Им. У меня по спине пробегает дрожь. Я говорю себе, что это страх, ощущение холода, скользящего по моей спине, но впервые я задаюсь вопросом. Я боюсь Дамиана, в этом нет никаких сомнений... но я не могу не задаваться вопросом, есть ли в этом и доля любопытства. Каково это - быть с таким мужчиной, как он? Будет ли это грубо и по-животному, как рассказывала Кармен? Понравится ли мне это? Будет ли он вообще заботиться о моём удовольствии или просто возьмёт своё?

Я отгоняю эту мысль, когда Валентина протягивает мне охапку одежды и направляет меня в гардеробную. Под её чутким руководством мы снова проходим по магазинам, и на этот раз я примеряю всё, что попадается мне на глаза. В итоге у меня накапливается множество платьев, каждое из которых красивее предыдущего: чёрное коктейльное платье, в котором я чувствую себя роковой женщиной, струящийся сарафан с принтом в виде тропических цветов, великолепное зелёное платье с ярусами из кружева в рубчик, которое подчёркивает мой взгляд.

— Это точно то, что нужно, — подбадривает меня Валентина, когда я выхожу из примерочной в этом платье, стараясь не думать о том, что оно стоит шестьсот долларов. — Дамиан не сможет отвести от тебя глаз.

— Разве он не просто хочет убедиться, что у меня есть красивая одежда?

— Так и есть, — невинно говорит она. — Но это не значит, что ты не можешь думать о том, что он счёл бы тебя потрясающей.

Я покупаю все три платья, а также несколько других, джинсы, блузки, шорты, топы на любой вкус, туфли, которые стоят больше, чем я зарабатывала за неделю, и пижамы, которые, возможно, не вызовут у Дамиана приступ ревности, если он увидит меня в них в особняке, а также несколько других комплектов, которые мне нравятся, откровенных или нет.

— Это уже слишком, — возражаю я, глядя на Валентину, пока мы наблюдаем, как продавец оформляет третью покупку на четырёхзначную сумму за последний час. Она качает головой.

— Ерунда. Ты ещё даже не начала.

Мы останавливаемся пообедать в ресторане, куда обычно нужно записываться за несколько месяцев, и нас провожают к столику с видом на город. Я поражена роскошью всего этого: от того, что здесь есть три вида воды, до списка напитков и блюд, из которых невозможно выбрать, потому что я даже не знаю названий некоторых ингредиентов. В конце концов я останавливаюсь на одном из салатов, слишком шокированная, чтобы съесть много, и Валентина делает то же самое, указывая на те блюда в меню, которые ей нравятся больше всего.

— Спасибо, — говорю я Валентине, глядя на салаты, которые больше похожи на произведение искусства, чем на еду. — Не только за сегодняшний день, но и за то, что ты была так добра ко мне. Я знаю, что эта ситуация странная… когда в твою жизнь внезапно врывается незнакомец.

Валентина машет рукой.

— В моей жизни случались вещи и постраннее. И приятно, что рядом есть ещё одна женщина. Я имею в виду, помимо персонала. Я так и не привыкла к тому, что люди постоянно что-то делают для меня, поэтому у меня нет личной горничной, и я стараюсь не нагружать их работой. Честно говоря, я никогда не умела заводить друзей. Это побочный эффект моей прежней работы. — Она смеётся. — Так что на самом деле ты оказываешь мне услугу.

Мне трудно в это поверить, ведь сегодня услуга оказываю не я, но я всё равно улыбаюсь. Кажется, она говорит искренне, даже если я не всё понимаю.

— Я знаю, что с такими мужчинами, как Константин и Дамиан, может быть непросто, если ты не росла в окружении таких мужчин, — говорит она, откусывая кусочек. — Я росла, но вижу, что для тебя всё это в новинку. А Дамиан... ну, я не могу представить, чтобы с Дамианом было легко жить.

Что-то в её тоне пробуждает во мне интерес.

— Что ты имеешь в виду?

Валентина смотрит на меня.

