Не успеваю я найти в себе силы, чтобы встать с кровати, как уже крепко сплю.

ДАМИАН

Я делаю ровно три шага по коридору, прежде чем мне приходится остановиться и прислониться к стене, уперев руки в прохладную штукатурку и пытаясь выровнять дыхание.

Боже.

Образ Сиены, стягивающей через голову рубашку, отпечатался у меня в памяти, как клеймо, от которого мне не избавиться. Бледные изгибы её плеч, рассыпавшиеся по лицу рыжевато-русые волосы, изящная линия ключицы, исчезающая под кружевными бретельками бюстгальтера. Конечно же, это было чёртово кружево. Нежный персиковый цвет, в котором были выполнены чашечки её маленького бюстгальтера, был настолько тонким, что я мог разглядеть сквозь него её соски, торчащие от холода.

Мой член пульсирует. Я весь напряжён, скован и изнываю от вида её стройного тела, на котором нет ничего, кроме этих проклятых джинсовых шорт и бюстгальтера. Под ключицами у неё россыпь веснушек… у меня сжимается челюсть. Я представляю, как провожу по ним языком, очерчивая линию от точки к точке, пока она вздрагивает и трепещет подо мной…

Она чертовски красива.

Она красива так, как я редко встречаю в своём мире. Милая, нежная и невинная красавица, которая заставляет меня думать, что на вкус она была бы как лимонад в летний день и пахла бы сладким ароматом свежей травы и цветов. Она из тех женщин, к которым не стоит прикасаться такому мужчине, как я.… когда-либо.

И она попросила меня прикоснуться к ней.

Я не дурак. Она не такая невинная, какой кажется, её забрали из стриптиз-клуба, чёрт возьми. Она явно не девственница, раз у неё есть ребёнок. Я понятия не имею, какое у неё прошлое и насколько она опытна, но я знаю, что она молода, и знаю, что она под моей защитой.

Я имею над ней власть. Я жестокий человек, убийца, человек, который всю жизнь прибегал к насилию. Я совершал немыслимые вещи с другими мужчинами, убивал ужасными способами… но я никогда не причинял вреда женщине. Я никогда не использовал свою власть или силу, чтобы заставить женщину сделать то, чего она не хотела. Я никогда не брал то, что мне не принадлежало.

Закон гласит, что Сиена моя. Но моя совесть, то, что от неё осталось, говорит, что я не должен прикасаться к ней. Как бы сильно мне этого ни хотелось.

Мой член всё ещё твёрд и упирается в штаны, как грёбаный подросток, который никогда раньше не видел женщину топлес. Я не упускаю из виду иронию ситуации. За эти годы у меня было много женщин: красивых, опытных, которые точно знали, на что идут, когда ложились со мной в постель. Женщин, которым была нужна опасность, которую я олицетворял, которым нравилось насилие, которое преследует меня повсюду. Женщин, которым нужен был грубый секс, которым нужен был зверь. Они получали удовольствие от страха. От осознания того, что я могу причинить им боль, и даже если бы они умоляли меня об этом, я бы это сделал.

Сиена не такая. Я её не знаю, но могу сказать это, просто взглянув на неё. И сейчас я - единственное, что стоит между ней и смертью.

Я был бы чудовищем, если бы затащил её в свою постель, зная, что она не откажет, даже если захочет.

Я отталкиваюсь от стены и иду по коридору к своей комнате, которая находится через три двери от этой. Я хотел, чтобы Сиена и Адам были рядом, чтобы я мог за ними присматривать, но теперь я начинаю думать, что не стоило этого делать. Что нужно было попросить миссис Хорват отвести их в другое гостевое крыло, подальше отсюда, где я не мог бы думать о том, что Сиена находится всего в нескольких дверях от меня, лежит в постели, доступная, пусть и не совсем по своей воле. Это искушение, которое мне не нужно, это давление на мою и без того запятнанную совесть, заставляющее меня переступить последнюю черту, которая делает меня если не хорошим, то хотя бы порядочным человеком.

