Остаток дня пролетел в привычной деловой суете. Ланч был таким же уединённым, как и завтрак — простой салат и холодный цыплёнок, съеденные прямо за рабочим столом, пока она просматривала предварительные выкладки от мистера Хэвишема по семейному трасту. Затем Элеонора сделала несколько звонков: брокеру — с инструкциями по продаже пакета акций одной компании и покупке другой; юристу — для консультации по сложному пункту в договоре аренды одного из принадлежащих ей зданий; своему помощнику — для уточнения деталей по налоговой отчётности.

Элеонора работала сосредоточенно, препарируя — словно скальпелем — надежды, условия, риски. Лишь ненадолго она позволила себе отвлечься, подойдя к окну кабинета, выходившему в небольшой, безупречно ухоженный сад за домом. Несколько минут девушка просто смотрела на аккуратно подстриженные кусты роз и старый дуб в углу, позволяя глазам отдохнуть от экрана. Но затем решительно вернулась к столу. Дела не ждали.

Вечер наступил незаметно. Диетический ужин — рыба на пару и овощи — был подан мистером Фэйрчайлдом в её кабинет. Она снова ела одна, механически пережёвывая пищу, пока глаза бегали по строкам очередного аналитического отчёта. Тишина дома, нарушаемая лишь тиканьем старинных часов да шелестом переворачиваемых страниц, казалась удушающей.

Когда последняя тарелка была убрана, а стопка бумаг на сегодня разобрана, Элеонора наконец немного расслабилась. Голова гудела от необходимости постоянно анализировать.

Мысли невольно вернулись к утренней встрече с Эшкрофтом. То странное, почти физическое отторжение, которое она испытала, глядя на проспект с облигациями Сан-Матео… С чем это было связано? Нет, то, что это интуиция, ей было понятно, но она попыталась найти и логическое объяснение. Возможно, подсознание уловило какую-то деталь в отчётах, которую она пропустила? Или всё-таки это была просто реакция на излишнюю настойчивость банкира?

Элеонора потёрла виски, пытаясь унять головную боль. Усталость делала её восприимчивой к странным ощущениям, к иррациональным мыслям… А ещё странным снам.

Мысль о снах заставила её встрепенуться. Прошло уже три дня с той невероятной ночи. С того разговора за ужином, который, как и все прежние, казался таким реальным. Каэльзан Валь’Терас.

С каждым прошедшим днем воспоминание тускнело, теряло свою ошеломляющую яркость. Он ведь так и не появился снова. Возможно ли, что это был просто… сон? Она ведь не в первый раз встречала кого-то ещё в её привычном сне, не такая уж это и неожиданность.

Маги, другие миры… это же абсурд. Полный абсурд, как ни посмотри.

Она вздохнула. Наверное, так оно и было. Это была иллюзия, подарившая короткий миг надежды и удивления, но не имеющая ничего общего с реальностью.

Пора было по-настоящему отдохнуть.

Элеонора поднялась, прошла в спальню. Привычные ритуалы перед сном — тёплая ванна, стакан воды, несколько страниц из книги по истории экономики (она находила это успокаивающим). Она легла в большую прохладную постель, погасила свет. За окном шумел ночной Лондон, но здесь, в её спальне, было тихо и темно. Она закрыла глаза, надеясь на глубокий сон без сновидений — большая редкость для неё.

Темнота под веками сменилась не привычным образом столовой с призраками семьи, а ослепительным безграничным простором. Элеонора растерянно моргнула, пытаясь понять, где находится. Ощущение твёрдой поверхности под ногами было реальным, но вид… вид был невозможным.

Она стояла на узкой каменной площадке, окружённой низким парапетом, на головокружительной высоте. Под ногами, далеко-далеко внизу, расстилался бескрайний ковёр облаков, подсвеченный снизу мягким, рассеянным светом неведомого источника. Облака плыли медленно, похожие на взбитые сливки или снежные поля. А над головой раскинулось небо — не дневное и не ночное, а какое-то иное, бархатно-тёмное, усыпанное мириадами звёзд, ярких и близких, словно до них можно было дотронуться рукой. Некоторые из них медленно пульсировали, другие образовывали туманные шлейфы незнакомых созвездий. Воздух был прохладным, кристально чистым и неподвижным. Стояла торжественная тишина, нарушаемая лишь едва слышным гулом, исходящим не то от звёзд, не то от самой пустоты.