— Насколько мне известно от Константина, Дамиан всегда был связан с Братвой, — просто говорит она. — Раньше он работал на отца Константина. С восемнадцати лет. Он посвятил всю свою жизнь тому, чтобы быть правой рукой пахана, силовиком, самым надёжным и преданным человеком в организации с точки зрения босса. Они с Константином ровесники, так что между ними есть близость. Он остался на этом посту, когда Константин занял его место.

Я киваю, пытаясь осмыслить всё это. Это звучит сложно, как иерархия, политика и другие вещи, о которых я никогда не задумывалась, не будучи членом преступной семьи.

— Он очень… сдержанный, — медленно произношу я, и Валентина усмехается.

— Это ещё мягко сказано. С ним сложно познакомиться. Но если он сказал, что защитит тебя, можешь ему верить.

Я хочу задать ещё несколько вопросов. Я хочу спросить Валентину, почему Дамиан не прикасается ко мне, почему он отказывается от того, что мог бы получить без лишних вопросов. Я хочу спросить, не знает ли она, в какую игру он, возможно, играет, что я должна сделать, чем отплатить ему за сегодняшний день. Я хочу спросить, как угодить такому мужчине, но не могу произнести эти слова вслух, не могу придумать, как сформулировать то, что я хочу узнать.

Вместо этого я принимаюсь за салат, чувствуя, как краснеют мои щёки. Мы обедаем, болтая о покупках, погоде и других вещах, которые на самом деле не имеют значения. После обеда мы снова отправляемся за покупками, в другие бутики, за одеждой, украшениями и в магазин нижнего белья, в который меня убеждает зайти Валентина. В итоге я покупаю несколько вещей, которые слишком красивы, чтобы их игнорировать, хотя я и не представляю, когда смогу их надеть. Мы заходим в магазин косметики и средств по уходу за кожей, и я заставляю себя перестать считать, сколько я сегодня потратила, и переживать о том, что подумает или скажет Дамиан, когда увидит цифры.

Валентина замечает выражение моего лица, когда мы возвращаемся домой, нагруженные пакетами с покупками, и смеётся.

— Не волнуйся, — говорит она мне. — Не то чтобы ему было дело, но он даже не станет смотреть на покупки. Он оплатит счёт и даже не заглянет в список.

— Ты шутишь. — Я не могу этого понять. Я вспоминаю, как часами изучала выписки по своим счетам в поисках чего-то, за что могла переплатить или что могло добавиться не туда, и не могу представить, что можно просто оплатить счёт по кредитной карте пятизначной суммой, не проверяя, на что были потрачены деньги.

— У него более чем достаточно денег, чтобы ты могла тратить сколько угодно и даже не замечать этого, — обещает Валентина. — Тебе не о чем беспокоиться.

От этой тревоги трудно избавиться. Но когда перед нами появляются ворота особняка, я изо всех сил стараюсь не думать об этом. Это был хороший день. Я чувствую себя расслабленной, избалованной и красивой, и мне нужно сосредоточиться на том, как отблагодарить Дамиана, как сделать так, чтобы он не пожалел о том, что позволил мне провести этот день балуя себя.

Сегодняшний день был мечтой. Но я точно знаю, что ничто не даётся просто так.

Рано или поздно чего-то придётся ожидать. Мне просто нужно понять, чего именно.

ДАМИАН

Клянусь, я чувствую запах шампуня и кожи Сиены ещё до того, как вижу её, как только переступаю порог дома. Это безумие, но за несколько дней она словно проникла во все сферы моей жизни. Я не могу от неё спрятаться, что бы я ни делал.

Я вдыхаю аромат ванили, мёда и сандалового дерева, а также чего-то более насыщенного, чего-то дорогого, что заставляет меня думать о ней, лежащей на массажном столе, о том, как чьи-то руки разминают её кожу, а она тихо постанывает от удовольствия.

Мой член набухает от ревности при мысли о том, что кто-то другой прикасается к ней. Может, мне не стоило предлагать сходить в спа, думаю я и тут же понимаю, насколько нелепо я себя веду. Она не моя, не в том смысле, в каком я себе это представляю. Она - моя временная обязанность. То, как я на неё реагирую, откровенно говоря, вызывает беспокойство.

И это неправильно. Хотеть её - неправильно во многих смыслах.