— Кто это? — Шепчет она, когда я тяну её в свою спальню, не совсем осознавая, что делаю то же самое, что совсем недавно делал со мной Дамиан. Я поворачиваюсь к ней с извиняющимся выражением лица.

— Не волнуйся. Он... — я с трудом сглатываю, пытаясь придумать объяснение, которое могло бы иметь смысл. — Он друг.

На её лице появляется понимающее выражение… слишком понимающее для восемнадцатилетней девушки, но, с другой стороны, она всего на четыре года младше меня.

— Хорошо…

— Я попрошу его проводить тебя до машины. Хорошо? Я обещаю, что с ним ты в безопасности. Он не причинит тебе вреда.

— Я уверена, что со мной всё в порядке… — начинает возражать Мэри, пока я иду к своему комоду и роюсь в ящике с нижним бельём в поисках заначки с наличными на случай непредвиденных обстоятельств. Я достаю три стодолларовые купюры - в три раза больше, чем я обычно плачу ей за ночь, и протягиваю ей. Она смотрит на деньги, а потом снова на меня. — Сиена?

— Всё в порядке, — уверяю я. — Мне ещё понадобиться твоя помощь с Адамом. Я позвоню тебе, когда всё улажу. Прости. Просто… пусть Дамиан проводит тебя до машины. Пожалуйста?

Она с трудом сглатывает и кладёт деньги в карман джинсов.

— Хорошо, — шепчет она, и я киваю, направляясь обратно в гостиную, где меня ждёт Дамиан. Он всё ещё стоит у двери, напряженный и взволнованный, и оборачивается, когда я выхожу.

— Ты готова идти? — Резко спрашивает он.

— Ещё нет. — Я делаю глубокий вдох, готовясь к тому, что он разозлится. Если он всегда такой, то, возможно, мне придётся к этому привыкнуть. — Мне нужно несколько минут. Можешь проводить Мэри до машины? Просто чтобы убедиться, что она доберётся туда в целости и сохранности? — Я умоляюще смотрю на Дамиана. — Я всё объясню через минуту. Просто проводи её, пожалуйста.

Он смотрит на Мэри и резко вздыхает.

— Хорошо. — Он указывает на дверь. — Пойдём.

Он оглядывается на меня, пока она нервно приближается к нему.

— Пятнадцать минут, Сиена, — говорит он, и это звучит как угроза.

Когда он выходит из квартиры, я оглядываюсь по сторонам, смотрю на свой дом его глазами. Квартира маленькая, всего 65 квадратных метров, с тесной гостиной, которая одновременно служит столовой, крошечной кухней с устаревшей бытовой техникой и двумя спальнями размером со шкаф. Мебель, подержанная, разномастная, которую я собирала годами. Диван накрыт пледом, чтобы скрыть потёртости, а журнальный столик на самом деле представляет собой сундук, который я нашла в комиссионном магазине. Стены здесь такие тонкие, что я слышу разговоры соседей, а в гостиной стоит напольный вентилятор на случай, если кондиционер не справится с жарой в Майами.

Но это моя квартира. По крайней мере, была. Я постаралась сделать её уютной с помощью картин и растений - небольших деталей, которые создают ощущение, что это не просто место для сна. Рядом с телевизором стоит книжная полка, заставленная книгами, в основном любовными романами и фэнтези - мой побег от реальности. Игрушки разбросаны по полу, должно быть, Мэри ещё не успела их убрать. Я смотрю на них, на всё вокруг, пытаясь решить, что взять с собой. Что из моего имущества действительно важно.

Сначала я иду в спальню, достаю из-под кровати спортивную сумку и машинально хватаю одежду, надеясь, что беру то, что мне нужнее всего. Нижнее белье, свою самую удобную одежду для сна, единственную пару хороших джинсов, на которые я копила целую вечность, мои любимые футболки. В моём комоде, в маленькой деревянной шкатулке, лежат два крошечных памятных предмета, которые я не заложила за все эти годы, как бы бедна я ни была: мамин свадебный комплект и её жемчужные серьги. Я долго смотрю на них, раздумывая, не надеть ли кольца на палец, но решаю подождать. Я кладу коробку в боковой карман спортивной сумки и направляюсь в ванную за туалетными принадлежностями. Если я собираюсь остановиться в незнакомом месте, мне нужны привычные вещи.

