одетый как талисман магазина тако, сбежавший со службы.
Люси подпрыгивает рядом со мной. "Ты его видишь? Мы уже можем идти?"
Нет... не хочу. НЕ ХОЧУ! Мои глаза с ликованием обшаривают ресторан, я замечаю каждого посетителя и не вижу ни единого признака Дрю. "Я знала это! " - я бью кулаком по воздуху. Мое сердце разрывается. Это все была уловка, чтобы заставить меня ревновать! Он сказал, что не будет сидеть и тосковать по мне, но он ничего не может с этим поделать. Он точно сидит где-то на скамейке, в его ушах играет Суфьян Стивенс. И теперь я могу злорадствовать, бросая загадочные комментарии за нашей утренней кашей, делая вид, что хочу знать каждую деталь его свидания. Я злая и ужасная? Да, но ссоры с Дрю - это единственная отдушина для моего желания, которое нарастает во мне каждый раз, когда он рядом. Только так я могу выпустить его наружу.
Это будет... подожди. Нет.
Люси задыхается. "Вон он! Идет к столу через всю комнату! Должно быть, он был в ванной..."
Мое сердце опускается до самого салата в моих буррито, когда я смотрю, как он улыбается женщине, сидящей перед ним. Она прекрасна. Приземленная, фигуристая, я прямо выкатилась из кровати, такая красивая и лучезарная. Она выглядит мило. Вроде того, как выглядит Люси с ее широкими, невинными глазами лани. Я бы никогда не подумала, что эта женщина нацарапает свой номер на кофейной чашке Дрю. Держу пари, это был единственный смелый поступок в ее жизни. Хорошо для нее. ХОРОШО. ДЛЯ. ДЛЯ НЕЕ.
Люси кладет свою руку на мою руку. "Похоже, у него действительно свидание".
Спасибо, Капитан Очевидность! Я рада, что не сказала это вслух. Люси не заслуживает моего гнева. Я сама виновата в том, что не сказала Дрю правду. Я застелила свою постель, и пришло время лечь в нее. Одной. И холодно. И без мужчины.
"Да, все в порядке".
"Нормально? Ты так сильно сжимаешь челюсть, что я беспокоюсь за твои зубы".
Я расслабляю лицо и даю ей умиротворяющую улыбку. "Лучше?"
"Нет. Теперь ты похож на серийного убийцу".
"Ты сегодня полна комплиментов. Пойдем, мне нужно немного Twizzlers".
Прежде чем мы отвернулись, я вижу, как женщина кладет свою руку поверх руки Дрю, и меня охватывает желание вырвать эту руку из гнезда. Не успевает рука женщины коснуться его кожи, как Дрю словно пронзает озарение, и его взгляд, как магнит, перемещается туда, где стоим мы с Люси. Мы оба задыхаемся. Люси делает то, что у нее получается лучше всего, и падает на землю, скрывшись из виду. Я делаю кувырок, пока моя спина не упирается в кирпичный сайдинг. Я бы тоже хотела упасть на землю, но я на восьмом месяце беременности, так что единственное, что падает в эти дни, - это ребенок.
"Как ты думаешь, он нас видел?!" спрашивает Люси.
"Нет, мы в порядке". Он точно видел нас. "Давай, нам лучше уйти отсюда. НЕТ, НЕ ВСТАВАЙ! Ползи по-армейски, женщина!"
"Боже мой, если я получу от этого царапины на коленях, я никогда тебя не прощу".
Мы выскочили оттуда, и когда мы остановились возле ее дома, я отдал Люси весь пакет "Твиззлерс", чтобы она забрала его в дом в качестве извинения за царапину размером в полтора сантиметра, на которую она жаловалась всю дорогу домой.
Когда я снова остаюсь одна на диване, я провожу рукой по животу и говорю ребенку, какая у него или у нее идиотка в роли матери. Я не могу решить, что хуже: позволить себе испытывать чувства к такому потрясающему мужчине, как Дрю, находясь на восьмом месяце беременности, или оттолкнуть его, когда он проявил хоть малейший интерес.
