Когда на рассвете Гатт отправился в путь, он был воодушевлен уверенностью, что Карм благословила его видением. Это был самый верный знак того, что он идет по истинному пути. Его лошадь тоже казалась наделенной божественным предназначением: она мчалась по шоссе так, словно знала о важности миссии своего хозяина. Перед полуднем Гатт проехал мимо гостиницы «Мост». Вид ее подстегнул его к дальнейшему путешествию.

***

Йим двигалась по дороге гораздо медленнее. Она устала после плохого ночного сна. К тому же полузабытые сны не давали ей покоя. Один из них был особенно тревожным. В нем Хонус лежал на пустой поляне. Его лицо было серым под татуировками, а глаза, не мигая, смотрели в небо.

– Йим, ты хочешь отдохнуть?

– Нет. Я должна идти дальше, – ответила Йим. Затем она вздохнула. – Да. Мне нужно отдохнуть.

Хонус остановился, и Йим сняла с плеч рюкзак. Они подошли к берегу реки и сели на валун у самой кромки воды. Небо было чистым, и река искрилась от его света. Ближе к горам Йорверн двигался более стремительно. Она ударялась о небольшие скалистые островки, усеявшие ее русло, и оставляла за каждым препятствием пенную дорожку. Йим сняла сандалии и окунула ноги в холодную воду.

– Как хорошо, – сказала она. – Ты шел впереди меня. Как ты узнал, что я устала?

– По звуку твоих шагов.

Йим посмотрела на Хонуса и улыбнулась.

– Какие еще секреты ты разгадал?

– Очень мало. Ты остаешься загадкой.

– Я сомневаюсь в этом.

– Я знаю, что ты родилась в Облачных горах и что твой отец был торговцем. Остальное – тень, пока я не купил тебя в Дуркине.

– Мой отец не был торговцем. Он пас коз и отдал меня на воспитание, когда я была совсем маленькой. Мое детство было во многом похоже на твое. Меня растили, чтобы я служила богине. Как я уже говорила, я – Избранная.

– Но я не знаю, что это значит, – ответил Хонус.

– В ту ночь в храме, когда я ослабила защиту и ты заглянул мне в глаза, мне показалось, что ты понял.

– Я не мог понять того, что видел, – сказал Хонус. – Я ощутил только святость.

– Я не святая, – ответил Йим. – Я просто послушник. Я как Сарф – инструмент в руках Карм.

Хонус ничего не сказал, но вид у него был неубежденный.

– Ты действительно хочешь услышать историю моей жизни? – спросила Йим. – Что ж, я расскажу тебе. Мое детство было тоскливым. Мудрая женщина обучила меня искусству, которое, по ее словам, должно было быть полезным. Она была строгой женщиной. Суровой, но не жестокой. Я жила у нее, пока Провидец под видом торговца не повез меня на юг. Это было четыре луны назад. По дороге мы попали в засаду. Он был убит, а я попала в рабство. Остальное ты знаешь.

– И как Избранная, Кармаматус, что ты должна делать?

Йим была так поражена смирением в голосе Хонуса, что ей захотелось все ему рассказать. Но она подавила этот порыв и ответила:

– Как прикажет Карм.

***

Физическая подготовка Гатта облегчила ему второй день езды. Он подстроился под ритм движения своего коня, и теперь человек и животное двигались как одно целое. У Гатта уже не болело седло, и те, кто наблюдал за Сарфом на скачущей лошади, считали его опытным наездником. Дорога, по которой он ехал, соответствовала той, что он видел в своем видении. Он ехал по той части, что пролегала между скалистыми холмами и рекой Йорверн, когда из придорожной хижины вышел юноша. Когда Сарф галопом помчался к нему, мальчик помахал рукой и крикнул:

– Хонус!.

Гатт тут же пришпорил коня, и тот остановился в нескольких шагах от мальчика. Когда всадник застыл на месте, мальчик смог лучше разглядеть татуированное лицо сарфа.

– Ты не Хонус.

– Нет, – ответил Гатт. – Я его друг. Ты его видел?

Мальчик улыбнулся.

– Он останавливался у нас две ночи назад.

Гэтт тоже заставил себя улыбнуться.

– Я рад это слышать. Значит, я скоро найду его.

Мальчик кивнул.

– А Йим был с ним?

– О да! Она...

Гатт пришпорил коня и ускакал галопом.

