— Это… возможно, — наконец произнесла она с полной уверенностью. — Но прежде мне нужно увидеть, как вы справляетесь с задачами такого масштаба. Вы готовы доказать, что это вам по силам?

Что?

— Я вообще-то не возлагал на эту развилку никаких надежд…

— Простите, что вы име…

Я вернулся в настоящее, сохраняя спокойствие, — и не такое случалось. Ладно. Видимо, заинтересованность и в самом деле серьёзная…

В другой вероятности мне захотелось задать прямой вопрос:

— Я могу узнать, насколько сильно вы во мне заинтересованы?

Сон Чаён ответила не сразу, будто размышляя, стоит ли быть откровенной. Затем она коротко вздохнула и произнесла:

— Мёнджин-ши, ваша деятельность на текущей должности принесла компании суммарно около десяти миллионов фунтов, то есть около пятнадцати миллиардов вон. И это при том что у вас отсутствовал нормальной уровень доступа к информации. Вы фактически работали с неполными данными. Не всегда, но в большей части действительно важных случаев.

Этот ответ был достаточно важным, чтобы я повторил этот вопрос и в реальности.

Что же, ещё несколько наводящих вопросов в вариациях, и картина окончательно прояснилась. Осталось определиться с решением.

На самом деле ситуация немного смешная. Результат работы Мёнджина — всего лишь побочный эффект случайных прикосновений к нитям судьбы. Стоит ли это вообще сравнивать с той работой, на которую способен я? Удивительно, но, по всей видимости, в этом мире можно буквально взлететь, имея совсем незначительный, по моим меркам, дар.

А ещё забавно, как легко для меня здесь открываются возможности. Мой путь всегда был ясен: участвовать жизни, менять людей. По-настоящему, эффективно. Для этого нужны ресурсы, влияние, доступ к сложным ситуациям. Без этого помощь отдельным людям — лишь капля в море, зачастую бесполезная в долгосрочной перспективе. Так что пусть и власть — не самоцель, но точно необходимый инструмент. И эта корпорация может дать мне этот инструмент.

Правда, есть ещё один аспект…

С момента, когда Сон Чаён ответила на мой вопрос, прошло вот уже десять секунд реального времени. Моё молчание ещё нельзя было назвать затянувшимся, но скоро эта линия будет пересечена.

— Можно ли быть откровенным? — в конечном итоге спросил я.

Сон Чаён посмотрела на меня с некоторым удивлением.

— Конечно. Говорите.

Я вдохнул. Сейчас я озвучиваю не только то, что следовало, но и то, что на самом деле лежало на душе.

— С тех пор, как я начал лечение, я больше не страдаю галлюцинациями, — начал я, добавив в объяснения необходимую порцию лжи. — Я до сих пор не понимаю, почему мне поставили диагноз «синдром избыточной сенсорной нагрузки», при нём не должно быть подобных симптомов. Но это ладно, ведь к счастью, мне удалось с этим разобраться. И я рад этому, правда. Но… в моей душе образовалась пустота. Теперь… теперь мне очень скучно. Всё кажется пресным, поверхностным. Ни одна задача не вызывает интереса. Слишком просто.

Если первые дни после перерождения казались наполненными чем-то новым, интересным, то чем дальше — тем очевиднее факт, что мне не хватает прежних сил. Невозможно вообразить ту пропасть, что разделяет меня нынешнего и меня прошлого. Я жил одновременно в тысячах линий реальности, разум был поглощён миллионами идей, находясь одновременно в прошлом, настоящем и будущем. Теперь же, когда мои силы почти исчезли, я оказался словно в маленькой комнате без окон.

Естественно, что выражать все эти мысли вслух было бы глупостью.

Чаён чуть нахмурилась, внимательно вслушиваясь в мои слова. Её взгляд выражал интерес, который следовало удовлетворить.

— Вы не могли бы сейчас посмотреть отчёты за последние несколько дней? — спросил я.

Чаён удивилась моему вопросу, но не подала вида. Её рука потянулась к планшету, и она начала быстро пролистывать документы. Тогда я продолжил:

— Скажите, вам ничего не кажется странным?

— Что именно мне искать? — спросила она, всё ещё не поднимая глаз от экрана.

— Не нужно смотреть на детали, — ответил я, улыбнувшись. — Это на виду.

