Я медленно обернулся, разглядывая кабинет. Полки с книгами, документы, аккуратно сложенные стопки бумаг. Ничего примечательного на первый взгляд, но я заметил мелкие детали: на одном из документов лежала ручка, оставленная под углом, который мог выдать небрежность или спешку. Кофейная чашка была пуста, но всё ещё стояла на столе, что говорило о недавнем перерыве.

Странно: несмотря на моё поведение, меня так никто и не одёрнул. По сути, я в открытую игнорировал высшее начальство, почти демонстративно рассматривая комнату, — и ничего. Смотрят внимательно, но молчат. Видимо, в курсе, что я довольно… нестабильный. Учту.

Завершив осмотр, я вернулся к реальности. В следующую секунду я снова оказался в холле. Со Гунхо бросил на меня быстрый взгляд, но ничего не сказал, даже не замедлив шаг. Моё короткое промедление прошло для него незамеченным.

Когда мы подошли к двери кабинета, Гунхо остановился и коротко постучал. Затем повернулся ко мне:

— Тебя ждут. Постарайся не задерживать их слишком долго.

Я кивнул.

Дверь за мной закрылась с мягким щелчком. Сон Чаён подняла голову от планшета, её взгляд остановился на мне. Она жестом предложила сесть напротив её стола. Я сел, ведя себя непринуждённо, хотя внутренне был готов к любому развитию событий.

— Кан Мёнджин-ши? — произнесла она несколько прохладным тоном.

— Да, сонсэнним, — коротко ответил я.

Девушка склонила голову, оценивающе разглядывая меня.

— Меня зовут Сон Чаён, на текущий момент являюсь вице-президентом компании, — представилась она. — Недавние события привлекли моё внимание к вашей персоне.

— Надеюсь, мне не о чем беспокоиться? — сказал я с улыбкой.

Она покачала головой.

— Всё хорошо, не беспокойтесь. Я ценю сотрудников, которые делают существенный вклад в нашу работу. Вы, похоже, один из них, — Сон Чаён сделала паузу, затем добавила: — Хотелось бы услышать, как вы видите своё будущее в компании.

Почти прозрачный намёк. Странно, когда это Мёнджин сделал «существенный вклад»? По факту я только пару дней в компании, моя работа ещё не настолько заметна. Прокручивая в Зазеркалье свои попытки задать этот вопрос, я неизменно наталкивался на то, что вначале хотели выслушать меня. Тогда я начал попробовать разные формулировки — от совсем невинных до тех, что могли вызвать явное недовольство, — но в каждой вариации мне приходилось учитывать, что ей, скорее всего, уже известны мои планы покинуть компанию, даже если она этого не показывает. Но даже если они ей не известны — она узнает о них сразу после моего ухода, судя по реакции её телохранителя в этих ответвлениях.

— Если честно, я задумываюсь об увольнении, — в итоге выбрал я единственно верный ответ.

За её спиной раздалось короткое хмыканье. Телохранитель явно позволил себе больше, чем планировал. Чаён слегка прищурилась, но не обернулась. Для неё было важным не потерять зрительный контакт.

— Это неожиданно, — сказала она. Её голос остался спокойным. — Могу я узнать, что заставляет вас думать об этом шаге?

— На то есть несколько причин, Сон Чаён-ним. Во-первых, мне не очень нравится, когда кто-то позволяет себе досматривать мои личные вещи в моё отсутствие. Пусть даже эти вещи находятся в помещении компании.

— Я сожалею, если это случилось. Мне ничего об этом не известно.

— И тем не менее это произошло. Причём неоднократно за очень короткий срок, и у меня есть сомнения в том, что руководство компании совершенно не в курсе. Я уточнял у коллег — это были люди из службы безопасности. («На самом деле не уточнял, но факт достоверный», — мысленно прибавил я.)

Она сохраняла спокойное выражение лица, хотя её глаза на мгновение сузились, выдавая раздражение.

— Это весьма тревожное заявление, — произнесла она, чуть приподняв подбородок. — Я обещаю разобраться в этом. Если это действительно так, подобное поведение неприемлемо.

Чаён сделала паузу, оценивающе глядя на меня.

