К тому времени, как мы добираемся до сарая за поместьем, Игорь уже задыхается, рыдает и дрожит всем телом. Он умирает не с достоинством. Его приходится поставить на колени и удерживать на месте, пока я приставляю пистолет к его голове и наслаждаюсь его страданиями, прежде чем нажать на курок.

Когда его тело падает на землю, я смотрю на него сверху вниз. Я никогда раньше не испытывал такого сильного удовлетворения от чьей-то смерти. Но этот человек угрожал Сиене. Это было личное. Такого ещё не было, и что-то сжимается у меня внутри, неприятное ощущение, что моя жизнь стала сложнее, чем я хотел.

Адреналин всё ещё бурлит в моих венах, когда я возвращаюсь в дом. Я прохожу мимо Валентины, которая выглядит немного потрясённой, но решительной. Она останавливается.

— Я отвела Сиену и Адама наверх, — говорит она. — Адам уже устроился, а Сиена в своей комнате, если ты хочешь её увидеть.

Я быстро киваю.

— Спасибо. — Я уже направляюсь к лестнице, не успев договорить. Дело не только в том, что я хочу её увидеть. Мне нужно её увидеть. Мне нужно своими глазами убедиться, что с ней всё в порядке.

И ещё кое-что вибрирует в моих венах вместе с адреналином. Чувство, которое выходит за рамки желания, похоти, которое превосходит всё, что я когда-либо испытывал.

Я не могу подобрать этому название. Но я не могу больше ни секунды ждать, чтобы увидеть её.

Я не знаю, что буду делать, пока не окажусь в её комнате, ворвусь туда, не потрудившись постучать, и захлопну за собой дверь. Я чувствую себя почти пьяным, как будто каждая клеточка моего тела вибрирует, и я вижу Сиену, сидящую на кровати, прижав колени к груди. Она вздрагивает, когда я вхожу в комнату, и я сразу же подхожу к ней, почти поднимаю её с кровати и заключаю в объятия.

— С тобой всё в порядке, — выдыхает она, и на мгновение, на долю секунды я забываю о том, насколько она молода, в каком долгу передо мной и по каким ещё причинам я не должен к ней прикасаться. Я слышу только звук её голоса, шепчущего эти слова, как будто она действительно их чувствует, как будто она первая женщина в мире, которой не всё равно, вернулся ли я целым и невредимым.

Я сжимаю в кулаке её мягкие рыжевато-русые волосы и целую её.

ДАМИАН

Желание пронзает меня, обжигая изнутри. Её мягкие и тёплые губы прижимаются к моим, и я чувствую, как они раскрываются, когда я провожу языком по их изгибу, пробуя её на вкус. Как будто она этого хочет. Как будто она хочет меня.

В тот момент, когда мой язык скользит по её губам, я становлюсь твёрдым как камень, моё тело вибрирует от желания, мышцы напрягаются, когда я прижимаю её к себе. Я позволяю ей сползти вниз по моему телу, пока её ноги снова не коснутся пола, и стону ей в губы от ощущения того, как близко она ко мне прижимается. Я наклоняюсь так, чтобы не прерывать поцелуй ни на секунду. Она такая чертовски охуительная на вкус: её волосы обвиваются вокруг моей руки, её губы приоткрыты, а тело выгнуто, как будто она так же отчаянно жаждет большего, как и я. Она тихо и жалобно стонет мне в рот, и это почти разрывает меня на части.

Я хочу сорвать с неё всю одежду, поднять её, обхватив её ногами свою талию, и трахнуть прямо здесь. Я хочу насаживать её на свой член, пока не наполню её своей спермой, пока она не станет моей во всех смыслах. Как будто всё в ней, из-за чего я чувствую себя таким чертовски виноватым за то, что хочу её, одновременно заводит меня до отчаяния.

Её мягкость, её невинность контрастируют с моей грубостью и жестокостью. Её молодость, её неопытность контрастировали с моим возрастом, со всем тем, чему я мог её научить, с тем, как я мог научить её доставлять мне удовольствие именно так, как я хочу, для меня и ни для кого другого. То, как она полагается на меня, то, как ей нужно, чтобы я признал её своей, чтобы она была в безопасности. Всё это разжигает во мне что-то первобытное, что заставляет мой член напрягаться так сильно, что я чувствую, что могу кончить, просто поцеловав её.

А потом она прерывает поцелуй и падает на колени.