Она парила над миром. Или, точнее, стояла на вершине мира, видя всё, что было внизу, словно на гигантской карте. Чувство восторга, смешанное со страхом высоты, захлестнуло девушку. Она подошла к самому краю парапета, вглядываясь в бездну облаков, пытаясь разглядеть, что там, под ними.

— Впечатляет, не так ли?

Голос раздался рядом. Элеонора резко обернулась.

Он стоял в нескольких шагах от неё, опираясь руками о каменный парапет и глядя не на неё, а на раскинувшийся перед ними пейзаж из облаков и звёзд. Каэльзан Валь’Терас. Высокий, в своём тёмно-синем камзоле с серебром, с тёмными волосами, собранными на затылке.

Элеонора не смогла вымолвить ни слова, лишь медленно кивнула. Осознание того, что он здесь, что та встреча была реальной, обрушилось на неё с новой силой, сметая все сомнения.

— Так… это был не сон? — прошептала она. — Где мы? Что это за место?

Каэльзан не сразу ответил. Он продолжал молча смотреть вдаль, отстранённый, погружённый в какие-то очень глубокие мысли. Секунды тянулись, и Элеонора уже подумала, что он её не услышал или просто проигнорировал.

Наконец, он повернул голову и посмотрел на неё.

— Это мой дом, Элеонора, — сказал он, и в его голосе прозвучала очень странная нотка. Совсем не радостная.

Его дом? Здесь? На этой вершине мира, среди звёзд? Элеонора растерянно перевела взгляд с него на площадку, на которой они стояли. Это была вершина какой-то невероятно высокой башни или шпиля, словно выросшего из ниоткуда. Девушка посмотрела вниз, вдоль отвесной стены башни…

И ахнула.

Стена уходила не в бездну облаков, как она ожидала. Нет. Башня вырастала из парящего в воздухе острова — одного из нескольких. А под островами, далеко-далеко внизу, клубился плотный ковёр облаков. Вокруг башни и повсюду, раскинувшись на этих парящих в небесах клочках суши, соединённых изящными мостами, буйствовали сады. Невероятные, неземные сады! Террасы, покрытые экзотическими растениями, меняющими цвет, светящимися лианами, деревьями с кристаллической корой. Между ними струились тонкие водопады, низвергаясь с краёв островов прямо в бездну и растворяясь в воздухе радужной пылью, не достигая облачного моря. Это было зрелище такой красоты, что захватывало дух — словно ожившая сказка, мираж, парящий между небом и землёй.

Элеонора стояла, заворожённая открывшимся видом Висячих садов — как их сама окрестила, — не в силах отвести взгляд от этой невозможной красоты.

— Значит, то, что я скажу дальше, уже не так интересно? — голос Каэльзана вернул её из созерцательного оцепенения. В его тоне слышалась лёгкое ехидство.

Она резко обернулась к нему, но на её лице не было и тени смущения или обиды из-за прерванного любования. Его реплика просто утонула в волне восторга.

— Каэльзан, это… это невероятно! — воскликнула она, её глаза сияли ярче звёзд над головой. Она сделала шаг к парапету, указывая на парящие острова внизу. — Это действительно твой дом? Ты живёшь здесь? Среди… среди этих светящихся цветов и водопадов, струящихся в никуда? Это же… это просто волшебно! Как это возможно? Как они держатся в воздухе? А эти растения, они настоящие? А…

Поток её вопросов был таким стремительным и искренним, что Каэльзан явно забавлялся — он улыбался всё шире и шире. Он не прерывал её, давая ей выплеснуть первые эмоции.

Наконец, когда её энтузиазм немного поутих, он мягко поднял руку.

— Элеонора, я рад, что тебе нравится. Но не пришло ли время для первого урока?

Она выпрямилась, посерьёзнела. И целиком обратилась в слух. Они стояли на вершине мира, под безмолвным взглядом далёких звезд, и сейчас здесь должна была начаться её новая жизнь.

— Хорошо, — кивнул Каэльзан, его лицо тоже стало серьёзнее, хотя в глазах всё ещё плясали искорки. — Начнём с самых основ. С понимания того, что такое магия в принципе, какие пути она предлагает.