Мы все смеемся, а затем, стараясь быть незаметной, я перевожу взгляд на Джесси, надеясь, что она не выглядит скучающей. Потому что по какой-то причине я хочу, чтобы ей понравилось быть здесь со мной - познакомиться с моими коллегами и людьми, которые сыграли такую важную роль в начале моей карьеры. Когда я смотрю на нее, мое сердце замирает. Ее голова слегка наклонена в сторону, а в зеленых глазах искрится искренняя улыбка. Она выглядит счастливой.

Я не осознаю, что полностью повернул лицо, чтобы открыто смотреть на Джесси бог знает сколько времени, пока голос Генри не ввергает меня в реальность.

"Дрю, кто эта прекрасная молодая женщина, на которую ты так задорно смотришь?" - спрашивает он с ноткой озорства в глазах, словно ему не терпелось назвать меня при всех.

Не задумываясь, я поднимаю руку, чтобы положить ее на спинку стула Джесси, и провожу большим пальцем по ее плечу. Я замечаю, что она смотрит вниз, туда, где я провожу ленивый узор по ее коже, и могу поклясться, что ее кожа краснеет. Видите, я могу делать ласки.

Джесси быстро поднимает на меня взгляд, и ее глаза ищут мое лицо, словно она хочет убедиться в том, что Генри имел в виду. Только вот она совсем не выглядит счастливой от этого. Мне показалось, или она опускает плечо, чтобы я не мог больше касаться его пальцами?

"Это... моя девушка, Джессика Барнс. Джесси, это доктор Ричард Грин и его муж Генри. Доктор Грин был моим наставником в медицинской школе".

Великолепные, полные губы Джесси растягиваются в мягкой улыбке, и это все. Она принимает их в свою группу друзей с легкостью, которую никогда не давала мне, и мне приходится очень стараться, чтобы не ревновать. Но я ревную. Я ревную и задаюсь вопросом, что мне нужно было сделать с самого начала, чтобы получить такое же милое обращение, как Ричарду и Генри. Может быть, если бы в тот день, когда она появилась, готовая драться со мной от имени Люси, я просто поцеловал бы ее тогда там, мы могли бы избежать всех этих неприятных дуэлей.

Но даже когда я думаю обо всей этой "неприятной дуэли", я улыбаюсь, потому что, по правде говоря, мне это было необходимо. До этого момента я не понимал, насколько я устал от своей постоянной потребности оставаться профессионалом и собранным. Даже в моей семье я тот, кто решает проблемы, тот, кто ответственен, тот, кто всегда готов помочь, когда я им нужен. И не поймите меня неправильно, мне нравится быть таким парнем. Мне это очень подходит, но иногда мне просто нужно отдохнуть от этого. В моей жизни никогда не было никакой другой силы, которая показала бы мне, что есть другой путь или что я упускаю... до Джесси. После жизни, борьбы и игр с ней я понял, насколько я был лишен бессмысленной радости. Смех ради смеха. Улыбаться просто потому, что мне так хочется. Это было хорошо, и я не хочу, чтобы это заканчивалось.

Как быстрые друзья, Ричард, Генри и Джесси заключили соглашение называть друг друга по именам, и Генри не теряет времени, придвигая свой стул поближе к Джесси и погружаясь в длинную серию вопросов, чтобы познакомиться. Мы с Ричардом отправляемся к открытому бару, чтобы принести напитки к столу, и проводим следующие двадцать минут за разговорами. Я пытаюсь сосредоточиться на разговоре, но Генри продолжает смеяться над тем, что говорит Джесси, и я не могу удержаться, чтобы не переглянуться. Улыбка Джесси с ямочками бьет меня по животу каждый раз, когда я вижу ее, и мне хочется наклониться и поцеловать ее. Я понимаю, насколько более приятными были бы эти мероприятия, если бы она всегда ходила со мной. Джесси даже удается заставить остальных за столом отказаться от профессиональных медицинских разговоров, когда она оживленно рассказывает историю о том, как она случайно отрезала кончик чьего-то уха в школе парикмахеров, а затем убедила одного из врачей скорой помощи и бедного парня, лишенного части тела, позволить ей войти в машину скорой помощи и помочь перевязать его. Она ушла с места происшествия с номерами ОБОИХ парней. Только Джесси могла справиться с подобным.