Её брови дрогнули, но она продолжила просмотр. Через несколько минут Чаён опустила планшет.

— Ничего особенного не вижу, — призналась она. — Может быть, вы уточните?

Я коротко кивнул.

— Хорошо, тогда обратите внимание на время, — дал я подсказку.

Чаён нахмурилась и снова обратилась к отчётам. Её пальцы замерли на экране, глаза начали расширяться от удивления. Когда она снова подняла взгляд, в нём был шок.

— Это… Вы намекаете, что эта работа заняла всего несколько часов? — произнесла она, словно не веря собственным словам.

Я кивнул, а затем добавил:

— Да. И это не заготовленные отчёты, которые я просто опубликовал в системе. Нет, именно столько времени мне понадобилось на поиск ошибок. Это следствие того, что отвлекающие факторы исчезли, а внимательность осталась на прежнем уровне. О втором следствии я уже рассказал. Скука.

На некоторое время кабинет погрузился в тишину. До тех пор, пока Чаён не произнесла:

— Это фантастика, Мёнджин-ши. Боюсь, я не готова в это поверить.

— Вам и не нужно верить, Чаён-ним. Проверьте.

Вице-президент замолчала. Она облокотилась о стол и положила подбородок на скрещенные кисти рук.

В просмотренных вариантах был и более простой путь: попросить конкретную должность, сделать работу, получить немного больше власти. Разумеется, сейчас я мог увидеть только согласие дать мне полномочия, остальное было покрыто туманом, но мне абсолютно очевидно, что будет дальше. У меня нет шансов провалиться. В общем, надежно, но… пресно. Нынешний выбор — рискованный гамбит. Но только он в короткие сроки открывал доступ к ресурсам и задачам того масштаба, к которому я привык. Чаён, как член семьи основателей, имеет широкие возможности — было бы очень неплохо заручиться её доверием.

Конечно, на самом деле я не скоро достигну желаемого уровня влияния, и даже у главы семьи Сон нужных мне ресурсов попросту нет. Но даже так новые возможности значительно ускорят моё развитие. И как знать, может, в ближайшее время получится достигнуть планки адепта?

— Моё предложение состоит в следующем, — продолжил я мысль. — Вы ведь только что сказали, что я сэкономил десять миллионов фунтов своими правками? Хорошо, мне нравится эта цифра. Найдите мне проблему, решение которой может принести столько же. Объёмную, сложную, на которую у вас не хватает времени или сил, — выбирайте абсолютно любую. Когда я решу её, мы продолжим этот разговор. Что скажете, Сон Чаён-ним?

Чаён долго смотрела на закрывшуюся за Мёнджином дверь. Во взгляде молодой девушки плескалось недоумение. Мин Суён, который, как обычно, молчал, стоял в своей привычной позе — руки скрещены на груди, взгляд направлен куда-то вдаль. Всё выглядело так, будто он просто решил игнорировать происходящее.

Чаён развернула кресло к своему телохранителю. Она усмехнулась, заметив, что он специально избегает её взгляда.

— Суён, у тебя на лице всё написано, — наконец нарушила тишину она.

Мин Суён чуть повел плечами, как будто его только что попросили передвинуть шкаф.

— Я вообще-то просто молчу, — безразличным тоном отозвался он.

— Ну-ну, — хмыкнула Чаён, поднимая бровь. — Продолжай, не буду мешать. Ладно, осталось только разобраться, как проходил обыск, организованный О Джонсу. Интересно, в какой момент он решил, что нарушать законодательство Кореи без моего ведома вообще допустимо?

Мин Суён наконец повернул голову в её сторону. Он встретил её взгляд с той самой невозмутимостью, которую оттачивал годами.

— Это был я, — сказал он, делая жест в сторону двери, за которой только что исчез Мёнджин.

Чаён скрестила руки на груди.

— Суён, тебе не кажется, что досмотр личных вещей не включён в твои обязанности? Что ж, по крайней мере, теперь я точно знаю, что это не выдумка.

— Самого Мёнджина тоже нашёл я, лично, и только потом окончательно передал это дело Джонсу. Вся эта история находится предельно близко к моим обязанностям, Чаён-ним. На самом деле у меня не было цели досматривать вещи, единственное, что я тогда тронул, — перевёрнутый листок бумаги, на котором оказалось заявление об уходе.