Яун покраснел.

– Эта женщина – шлюха и шпионка!

Йим вернула взгляд к лорду Бахлу.

– Верно в обоих случаях, милорд. Но я ваша шпионка.

– Как это?

– Хонус теперь командует армией, и я знаю его планы.

– Зачем ты пришла ко мне с этим? – спросил Бахл.

– Потому что меня тянет к власти. В трудные времена сильный мужчина – единственное убежище женщины. Хонус мог бы заставить Яуна катиться как проклятого, но ты, мой господин, заставишь катиться весь мир.

– Так и будет, – ответил Бахл. – Но, к несчастью для тебя, в мире полно женщин, а шлюх найти особенно легко. Поэтому расскажи мне что-нибудь полезное, если хочешь жить. И побыстрее.

– Хонус собрал армию у ворот Тора. Там он намерен устроить засаду. Его люди искусны в обращении с оружием, и он считает, что они смогут одержать верх в тесном месте, ограничивающем численность противника.

Священник впервые заговорил.

– Эта шлюха, похоже, необычайно хорошо разбирается в тактике. Возможно, ее проинструктировали, что говорить. Лучше всего убить ее.

Яун усмехнулся.

– Я знаю несколько забавных способов. Мы можем устроить из этого шоу.

Когда лорд Бахл смотрел на нее, Йим показалось, что она уловила в его взгляде проблеск интереса.

– Я пошлю разведчиков, чтобы проверить, что эта сучка говорит, – сказал он. – Если она окажется моей шпионкой, кто знает? Я могу использовать ее как шлюху. Если же она лжива, я устрою из ее смерти зрелище. Поместите ее в темницу, пока я не решу ее судьбу.

Стражник схватил Йим за шиворот и вывел из зала. Ведя ее в подземелье, он сказал:

– Ты хитрая сучка. Ты уже продержалась дольше всех.

Извилистые каменные ступени закончились в коротком коридоре с семью дубовыми дверями. Единственный свет здесь исходил от факела стражника. Судя по долгому спуску по лестнице, прохладе воздуха и пустоте стен, Йим решила, что находится глубоко под землей. Когда стражник открыл дверь в ее камеру, его факел ненадолго осветил ее. Каменная камера была недостаточно длинной, чтобы человек мог вытянуться во весь рост, и лишь наполовину шире. Туалетом служило дырявое деревянное ведро. Оно было почти полным. Во втором ведре было немного воды. На каменный пол была брошена солома, судя по всему, довольно давно. Затем стражник втолкнул Йим в камеру и закрыл дверь.

После того как стражник запер дверь и ушел с факелом, камера Йим была абсолютно черной. Она исследовала ее с помощью других органов чувств, кроме зрения. Каменные стены были шершавыми, холодными, сырыми и зернистыми. Она могла дотронуться до обеих боковых стен, не вытягивая полностью руки. В воздухе пахло мокрым камнем, экскрементами и немытыми телами, прогорклыми от страха. Единственными звуками, которые слышала Йим, были те, которые она издавала сама. Насколько она могла судить, она была единственной пленницей. Йим пошарила вокруг, пока не нашла ведро с водой и не выпила немного его поганого содержимого.

На прохладном каменном полу была неудобная постель, и Йим спала лишь изредка. Она не ела с предыдущего дня, поэтому голод также мешал отдыху. Хотя подземелье было лучше, чем сидеть на корточках в железном ящике и не знать, не сожгут ли ее заживо, это вряд ли можно было считать таковым. Ее могли ожидать любые ужасные судьбы, и достижение цели казалось не намного лучше. Йим опасалась, что постель с лордом Бахлом будет отличаться от изнасилования лишь тем, что ей придется притворяться, что ей это нравится. Она сомневалась, что справится с этой задачей, и боялась, что, когда наступит решающий момент, она не сможет притвориться, что испытывает желание, хотя на самом деле чувствует лишь отвращение.

Здесь не было ни еды, ни общения с людьми, поэтому постоянная темнота быстро сделала время неважным. Живя в однообразной пустоте, Йим не знала, ночь сейчас или день, сколько она спит или бодрствует, сколько длится ее заточение. Она пыталась думать о радостных событиях, но все приятные воспоминания казались далекими, а страхи – свежими и настойчивыми. Ощущение реальности стало рассеиваться, и Йим стало казаться, что она провалилась в бездну, поглотившую время и надежду.