— Однако, Кан Мёнджин-ши, вы говорили, что это не единственная причина. Значит, есть что-то ещё, что вас не устраивает?

Адекватных вариантов продолжения диалога становилось всё меньше. Но у меня была заготовка — благодаря Ханби.

— Нет, это не единственная причина, — сказал я. — На самом деле есть ещё один, более личный повод.

Чаён подняла бровь, заинтересованно ожидая продолжения.

— Дело в том, что я наконец-то нашёл препарат, помогающий справиться с недугом, от которого я страдаю большую часть жизни, — продолжил я. — До этого моё состояние мешало мне сосредоточиться, теперь же эта проблема решена. И пусть всё замечательно, но также это помогло мне понять: это место больше не для меня. Я чувствую, что должен искать новую работу, где смогу начать с чистого листа и использовать свои возможности в полной мере.

На секунду в комнате повисла тишина. Лицо Чаён оставалось непроницаемым, но я заметил, как её пальцы чуть крепче сжали планшет. Телохранитель позади неё едва слышно вздохнул.

— Вы хотите сказать, что текущие результаты совсем не являются пределом ваших возможностей? — спросила Чаён и слегка прищурилась. — Это звучит… любопытно.

— Простите, но о каких результатах вообще идёт речь? — решил я всё-таки задать вопрос. Причём не заглядывая в возможное будущее, поскольку на этот раз не сомневался, что получу ответ.

Сон Чаён помолчала, в её взгляде всё ещё мелькала задумчивость.

— Кан Мёнджин-ши, — начала она, — ваш руководитель, Со Гунхо, приходил к вам лично, чтобы выдавать задания. Мне интересно: как часто?

Я же только так и работаю? Я даже заглянул в вариант, где обдумываю, к чему это вообще сказано.

И меня осенило. Я вообще никогда не подписывал папки, этим занимался лично Со Гунхо.

— Если честно, я даже не задумывался, — осторожно сказал я. — Практически все документы приходят через Со Гунхо. Я просто предполагал, что это часть моего рабочего процесса.

Она отрицательно покачала головой.

— Примерно половина из этих задач, — произнесла Чаён, — связана с уровнями отчётности, на которые вы не должны были вообще выходить. Более того, я бы сказала, что ваши усилия не остались незамеченными… Но вот награду получили не вы.

Вот это поворот. Я долго не мог понять, почему мой руководитель так спокойно закрывает глаза на все мои странности, хотя повод для увольнения он мог найти легко. И вот теперь пазл сложился: я его более чем устраивал, все проблемы с головой шли только в плюс! Хм… И это до Чаён ещё не дошла информация, что и часть правок, которые якобы делала Ким Ханби, тоже принадлежат мне. Впрочем, надо признать, там никогда не было ничего по-настоящему важного.

— Что ж, это… неожиданно, — произнёс я, наконец обретя дар речи. — Не могу сказать, что вы меня порадовали.

Чаён продолжала внимательно меня рассматривать.

— Что я могу предложить, чтобы вы остались? — мягко спросила она.

Разговор наконец-то свернул к тому, из-за чего меня, очевидно, и вызвали в этот кабинет. Меня тут повышать планировали, а я с увольнением пришёл — не самая приятная ситуация для Сон Чаён. И всё-таки девочка неплохо справляется. Она ещё ни разу не сорвалась на меня, разговор был исключительно деловой. Причём я говорю обо всех альтернативных разговорах, в которых я успел поучаствовать.

Хорошо. Видимо, все мысли, что успели прийти мне в голову до этой беседы, можно смело забыть. Неактуально.

Как же хорошо, что хотя бы какие-то способности остались при мне! Что бы я мог придумать прямо сейчас, пока обсуждение в горячей фазе, если бы я не имел возможности поставить мир на паузу? Скорее всего, оставалось бы только попросить отсрочку, чтобы подумать. Но с тем, что есть, у меня фактически остаётся ещё пара дней непрерывных обсуждений с Чаён, детали которых она так никогда и не узнает.

— Давайте начнём с самой вершины. Хочу стать исполнительным директором.

Сон Чаён подняла бровь, но в её глазах не отразилось ни раздражения, ни насмешки. Скорее, лёгкий интерес.