— Посмотрим, как долго продержится ваша удача, — сказал он, чуть ли не выплёвывая слова.

Следующую раздачу остальные вновь спасовали. Я же ожидаемо толкнул свои фишки вперёд.

— Олл-ин, — озвучил я очевидное.

Мой единственный соперник неторопливо, внимательно всматривается в свои карты. Его лицо выражает смесь злости и решимости. Он с силой толкает свои фишки вперёд.

— Олл-ин, — бросает он, не отрывая от меня взгляда.

Крупье начинает раздавать карты. Я не смотрю ни на стол, ни на открытые карты, но знаю, что у меня двойка ♣ и тройка ♣. Слабая рука, если смотреть на неё поверхностно, но я уже вижу, как закончится эта игра. У мужчины же туз ♥ и туз ♠. Сильнее руки для олл-ина на префлопе [13] и представить себе нельзя.

[13. Префлоп — стартовая фаза игры, где игроки получают первые карты и принимают решение о дальнейшей стратегии.]

Флоп — валет ♥, туз ♣, туз ♦. У него каре [14], одна из сильнейших комбинаций. Я вижу, как уголки его губ едва заметно дрогнули в улыбке. Он старается сохранить спокойствие, но глаза блестят от предвкушения.

[14. Каре — комбинация из четырёх карт одного достоинства и одной произвольной.]

Тёрн — четвёрка ♣.

Когда крупье собирается открыть последнюю карту, я хватаю за руку соперника. От неожиданности он вздрагивает.

— Я не отказываюсь от своих слов, — спокойно говорю я. — Считайте, вы уже расплатились. Единственное, что мне необходимо, — ваше имя.

Он смотрит на меня, ошеломлённый. Моё заявление повисает в воздухе, пока крупье медленно открывает последнюю карту.

Ривер — пятёрка ♣.

У меня стрит-флеш [15]. Сильнее только флеш-рояль, который на самом деле обычный стрит-флеш, но собранный из сильнейших карт: десятки, валета, дамы, короля и туза.

[15. Стрит-флеш — вторая по силе комбинация в покере, состоящая из пяти одномастных карт, следующих друг за другом по старшинству.]

Мой соперник не сразу понимает, что произошло. Его взгляд блуждает по столу, по моим картам, по моим фишкам. Потом его лицо меняется. Это смесь гнева, растерянности и полного ошеломления.

— Вы… — начинает он, но я прерываю его, мягко поднимая руку.

— Не стоит, — говорю я. — Мы оба знали, что кто-то должен был выиграть. И только мне было совершенно всё равно, кто именно.

Крупье объявляет результат. Я собираю банк, неспешно, позволяя своему сопернику осознать происходящее.

За время общения я ни разу не сказал ничего, что можно трактовать по-настоящему превратно. Не грубил, не насмехался, не пытался вывести из себя, и даже не подставил его перед остальными игроками, спасовав в тот момент, когда он первым сделал олл-ин. Даже давление, оказанное мной, по сути являлось приглашением проверить удачу, причём преимущество было не у меня — ведь я не выбирал руку, с которой был готов идти олл-ин. Ни разу. Шёл с тем, что дают.

Он выдыхает, прикрывает глаза, а затем, окончательно приняв поражение, произносит:

— Моё имя — Чхве Минхо.

— Кан Мёнджин.

Я представился, протягивая визитку обеими руками, как того требовали местные традиции. Белая карточка, минималистичная до предела: имя на корейском и английском, номер телефона. Больше ничего. Ни должности, ни адреса. В своё время Мёнджин сделал эти визитки просто из-за необходимости — у всех они есть. Для него они были, по сути, бесполезными, он так ни разу ими и не воспользовался, знакомясь с коллегами старым добрым способом: просто представляясь вслух. Он прекрасно понимал, что так и случится, из-за этого он не заморачивался ни с дизайном, ни с указанием должности и места работы. Однако сейчас такая лаконичность выглядела как продуманная деталь. Она добавляла таинственности.

Чхве Минхо принял визитку с коротким кивком, его пальцы слегка дрожали. Ничего, это был не первый и не последний раз, когда его внутренний мир пошатнулся. Секунду спустя тишину за столом разорвал глухой стук монет, которые я сбросил в пластиковый ящик, выданный казино. Я закрыл крышку и передал коробочку Ханби. На столе осталось чуть больше трёх миллионов вон — суммы, которую я выиграл после первого олл-ина против бизнесмена и Чхве Минхо.