Фоэль проводил взглядом удаляющуюся фигуру, а затем закончил то, что начал говорить.

– Она вернула мне голос.

* * *

Идя вперед, Йим остро ощущала тяжесть вьюка, в котором помимо провизии, походного снаряжения и дополнительной одежды для обоих лежала тяжелая кольчуга Хонуса. День выдался теплым, и рубашка Йим намокла от пота там, где ее ноша давила на спину и плечи. Йим, стараясь не думать о предстоящем долгом походе, почувствовала, что ей необходимо отвлечься.

– Хонус, – сказала она. –Все утро мы не видели ни одного путника. Забудь про обычаи и иди рядом со мной.

Хонус подчинился, но выглядел он при этом неловко.

– А теперь, – сказала Йим, – давай поговорим о приятных вещах.

– Погода хорошая, – сказал Хонус.

Йим посмотрела на него с полуулыбкой.

– Похоже, Сарфов не обучают искусству беседы.

– Вы считаете меня неумелым?

– Непрактичным.

– Приятно будет снова увидеть Кару, – сказал Хонус.

Йим усмехнулась.

– Очень похоже на это. Да, будет приятно. Поместье Кронина большое?

– Я бы не стал называть его таким словом, – ответил Хонус. – По-моему, «уютное» подходит больше. И это поместье Кары, а не ее брата.

– Помещица? Когда мы встретили ее в трактире, она казалась Кронину под стать.

– Он защищает ее, поскольку этого требуют времена. Кроме того, он генерал и должен действовать как генерал. Но в его клане и земли, и лидерство переходят от матери к дочери. В Аверене Кара – вождь, а Кронин – всего лишь высокопоставленный солдат.

Йим улыбнулся.

– Аверенцы поступают разумно.

– У других кланов другие обычаи. В них правят мужчины.

– Тогда почему клан Кары не такой?

– Потому что его основала Дар Борода Чин, женщина, купившая землю за золотое дерево.

Йим рассмеялась.

– У нее была борода? Ты уверен, что Дар была женщиной?

– Я думаю, что борода была татуировкой.

– Похоже, это прекрасная сказка.

– Кара рассказывает ее лучше всех. – Хонус улыбнулся. – Ее версия, конечно, самая длинная.

– Она так же щедра на слова, как и ты. Так где Дар сделала свою татуировку? Она была Сарфом?

– Нет. Что касается остального, тебе придется спросить у Кары. Я помню только, что Дар основала клан Уркзимди, клан Кары.

– Кара никогда не намекала, что возглавляет клан.

– С Карой связано больше, чем она говорит, – сказал Хонус. Он перевел взгляд на Йим. – Это можно сказать и о других.

Взгляд Хонуса встревожил Йим, и она пожалела, что не обладает проницательностью Кары в сердечных делах. Она, конечно, понимала Хонуса лучше, чем я, подумала она, вспоминая, как Кара впервые призналась ей в любви к Хонусу. Йим отвергла эту идею. Но Кара была права. Она надеялась, что Кара подскажет ей, что с этим делать.

К позднему вечеру Гатт обнаружил остатки костра Йим и Хонуса. Костер находился именно там, где он и ожидал, и служил последним доказательством того, что он получил видение. Осмотрев пепел, он убедился, что его добыча была там тем утром. Гатт изучил следы Йим и пришел к выводу, что она шла с вьюком. Это значит, что она все еще маскируется под Носителя. Гатт улыбнулся. Эта поклажа замедлит ее и утомит. Он не сомневался, что его лошадь сможет догнать самозванку еще до конца дня.

И снова Гатт увидел в происходящем руку Карм, ведь он настигнет свою жертву в самый подходящий момент. Измотанная за день пути, Йим станет легкой добычей. Гатт знал, что усталость притупляет настороженность. Если я буду осторожен, она не сможет предугадать моего нападения. А когда она умрет, не нужно будет сражаться с Хонусом. Гатт представил себе, как Сарф освобождается от колдовских оков и возвращается к праведности. Он ликовал от такой перспективы.

Высокие холмы скрывали заходящее солнце, поэтому дорога была затенена, пока дневной свет задерживался на небе. Йим устало шла по дороге, не желая останавливаться до наступления сумерек. Измотанная, она почти не замечала окружающего. Затем темп Хонуса изменился, предупредив ее о том, что что-то изменилось. Почувствовав напряжение в его движениях, она спросила: