— Тебе нужно вытащить голову из задницы, Дамиан.

— Что? — Я смотрю на неё, а она поднимает бровь.

— Ты знаешь, о чём я.

— Если ты о Сиене…

— Так и есть. — Она смотрит на меня, и в её взгляде читается сочувствие, от чего мне становится ещё хуже. — Я помогла ей сходить за покупками для вас двоих.

— Я так и подумал. Сиена ни за что бы не справилась с этим в одиночку. Тебе следовало отговорить её.

— Почему? — Валентина смотрит мне прямо в глаза. — Потому что ты боишься того, что произойдёт, если ты позволишь себе что-то почувствовать к ней?

— Я не собираюсь это обсуждать. — Я продолжаю идти, но голос Валентины снова останавливает меня.

— Я понимаю, Дамиан. Я правда понимаю. Ты забываешь, что я тоже была убийцей. Я и сейчас убийца. Таких, как мы, не учат любить. Не учат строить отношения. Наша жизнь – это тикающие часы с того самого момента, как мы берёмся за первую работу. Ты хоть представляешь, как тяжело мне было открыться Константину, признаться в своих чувствах к нему? Позволить себе думать, что я могу быть счастлива? — Она усмехается. — Эта идея была мне чужда. Мне пришлось бороться за это. Научиться позволять себе это чувствовать. Верить, что Константин любил бы меня, даже если бы я была не самой привлекательной особой.

Я качаю головой.

— Конечно, Валентина. Ты права. Мы во многом похожи. Но Константин и Сиена совсем не похожи. Ты - наёмная убийца, вышедшая замуж за пахана Братвы. Он привык к насилию и крови, вся его жизнь была такой. Вы понимаете друг друга. Сиена… — я медленно вздыхаю. — Сиена невинна. Она не часть этой жизни. Это совсем другое.

— Она сильнее, чем ты думаешь, — тихо говорит Валентина.

Я делаю ещё один вдох и качаю головой.

— Она не должна быть такой.

И, не говоря больше ни слова, я иду по коридору в свой кабинет, оставляя её там.

Константин находит меня там час спустя. Он хмурится, глядя на отчёты, разбросанные по моему столу, и три пустые кофейные чашки.

— Выглядишь дерьмово, — говорит он, усаживаясь в кресло напротив моего стола.

— И тебе доброе утро. — Я бросаю на него сердитый взгляд, но он, как всегда, совершенно невозмутим.

— Ты вообще спал прошлой ночью?

Ответ: нет, не спал. Я лежал без сна, уставившись в потолок, и прокручивал в голове каждый момент того, что произошло с Сиеной, гадая, мог ли я поступить иначе. Я задаюсь вопросом, почему от мысли о том, что она меня ненавидит, у меня такое чувство, будто кто-то вырезал мне грудь тупым ножом.

Кто-то уже пытался это сделать, и это был один из немногих случаев, когда кто-то взял надо мной верх, когда несколько лет назад работа пошла не по плану. Это не сработало, и почему-то от этого мне ещё больнее.

— Я работал, — говорю я вместо этого, указывая на отчёты. — Мне недавно позвонили и сообщили о передвижениях Руссо.

Константин бросает взгляд на бумаги.

— Мы знаем, где он будет завтра вечером. План надёжен, Дамиан. Тебе лучше отдохнуть и подготовиться к бою. Это будет непростая миссия.

— Возможно, мы что-то упустили. — Мне нужно отвлечься, но я не говорю об этом вслух. Если я буду слоняться по этому особняку весь оставшийся день и завтрашний день без дела, я просто сойду с ума.

Или, что ещё хуже, пойду и скажу Сиене, что я совершил ошибку, и буду умолять её простить меня, тем самым обрекая её на страдания.

Константин хмыкает.

— А может, ты пытаешься отвлечься от того, что произошло между тобой и твоей женой прошлой ночью.

Я резко поднимаю голову.

— С чего ты взял, что что-то произошло?

— С того, что за завтраком она выглядела так, будто плакала. — Он многозначительно смотрит на меня. — Я думал, что ваш брак ненастоящий, Дамиан, но, похоже, вы впервые поссорились.

Чёрт. Я должен был догадаться, что Константин заметит. Он ничего не упускает, особенно когда дело касается людей, находящихся под его защитой.