— Убедись, что он забрал кольцо, — попросил я Ханби тихо, не отводя взгляда от Минхо. — Не давай ему остаться наедине с собой.

Она моргнула, мгновение раздумывая, но затем уверенно кивнула. Эта простая задача была важнее, чем могла показаться на первый взгляд. Если он останется один, то неизбежно сорвётся вновь, даже не дойдя до кассы. Только под чьим-то наблюдением он сможет остыть. Это мог бы быть и я, но Ханби точно не повредит размяться.

Когда они с Минхо ушли, тишина ненадолго окутала наш стол. Её разорвал хлопок. Обеспеченный мужчина, сидевший напротив, спокойно и уверенно захлопал в ладоши. Вслед за ним начали аплодировать остальные: женщина, парень и даже крупье. Я театрально раскланялся. В этом спектакле я выступил в качестве главного актёра.

— Благодарю за терпение, дамы и господа.

— Я впечатлён, — широко улыбнувшись, произнёс бизнесмен, а затем шутливо продолжил: — Не знаю, чем вы там занимаетесь, но с трудом сдерживаюсь, чтобы не воспользоваться вашими услугами. Уж очень мне понравился ваш способ саморекламы.

— Ох, я вас прошу, это рядовой случай, — отмахнулся я от похвалы. — А что касается того, чем я занимаюсь, то, в общем-то, всем, что угодно заказчику. Любого масштаба. Могу помочь захватить мир, могу мусор вынести. За уборку беру больше.

— Ага… То есть вы кризисный менеджер?

— Это тоже, но не только. Профиль моих услуг плохо поддаётся одному определению. — «По крайней мере в этом мире», — про себя добавил я. — Так или иначе… На чём мы там остановились? Крупье?

***

Чхве Минхо шёл, чуть опустив голову. Его пальцы всё ещё сжимали белую визитку, будто она могла дать ответы на вопросы, которые роились в его голове. Рядом, словно тень, шла Ким Ханби. Девушка шагала уверенно, плавно, её движения контрастировали с походкой Минхо, который был охвачен сомнениями.

Она держала пластиковый ящик с фишками, который Мёнджин передал ей, и время от времени бросала взгляд на мужчину. Ханби не могла понять, что именно её беспокоило больше — угрюмость Минхо, за которого она теперь в ответе, или весь только что произошедший спектакль. Однако она знала одно: этот вечер она запомнит навечно.

— Вам нужно просто вернуть своё имущество, — мягко сказала она, нарушая тишину.

Минхо ответил не сразу. Его губы едва заметно дрогнули, как будто он хотел что-то сказать, но передумал. Наконец он выдавил:

— Вы верите ему? Тому, что он говорил?

Ханби чуть нахмурилась, обдумывая ответ.

— Мёнджин-ши редко говорит что-то просто так, — осторожно произнесла она.

Минхо хмыкнул. Он замедлил шаг и остановился у стеклянного барьера, за которым сияли огни игровых автоматов. Его отражение в стекле выглядело измождённым.

— Во что я успел превратиться этим вечером? — почти прошептал он.

— Так может, не стоит усугублять? — неожиданно резко спросила Ханби.

Он вскинул голову, глаза сверкнули чем-то, чего она так и не распознала.

— Вы думаете, у меня большой выбор?

Ханби встретилась с ним взглядом.

— Здесь и сейчас у вас есть выбор, — её голос был твёрдым, но не холодным. — Осталось задействовать волю, и всё в ваших руках.

Минхо не ответил. Несколько долгих секунд он смотрел на неё, затем опустил взгляд на визитку в своей руке.

— Думаете, он и правда сможет помочь?

— Я думаю, главное — позволить ему показать, на что он на самом деле способен, — ответила она. — А теперь давайте завершим начатое.

Она пошла вперёд, не оборачиваясь, и Минхо, поколебавшись, медленно последовал за ней.

***

Игра продолжалась, и мой стек медленно, но верно рос. Иногда это было результатом блефа. Иногда всё складывалось за счёт чистой удачи — ну, по крайней мере, так казалось со стороны. Но чаще всего у меня просто была одна или две пары, и этого хватало для выигрыша.