Когда дверь камеры открылась, это стало неожиданным шоком. В сыром коридоре стоял человек с факелом. У его ног стояло большое ведро, а через одну из рук была перекинута полотняная ткань.

– Разденься и вымойся, – сказал он. – Потом ты увидишь хозяина.

Йим повиновалась и сняла тунику, пока стражник наблюдал за ней. Она схватила тряпку, плававшую в ведре, и оттерла ею свое грязное тело. В воде плавали лепестки цветов, поэтому, хотя она была холодной, от нее исходил приятный аромат. Хотя ей было неловко мыться в присутствии незнакомца, Йим заставила себя заглянуть ему в глаза. Желание, которое она там обнаружила, придавало сил.

Когда ее дух смешался с духом Хонуса, Йим на себе испытала, как мужчины смотрят на женщин. Йим знала, что вид ее наготы возбуждает стражника и вызывает желание, которое она может использовать в своих целях. Это была ее единственная сила в этом кошмарном месте. Чтобы проверить это, она улыбнулась мужчине и замедлила темп мытья, сделав его более чувственным. После того как Йим тщательно вымылась и смахнула воду с кожи руками, мужчина протянул ей ткань.

– Это для тебя, – сказал он голосом более теплым, чем прежде.

Йим улыбнулась ему и ответила мягким, придыхательным голосом:

– Спасибо.

Одежда оказалась платьем из прозрачного материала, лишь частично скрывавшим ее наготу. В свете факелов оно казалось розового оттенка. Йим надела его. Длинное, без рукавов, с разрезом на шее, оно прикрывало ее тело и в то же время обнажало его. Йим повернулась, чтобы охранник мог ее рассмотреть.

– Как я выгляжу? – спросила она, улыбаясь.

Мужчина смущенно улыбнулся.

– Очень мило.

Йим протянула руку, чтобы охранник взял ее.

– Надеюсь, наш хозяин согласится.

Поднимаясь по лестнице и тренируясь делать это грациозно, Йим вспомнила слова Карм: «Часть лорда Бахла осталась человеком». Йим решила найти эту часть, сосредоточиться на ней и играть с ней. В голове у нее возник образ человека, закованного в кандалы демона. Я не должна обращать внимания на монстра и сочувствовать человеку. Йим не питала иллюзий, что это будет легко, или что все мужчины заслуживают сочувствия. Тем не менее, эта стратегия казалась ей действенной, и она была полна решимости добиться успеха.

Только войдя в зал, Йим обнаружила, что близится вечер. Помимо угасающего дневного света, проникающего через разбитые окна, помещение освещали многочисленные факелы и пылающий огонь в массивном очаге. Пламя освещало тела мужчин и женщин, насаженные на высокие деревянные колья, стоявшие по бокам длинного банкетного стола. На его конце в троноподобном кресле восседал лорд Бахл. Справа от него сидел священник, а Яун расположился в другом месте, так что место слева от Бахла пустовало. Йим была воодушевлена этим, пока не заметила, что соседний деревянный кол тоже пустует.

Остальные места за длинным столом были заняты несколькими десятками мужчин, похожих на военных. Йим была единственной женщиной в комнате, если не считать тех, кто сидел на колах, и, пока ее вели к главе стола, она ощущала на себе взгляды мужчин. Остановившись перед лордом Балом, она опустилась на колени и склонила голову.

– Господин, – произнесла она тоном, который, как она надеялась, звучал одновременно покорно и соблазнительно.

– Встань и посмотри на меня, – приказал лорд Бахл. Когда Йим повиновалась, он улыбнулся ей, но улыбка была холодной. – Я приготовил для тебя два места за этой трапезой. Вот этот табурет, – сказал он, похлопав по нему, – и вон тот кол.

Бахл жестом указал на пустой деревянный шест. Он был шириной с ладонь, высокий и окровавленный от острия до железного гнезда, удерживающего его в вертикальном положении. Лорд Бахл указал на другое место.

– Посмотри на эту блондинку.

Йим повиновалась и посмотрела на обнаженную женщину, сидящую на ближайшем колу. Она смотрела в ответ глазами, полными муки.