Мой длинный внутренний монолог прерывается, когда открывается входная дверь и Дрю входит внутрь. Я прижимаюсь к подушкам дивана и натягиваю одеяло до подбородка, как будто провела здесь всю ночь. Мило и уютно. Не будет ли это чересчур, если я захраплю? Я как раз собираюсь попробовать, когда случайно встречаюсь взглядом с Дрю. Ух. Мне хочется застонать от того, как фантастически он выглядит сегодня в своих темных джинсах и серой рубашке Henley, натянутой на груди.
Его голубые глаза вспыхивают, а рот складывается в насмешливую улыбку. "Удобно?"
Я делаю вид, что прижимаюсь к нему, прекрасно зная, что он видел меня в ресторане. Но я умру прежде, чем признаюсь в этом. "Так уютно. Свидание прошло хорошо?"
Он вылез из ботинок. "Я не знаю. Почему бы тебе не рассказать мне? Похоже, у тебя было хорошее место в первом ряду".
"Я понятия не имею, о чем ты говоришь".
Дрю пересекает комнату, где я лежу на диване. Он кладет одну руку на подлокотник над моей головой, а другую - на спинку дивана, притягивая меня к себе. Его голубые глаза сейчас кажутся почти черными. "Я видел тебя".
Я глотаю.
"Как это возможно, если я всю ночь просидела на этом диване?". Слава Богу, диваны не умеют разговаривать.
Дрю медленно улыбается. "Кстати, симпатичный халат тако". Я до самых глаз укрыта одеялом, так что это его способ назвать карты в моей руке еще до того, как я положила их на стол. Его палец поднимается возле моего плеча и неторопливо сдвигает одеяло на дюйм вниз, обнажая воротник моего очаровательного свободного платья. Он даже не опускает на него глаза, просто держит мой взгляд с этой ленивой уверенной улыбкой. Мне хочется раздеть его.
"Кажется странным шпионить за человеком, к которому у тебя нет никакого интереса. Ты уверена, что нет никаких предыдущих заявлений, которые ты хотела бы исправить, Оскар?"
"Нет", - говорю я, заставляя себя не смотреть на его красивый рот. Две из трех пуговиц расстегнуты на его футболке "Хенли", из-за чего виден небольшой V-образный участок груди. У меня чешутся пальцы, чтобы расстегнуть последнюю пуговицу. Дамы по всему миру скандируют, чтобы я это сделала. "Все еще не могу тебя выносить", - шепчу я, звуча слабо и как женщина, смотрящая на свежий ручей после нескольких недель обезвоживания.
"Отлично". Дрю снова встает во весь свой внушительный рост и идет в сторону кухни. "Тогда у тебя не будет проблем с тем, что я приглашу Мию на обед в пятницу".
"Нет. Надеюсь, ты отлично проведешь время". Я НЕНАВИЖУ МИЮ, И Я НАДЕЮСЬ, ЧТО ОНА ПОДАВИТСЯ ОЛИВКОЙ. Я ненавижу, что он пошел с ней на свидание! Ненавижу, что он выглядел так, будто хорошо проводит время! Я ненавижу, что чувствую себя настолько разбитой, что не могу позволить себе снова полюбить мужчину. Я хочу быть как все нормальные женщины и позволить себе впасть в увлечение естественно, без ограничений, не думая на восемнадцать шагов вперед. Но жизнь научила меня искать впереди выбоины, определять каждую потенциальную стрелу в сердце - и, что самое главное, Джонатан научил меня, что меня легко можно бросить.
Дрю возвращается в гостиную и пьет воду из кружки "Снеговик Фрости". Это все, чем он теперь пользуется, и когда он заканчивает, он ополаскивает ее и ставит обратно на полку над своей дверью. Он опускается на край дивана рядом с моими ногами, и я делаю вид, что глубоко оскорблена перспективой сидеть рядом с ним. Я поджимаю ноги, насколько позволяет мой живот, как будто я не могу позволить себе подхватить его венерические болезни.