— И ты туда же? — Я качаю головой. — Ничего особенного. Не волнуйся.

Он откидывается на спинку стула и изучает меня.

— Ты влюблён в неё.

Эти слова бьют меня наотмашь, и мне приходится вцепиться в край стола, чтобы не вздрогнуть.

— Что?

— Ты меня слышал. Ты влюблён в свою жену, и это тебя чертовски пугает.

— Это нелепо. — Но даже произнося эти слова, я понимаю, что он прав. Дыра в моей груди, то, что я не могу перестать думать о ней, то, как выражение её лица прошлой ночью заставило меня почувствовать, будто я тону...

В какой-то момент, сам того не заметив, я понял, что Сиена Монро стала для меня не просто женщиной, которую я защищаю. Она стала единственной женщиной, на которую я хотел смотреть, единственной женщиной, которую я хотел видеть, к которой хотел прикасаться и которую хотел… любить. Я никогда ни к кому не испытывал таких чувств. И прошлой ночью, когда я увидел, как в её глазах отражается любовь, я запаниковал.

— Брак должен был быть временным, — говорю я наконец.

— Кто это сказал? — Константин закатывает глаза. — По моему опыту, когда такая женщина влюбляется в тебя, нужно просто позволить этому случиться. Я слишком долго боролся со своими чувствами к Валентине, и…

— Это я так сказал, — огрызаюсь я. — Это говорит тот факт, что ей двадцать два года и она заслуживает лучшего, чем мужчина, который зарабатывает на жизнь убийством людей.

— Она сильнее, чем ты думаешь, — задумчиво произносит Константин, и я качаю головой.

К чёрту всё это. То же самое сказала Валентина, и я не хочу больше это слышать, ни от кого.

— Я не хочу, чтобы ей приходилось быть сильной. Я не хочу, чтобы она гадала, вернётся ли её муж домой. Я не хочу, чтобы она думала о том, сколько людей он убил. Я совершенно не подхожу ей, Константин, и если бы я знал, что это случится, я...

— Что бы ты сделал? — Спрашивает Константин, и я замираю. — Никогда бы на ней не женился?

По правде говоря, я бы тут же всё переделал, чтобы убедиться, что она в безопасности. Я не жалею о том, что сделал, только о том, что ситуация вышла из-под контроля. И теперь, когда я пытаюсь взять себя в руки, у меня ничего не получается.

— Я бы к ней и пальцем не притронулся, это точно, — тихо говорю я, но в то же время каждая клеточка моего тела восстаёт при мысли о том, что я мог бы никогда не прикоснуться к Сиене Монро. — Она могла бы быть с кем угодно, — добавляю я, и слова звучат грубее, чем я хотел. — С любым чистым человеком, у которого нет крови на руках. Зачем ей нужен я?

— Может, тебе стоит спросить её об этом, а не принимать решение за неё. — Константин бросает на меня пронзительный взгляд.

Прежде чем я успеваю ответить, в дверь моего кабинета стучат. Один из наших людей просовывает голову внутрь с обеспокоенным выражением лица.

— Босс? Мы вышли на след Руссо. Он покидает свой конспиративный дом на юге, хотя должен был оставаться там ещё несколько дней. По данным разведки, он планирует уехать сегодня вечером.

— Блядь, — рычит Константин. — Мы выдвигаемся в шесть, Дамиан. Нам нужно перехватить его, иначе всё пойдёт прахом.

Я быстро встаю, зная, что мне нужно собрать людей, которые пойдут с нами сегодня вечером, убедиться, что всё хорошо вооружены и что план предельно ясен, а сроки сдвинуты.

Мне нужно сосредоточиться на своей работе. У меня нет времени думать о своём браке.

Но, выходя из комнаты, я могу думать только о том, что, когда всё это закончится, я тоже буду в прошлом.

СИЕНА

С тех пор как я вышла из его комнаты, в моей голове каждые несколько минут всплывают воспоминания о том, как Дамиан говорил мне, что наш брак всё ещё временный.

Просто временный.

Эти слова до сих пор звучат у меня в голове, пока я сижу в библиотеке с открытой книгой на коленях, в которой я не прочла ни строчки. Адам дремлет наверху, уставший после утренней пробежки по территории поместья с двумя молодыми охранниками, которые к нему привязались. Он легко приспособился к новому дому, в который нас забросило.