С комнатой напротив моей сложнее. Я достаю рюкзак из шкафа, оставляя его в прихожей, осторожно открываю дверь и вхожу внутрь, в тёплую, влажную темноту комнаты.

Рядом с дверью слабо светится ночник в виде динозавра, на потолке - светящиеся в темноте звезды. На кровати в виде гоночной машины рядом с приоткрытым окном, лёжа на боку, крепко спит трёхлетний мальчик.

Я тихо подхожу к комоду у дальней стены и как можно медленнее выдвигаю ящики, чтобы они не скрипнули. Я достаю его любимую одежду и складываю в рюкзак. Я беру несколько его любимых игрушек, которые стоят на полках рядом с кроватью, и книжки с картинками, которые я читаю ему по вечерам, а затем опускаюсь на колени рядом с кроватью и нежно касаюсь его плеча.

— Адам? Адам, милый, мне нужно, чтобы ты проснулся.

Он ворочается во сне, издавая протестующий звук, от которого у меня сжимается сердце. Я нежно покачиваю его из стороны в сторону и убираю волосы с его лица.

— Милый, мне нужно, чтобы ты проснулся.

Он открывает глаза, моргает и сонно смотрит на меня.

— Мама?

— Привет, милый. Мне нужно, чтобы ты проснулся, хорошо? — Мы отправляемся в небольшое путешествие. — Я протягиваю к нему руки и притягиваю к себе. Он тут же прижимается ко мне, обнимает меня за шею и кладёт голову мне на плечо.

У меня в груди разливается яркая, острая боль, от которой на глаза наворачиваются слёзы. Вот почему я согласилась на предложение Дамиана. Вот почему мне нужно было вернуться домой. Вот почему я примчалась сюда, боясь, что кто-то другой добрался до моего дома раньше меня.

Я бы всё отдала, чтобы он был в безопасности.

Я крепко обнимаю его, вдыхая знакомый запах его шампуня и кондиционера для белья, которым я стираю его пижаму. Он такой тёплый и безмятежный в моих объятиях, и на мгновение мне кажется, что события этой ночи произошли с кем-то другим.

Но это не так. И я знаю, что для нашей безопасности нам нужно уйти.

Я хватаю рюкзак, прижимая Адама к груди, выхожу в коридор и тянусь за спортивной сумкой. В этот момент дверь квартиры открывается, и Дамиан заходит внутрь, закрывая за собой дверь.

— Я благополучно довёл её до машины. Нам нужно идти...

Его голос затихает, когда он поворачивается ко мне лицом. Он смотрит на Адама, прижатого к моей груди, и его губы сжимаются, а глаза сужаются.

— Сиена?

Я вздёргиваю подбородок, упрямо встречаясь с ним взглядом.

— Вот почему мне нужно было вернуться домой. — Я делаю глубокий вдох и перекидываю обе сумки через плечо. — Это Адам. Мой сын.

ДАМИАН

Мой сын.

Эти слова эхом отдаются у меня в голове, пока я смотрю на маленького мальчика, который свернулся калачиком на груди Сиены, обхватив её руками за шею. Его тёмные волосы, намного темнее, чем у неё, спутались после сна. Ему не больше трёх-четырёх лет, он такой маленький и хрупкий, что у меня в груди что-то сжимается от неловкости.

У неё есть чёртов ребёнок.

Мой разум лихорадочно пытается переварить эту новую информацию и понять, что она значит для ситуации, в которую я нас всех втянул. Когда я женился на ней двадцать минут назад, я думал, что защищаю одного человека - женщину, которая оказалась не в том месте и не в то время. Теперь я несу ответственность за две жизни, одна из которых едва ли способна понять, что такое опасность.

— Почему ты мне не сказала? — Вопрос звучит резче, чем я хотел, и мой голос разрезает тишину маленькой квартиры, как лезвие.

Зелёные глаза Сиены вспыхивают от гнева, и она перекладывает мальчика - Адама, как она его назвала, повыше на бедре.

— Не сказала тебе? — Шипит она так тихо, что я понимаю: она старается не разбудить ребёнка. — И когда же я должна была это сделать? Когда ты вытаскивал меня со склада, полного трупов? Или, может, во время поездки в машине, когда ты говорил по-русски и не отвечал на мои вопросы? Или, может быть, у алтаря, когда ты заставлял меня выйти за тебя замуж?