Мастер начинает делать мне маникюр, и я перевожу взгляд на Валентину.

— Ты здесь часто бываешь?

Она пожимает плечами.

— Может, раз или два в месяц. Раньше я ходила не так часто. Работа отнимала всё время. Но Константин любит, когда я себя балую, и, должна признать, приятно иметь больше свободного времени. Хотя сейчас у меня его слишком много.

— Чем ты занимаешься? Или занималась? — С любопытством спрашиваю я, и она внезапно замолкает, и я вижу, как на её лице мелькает насторожённость.

— Раньше я была более… вовлечена в бизнес, — наконец говорит она. — Но во время беременности я отошла в сторону. — Я слышу внезапное напряжение в её голосе, осторожность, с которой она подбирает слова. Я не настолько наивна, чтобы не уловить то, о чём она умалчивает. Раньше она была частью бизнеса Константина. То же самое, в чём замешан Дамиан. Насилие и кровь.

— Ты скучаешь по этому? — Вопрос вырывается у меня прежде, чем я успеваю себя остановить, но эта женщина внезапно становится для меня ещё большей загадкой, и я хочу понять, как такой элегантный человек, кажущийся таким нормальным, или настолько нормальным, насколько может быть нормальным такой богатый человек, может быть вовлечён в жестокую организованную преступность. Может быть, это поможет мне лучше понять Дамиана.

Она смеётся, и я понимаю почему. Я задала вопрос так, словно спрашивала, скучает ли она по выпивке.

— Иногда, — отвечает она после паузы. — На самом деле, всё время. — Я слышу искренность в её голосе. — Я была такой, какой была, точно так же, как Константин и Дамиан такие, какие они есть. Но я понимаю, что так безопаснее для ребёнка.

Я прикусываю губу, моё любопытство выходит за рамки приличий.

— Ты вернёшься… к этому? После рождения ребёнка?

Она приподнимает уголки губ.

— Может быть. И я знаю, о чём ты думаешь: «О, но она же мать, как она может?» Что ж, Константин тоже станет отцом, но это не изменит его образа жизни. Так что, думаю, посмотрим. — Она делает паузу. — Мы пообещали позволять друг другу быть теми, кто мы есть. Не думаю, что он когда-нибудь попытается заставить меня делать что-то иначе, если меня это не устраивает.

Её ответ удивляет меня, но я не настаиваю. Я удивлена, что такой человек, как Константин, позволяет своей жене быть той, кем она хочет быть, но очевидно, что я не до конца понимаю их отношения. Я думаю о Дамиане, таком холодном и сдержанном, о насилии, которое я видела на складе, о гневе в его глазах прошлой ночью, когда он увидел меня в халате, идущею по особняку. Интересно, насколько туго он бы меня контролировал, если бы наш брак был чем-то большим, чем просто слова на бумаге.

Я понятия не имею, каково это - быть замужем за таким мужчиной. Я даже представить себе этого не могу. По правде говоря, я не знаю, что за человек Дамиан. Всё, что я о нём знаю, это то, что он работает на главаря преступного клана, что он способен на жестокость... и, судя по всему, способен спасти женщину, которую даже не знает.

Он мог бы оставить меня на складе. Он мог бы сразу же подать на развод, как только узнал, что у меня есть ребёнок. Но он не сделал ни того, ни другого. Он отвёз меня домой и предоставил мне безопасное место для проживания, предоставил нам обоим безопасное место для проживания. И теперь я сижу здесь, избалованная сверх всяких ожиданий, на его деньги.

Либо он хороший человек, несмотря на свою холодность, либо здесь что-то не так. А учитывая мой жизненный опыт и то, как я разбираюсь в людях, я не могу представить, что дело не во втором варианте.

Но даже мысль о том, что я в долгу перед Дамианом и не смогу расплатиться с ним, что мне придётся найти способ убедить его позволить мне отплатить ему тем же, не мешает мне наслаждаться происходящим. Это слишком приятно, чтобы позволить чувству вины за то, сколько всё это должно стоить, испортить впечатление. Я никогда в жизни не чувствовала себя лучше и спокойнее. Я уверена, что напряжение вернётся, но даже несмотря на опасность, нависшую над моей головой, я чувствую, что многолетний стресс растворился за несколько часов.