Её рука оказывается на моём поясе, расстёгивая его, прежде чем я успеваю рассеять туман и попытаться остановить её. Я хватаю её за запястье, сильнее, чем хотел, и Сиена резко втягивает воздух, глядя на меня блестящими глазами.

Я знаю, как выглядит женщина, когда она хочет меня. Мне знаком этот взгляд, полный вожделения и потребности. Я вижу это в глазах Сиены, и всё ещё не могу заставить себя поверить в это, довериться этому. Поверить в то, что она не убедила себя в том, что хочет меня, потому что знает, что её жизнь зависит от того, оставлю ли я её здесь.

Но звук, который она издала, когда я схватил её за запястье, как будто ей это понравилось. Как будто ей понравилось, что я так с ней обращаюсь. От этой мысли мой член начинает пульсировать, упирается в ширинку, и я так возбуждён, что Сиена успевает расстегнуть молнию, прежде чем я понимаю, что она делает, или успеваю схватить её за другую руку.

Как только она расстёгивает мои штаны, мой член высвобождается, толстый, длинный и твёрдый, с пульсирующей веной на верхушке, из которой уже сочится предэякулят. Сиена обхватывает мой член рукой и начинает наклоняться, чтобы взять его в рот. Я прихожу в себя ровно настолько, чтобы снова схватить её за волосы и остановить.

Она удивлённо стонет, а затем издаёт звук, в котором слышится предвкушение. Этого достаточно, чтобы по моему члену потекла ещё одна капля предэякулята. Я сдерживаю стон и смотрю на неё сверху вниз, пытаясь побороть возбуждение, которое охватывает меня. Я никогда не видел ничего более чертовски эротичного, чем Сиена, стоящая передо мной на коленях. Мой член в сантиметре от её губ, её глаза широко раскрыты и умоляют, а я сжимаю её волосы в одной руке, а другой хватаю за запястье.

Она проводит языком по нижней губе, и я сдерживаю стон. Было бы так легко позволить ей сделать это. Позволить этому случиться…

Блядь. Я так чертовски сильно этого хочу. Я хочу почувствовать, как её губы обхватывают мой член, увидеть, как эти красивые пухлые губы растягиваются вокруг моего ствола. Сиена всё ещё смотрит на меня широко раскрытыми глазами, и я резко качаю головой.

— Нет, милая девочка. Я же сказал, больше ничего.

Она снова проводит языком по нижней губе.

— Ты сказал, в твоей комнате. — Она мило надувает губки, словно пытается заставить меня сдаться. — Но мы не в твоей комнате, Дамиан. Мы в моей. И ты защитил нас сегодня вечером. — Она опускает взгляд на мой член, и я клянусь, что вижу, как расширяются её зрачки, а губы приоткрываются, словно она этого хочет. — Позволь мне показать тебе, как я благодарна.

Я снова качаю головой, стиснув зубы, словно пытаюсь убедить себя так же сильно, как и её.

— Нет, жена. Это не...

— Дамиан. — Она моргает, глядя на меня, и я замечаю, какие у неё длинные ресницы, обрамляющие большие зелёные глаза. Она чертовски идеальна. Самая красивая женщина, которую я когда-либо видел. — Дамиан, — повторяет она. — Я хочу.

Она медленно вздыхает, не сопротивляясь моей хватке, и я замираю, словно не могу пошевелиться. Если я это сделаю, то, думаю, засуну свой член ей в рот, и будь что будет.

— Пожалуйста, — шепчет она. — Я хочу. Я хочу отсосать твой великолепный член и показать тебе, как я благодарна. Я хочу узнать, каково это, чувствовать член моего мужа у себя во рту. Пожалуйста.

— Чёрт возьми, — ругаюсь я себе под нос по-русски, и Сиена всхлипывает. Моя жена стоит на коленях и умоляет меня трахнуть её, а я...

В конце концов, я чёртов мужчина и больше не могу этого выносить.

— Ты ослушалась меня, — рычу я, сильнее сжимая её волосы. — Я же сказал тебе больше не приходить в мою комнату. А если бы ты пришла, я бы хотел видеть твою киску голой, дикая кошечка.

Её глаза расширяются, становясь невероятно большими на её изящном личике.

— Позволь мне загладить свою вину, — шепчет она, и из моего горла вырывается мрачный смешок - звук, который я не собирался издавать.