Когда я слышу, как Генри спрашивает Джесси, знает ли она уже пол своего ребенка, я чувствую, что наклоняюсь ближе. Я никогда не слышал, чтобы она упоминала местоимение, говоря о ребенке, да она вообще никогда не упоминает о нем. Все это кажется очень загадочным, но я был слишком труслив, чтобы спросить ее об этом.

"Я не хочу. Пусть это будет сюрпризом".

Генри охает и говорит, что это последний настоящий сюрприз в жизни, и я сомневаюсь, что он уловил напряжение в плечах Джесси. А вот я улавливаю. Я начал улавливать маленькие подсказки Джесси и теперь могу заметить их с другого конца комнаты. Я также знаю, что у нее есть пять разных улыбок. 1) Вежливая. 2) Прыжок с моста. 3) Искренняя. 4) Знойная. 5) Неудобная.

Тот, который она дала Генри, определенно был номером пять, и я хочу знать почему. Я хочу знать о ней все.

Разговор прерывается, когда серверы начинают приносить тарелки с едой на стол. Я замечаю, что в поведении Джесси что-то изменилось. Искра, которая присутствовала в начале вечера, рассеялась. Может быть, она устала? Тошнота? Я не знаю, и это убивает меня. Джесси - всего лишь моя ненастоящая девушка сегодня, но я все равно чувствую ответственность за нее. Я хочу заботиться о ней.

Я использую возможность наклониться немного ближе к Джесси. Мое бедро касается ее бедра, и она смотрит на меня сверху. "Все в порядке?" тихо спрашиваю я.

"Ммхмм", - говорит она с улыбкой, которая не достигает ее глаз.

Она набирает воду, ее рука слегка дрожит, и она делает глубокий глоток. Что-то определенно не так. И тут, словно щелкнул выключатель, глаза Джесси распахиваются, и она заставляет меня добавить в свой список новую улыбку: злая. Я с любопытством наблюдаю, как она несколько бездумно копается в своем клатче, смотрит на меня через плечо, поднимает дразнящую бровь и опускает глаза к моему рту. Ее мягкие розовые губы осмеливаются наклониться вперед и взять их.

Мой пульс учащается, и я настолько отвлекаюсь на ее губы и то, что она безмолвно пытается мне сказать, что едва замечаю, как что-то выпадает из ее сумочки. "Упс. Можешь взять это для меня, Эндрю?". Что-то в моем сознании пытается предупредить меня, что она использовала мое полное имя - то, которое мы используем друг для друга только во время боя, но более мощная часть моего мозга слишком занята фантазиями о Джесси, чтобы обращать на это внимание.

Она смотрит на меня серьезными глазами в спальне или как? Она выглядит так, будто хочет меня прямо сейчас. Это тот же взгляд, что она смотрела на меня в ванной, но более интенсивный. Я не могу оторвать от нее глаз. Я загипнотизирован, а она выглядит как бронзовая богиня в своем черном бархатном платье, зеленые глаза пылают, нежная кожа просит, чтобы я скользил по ней руками.

Я даже не успел осознать этого, как уже сползаю со стула, чтобы схватить то, что она уронила, не сводя с нее глаз. Мои глаза никогда, никогда не должны покидать ее снова. Если они это сделают, это разрушит чары, а я готов признать, что это не те чары, которые я хочу разрушить.

Я бесцельно нащупываю на земле предмет, и мне приходится тянуться так далеко, что мое колено практически касается земли, но в конце концов я хватаю маленькую коробочку и протягиваю ее Джесси. В этот момент она прикусывает нижнюю улыбающуюся губу и задыхается так громко, что я чуть не вздрагиваю. Ее рука летит к груди и прижимается к декольте, как у драматической героини старого черно-белого фильма. Слово "ДА" громко срывается с ее губ.

Я моргаю, заклинание разрушено, и мгновенно понимаю, что это ловушка. Мне не нужно смотреть вниз, чтобы увидеть, что у меня в руке, но я все равно смотрю. Ага. Это коробочка с кольцом.

"Да! Конечно, я выйду за тебя замуж! Я думала, ты никогда не спросишь!" Она вся кипит от волнения, как женщина, находящаяся в глубоких муках любви.