Последнее, о чём мне нужно думать, это она, хочет она того или нет. Мне нужно сосредоточиться на том, что произошло сегодня вечером. Руссо, одна из двух крупных семей итальянской мафии в Майами, только что объявила войну Абрамовым.

Это не стало полной неожиданностью. Напряжённость между Абрамовыми и Руссо нарастала с тех пор, как умер Виктор и его место занял Константин. Это ощущалось во всех семьях, больших и малых, пока они ждали, какие изменения может внести Константин и как это может повлиять на расстановку сил в преступной сети Майами. Изменения начались ещё раньше, когда его жена Валентина убила двух боссов в ходе двойного убийства в рамках заговора против её бывшего работодателя, влиятельного человека в Майами по имени Николас Кейн.

Мы думали, что, несмотря на напряжённую обстановку, всё идёт более-менее гладко. Константин передал Руссо доли в некоторых наших менее рискованных предприятиях, которые он хотел развивать, чтобы сделать Братву более легальной и постепенно отказаться от некоторых наших незаконных сделок. Предполагалось, что дон Руссо, Джованни, будет работать с ребятами, управляющими несколькими нашими клубами, над развитием бизнеса, маркетингом и привлечением новых девушек. Совместное предприятие, которое пополнило бы карманы и Руссо, и Абрамовых, а также укрепило бы доверие между двумя семьями.

Теперь, похоже, это доверие подорвано.

Я захожу в свою спальню и плотно закрываю за собой дверь, как будто эти несколько сантиметров дерева, - необходимая преграда между мной и моей женой, спящей в нескольких метрах дальше по коридору. Моя жена. Я провожу руками по лицу, чувствуя, как на меня наваливается усталость, когда я снова осознаю значимость того, что сделал.

Я давно отказалась от мысли о браке. Мысль о семье давно умерла во мне. Но за одну ночь всё перевернулось с ног на голову.

— На время, — напоминаю я себе, начиная раздеваться. Мои сегодняшние решения были импульсивными, но они не обязательно должны быть постоянными. Сегодняшняя ночь была посвящена обеспечению безопасности Сиены, но угроза со стороны Руссо не будет длиться вечно. Мы с Константином позаботимся о том, чтобы со всем этим было покончено.

Предполагалось, что это уже прекратилось. Дон обратился к Константину с предложением использовать некоторых девушек для порнографического бизнеса, не только для работы на камеру, которой они, по-видимому, уже занимались в клубе. Многие девушки не против подрабатывать, даже трахаться ради стримов, но Джованни хотел создать полноценную компанию и задействовать как можно больше девушек для съёмок всевозможных видео. Константин был готов рассмотреть этот вариант и нанять только тех девушек, которые хотели участвовать, пока Джованни не раскрыл вторую часть своего плана.

Он хотел брать девушек без партнёров или близких друзей, использовать их для съёмок до тех пор, пока они не надоедят зрителям и их видео перестанут продаваться, а затем продавать их покупателям в других странах. Именно здесь Константин провёл черту. Не уверен, что когда-либо видел его таким разгневанным из-за бизнеса. Он практически выгнал дона Руссо, пригрозив ему полным отстранением от бизнеса и разрывом партнёрских отношений между семьями, если Руссо ещё хоть раз заикнётся об этой идее.

Мы думали, что с этим покончено. Но, очевидно, это было не так. Судя по всему, люди Джованни уже больше месяца потихоньку выводят по несколько девушек из клубов, делая именно то, о чём Константин его предупреждал. Мы бы рано или поздно узнали об этом, но узнали именно сейчас, потому что у одного из операторов наконец-то проснулась совесть и он дал нам наводку.

Сегодняшний вечер стал объявлением войны. Насилие теперь неизбежно, и его будет ещё больше, и я не знаю, как на это отреагирует Константин. Виктор мог бы согласиться на предложение Джованни, но если бы он этого не сделал, а Джованни пошёл бы против него, то через несколько дней останки дона были бы разбросаны по всему Майами и отправлены другим семьям в качестве предупреждения. Он бы ясно дал понять, что происходит, когда ты проявляешь неуважение к семье Абрамовых.