Когда мы заканчиваем, на моих руках остаются маленькие заострённые ногти, выкрашенные в блестящий мятно-зелёный цвет, а ступни становятся гладкими и ухоженными, с накрашенными в тон ногтями на ногах. Мы ненадолго остаёмся в приватной зоне, где нам подают огуречно-лимонную воду и крошечные сэндвичи, а затем мы наконец выходим, чтобы расплатиться, и я чувствую, как у меня перехватывает дыхание, когда я слышу сумму.

Валентина, не моргнув глазом, расплачивается, а затем уводит меня обратно к ожидающей машине.

— Следующим будет парикмахер, — говорит она. — Ты хочешь что-то конкретное?

Я качаю головой. Я понятия не имею, что бы я вообще попросила. Я сама стригла себя много лет, подравнивала кончики, когда они начинали сечься, и на этом всё.

— Тогда просто доверься Марко, — советует Валентина. — Он гений. Лучший в городе, я гарантирую.

Я не могу придумать ни одного возражения. Двадцать минут спустя я уже сижу в удобном кресле из чёрной кожи рядом со стройным блондином, который ходит вокруг меня кругами и оценивает мои волосы, а затем набрасывается на меня с миской краски и ножницами.

Два часа спустя я смотрю на себя в зеркало так, словно вижу незнакомку. Мои волосы того же цвета, но стали более насыщенными, блестящими, с едва заметными бликами, которые подчёркивают мой зелёный цвет глаз. Стрижка короче, чем я привыкла, но она мне идёт, обрамляет моё лицо, делая меня старше и утончённее. Я прикусываю губу, гадая, по-другому ли Дамиан посмотрит на меня с новой стрижкой. Понравится ли она ему?

Имеет ли это значение? Я сразу понимаю, насколько глупа эта мысль. Моя безопасность зависит от него. Конечно, это важно.

— Ты прекрасно выглядишь, — говорит Валентина, и я слышу искренность в её голосе.

Я действительно выгляжу по-другому. Не только из-за причёски, но и из-за ухоженных ногтей, гладкой кожи и блеска, который, как я полагаю, появляется благодаря регулярным процедурам. Я выгляжу так, будто мне самое место в этом особняке, по крайней мере так, будто я могу быть частью этого мира, даже если я всё ещё не чувствую себя своей.

— Спасибо, — тихо говорю я, и Валентина улыбается.

— Пока не благодари меня. Мы ещё даже не начали ходить по магазинам.

Бутики, в которые меня заводит Валентина, это те самые места, мимо которых я раньше проходила и мечтала зайти. Всё здесь красивое, дорогое и совершенно не по моей части, по крайней мере, так было до вчерашнего дня.

— Я не знаю, что выбрать, — признаюсь я, ошеломлённая разнообразием. — Я никогда раньше не покупала ничего настолько красивого.

— Тогда мы купим всё, — говорит Валентина как ни в чём не бывало. — Платья, повседневную одежду, нижнее белье, обувь. Тебе нужен полный гардероб.

— Но стоимость... — Я прикусываю губу. Сегодня я уже потратила больше тысячи долларов. Это шокирует меня. Мысль о том, что Дамиан не рассердится, что он не будет ожидать, что я буду оправдывать каждую из этих покупок…

— Сиена. — Валентина останавливается и поворачивается ко мне с серьёзным выражением лица. — Позволь мне рассказать тебе кое-что о таких мужчинах, как Дамиан и Константин. Они отчасти оценивают себя по богатству, по способности обеспечивать и баловать женщин, которые им небезразличны, которые им принадлежат. Это старомодно, да, но в этом есть определённая гордость. Дамиан женился на тебе, а значит, взял на себя ответственность за твоё благополучие. Какими бы ни были обстоятельства, если ты откажешься от его щедрости, это будет для него оскорблением.

Чёрт. Это последнее, чего я хочу. Я сжимаю губы.

— Я просто… я никогда раньше не делала ничего подобного.

— Так наслаждайся этим, — твёрдо говорит Валентина. — В этом нет ничего постыдного, и у тебя есть всё это, так почему бы не хорошо провести время? — Такие мужчины, как Константин и Дамиан, ничего не делают наполовину, Сиена. Деньги для него ничего не значат. Главное, убедиться, что ты чувствуешь себя обеспеченной. Такие мужчины заботятся о том, что принадлежит им.