Пока система загружалась, я позволил мыслям течь свободно. Теперь, когда у меня появилось время, следовало определиться с приоритетами. Чем бы я ни собирался заниматься в этом мире, мне необходимо было адаптироваться к его реалиям. И в этих реалиях именно информационные технологии использовались людьми повсеместно, в любой деятельности — от повседневных бытовых вопросов до сложнейших инженерных и финансовых систем. В моём прежнем мире схожее место занимала магия.
Что ж, во-первых, стоит освоить программирование. Этот навык открыл бы множество дверей сам по себе — уже сейчас я вижу интересные возможности, которые станут мне доступны с использованием дара. Но для этого нужно было выучить английский — большинство языков программирования и связанную с ними документацию без этого не освоить. Что-то, конечно, можно изучить и так, но в какой-то момент вопрос встанет остро.
Мёнджин знал только корейский, но это не самая большая проблема. Потребуется неделька-две в спокойном режиме, и новый язык будет как родной. По правде говоря, с моими нынешними возможностями это всё-таки несколько оптимистичный прогноз, но благодаря доступу к Интернету не вижу никаких препятствий. Не говоря уж о том, что фактически у меня будет возможность общаться и читать документацию уже после первого дня учёбы — неделя нужна для усвоения на уровне носителя языка. Фиксация — просто незаменимый инструмент для такой работы.
Английский станет первым шагом в изучении языков, но точно не последним. Соседями Кореи суммарно было три страны, если считать Японию, и владение их языками предоставит дополнительные возможности. То есть на очереди китайский, русский, японский… Почему бы и нет? Любой язык — это не просто набор слов и грамматических правил, но и способ мышления, видения мира, так что изучение языков не будет потерей времени. Но приоритет, конечно, у более прикладных навыков.
Я запустил браузер и открыл несколько вкладок с курсами программирования и английского. Довольно забавно, но в этом мире я успел обнаружить, что не владею ясновидением в нужной мере. Причём, к моему немалому удивлению, оказалось, что дело именно в навыке. В моём прежнем мире не существовало подобных технологий, у меня никогда не было нужды применять навык настолько нетипичным образом. Я мог заглянуть в прошлое бумажного документа, увидеть руку, создавшую его, проследить путь бумаги от создания до текущего момента. Если же документ распечатан, то на самой грани способностей я мог лишь увидеть, как он писался в текстовом приложении. Действительно на грани: глядя на рукописный текст, я могу определить, где в данный момент находится ручка, которой он был написан, но в случае с распечаткой мне недоступно понять, как и где технически сохранялся текст в процессе написания, и я не в силах осознать, чем занимался процессор во время набора текста.
Или ещё пример: глядя на учебный код, отображённый на экране, я мог отследить, как именно его писали. Но когда передо мной был лишь результат работы этого кода — интерфейс программы — я не мог проникнуть сквозь эту оболочку к исходному коду. Я не знал, где искать суть, идею, породившую увиденное.
В мире, где всё больше и больше информации существует исключительно в цифровом виде, эти ограничения могли значительно снизить эффективность моих способностей. Между мной и информацией стоял барьер из интерфейсов, протоколов, алгоритмов. И чтобы преодолеть его, мне необходимо было изучить их все. Я бы вообще поставил освоение ясновидения в наивысший приоритет, если бы имелся хоть малейший смысл заниматься этим, пока я не освоил то же программирование.
Впрочем, на самом деле всё не ограничивается только лишь информационными технологиями. Взять, к примеру, непосредственно компьютер. В своей прежней жизни я мог проанализировать состав вещества, взглянув на него и сосредоточившись на его структуре. Здесь же, чтобы узнать, как работает конкретная микросхема, мне нужно было понимать принципы её функционирования, иметь хотя бы базовое представление о том, что я ищу.
Судя по всему, даже без учёта языков, овладение нужными навыками займёт немало времени — работы там на долгие месяцы. Но результат того стоил. Я буду работать значительно эффективнее, если буду понимать, как устроены системы, с которыми взаимодействую.
Я сосредоточился на учебных материалах. Вместо типичного для человека подхода к изучению, когда материал осваивается постепенно, курс за курсом, я непрерывно переключал вкладки — фиксировал информацию в эфирном теле. Глядя на текст, я старался уловить не просто буквы и слова, а стоящие за ними идеи и концепции. Не самая простая задача, но ведь у меня всё равно был план заняться тренировками ясновидения.
Процесс был знакомым, но в то же время непривычным. Обычно я применял эту технику к менее загруженным идеями областям. За каждым термином скрывалась целая система взаимосвязанных понятий, и приходилось фиксировать не только идею, но и структуру логических связей между идеями. Часто, изучая материал, я понимал, что мне нужно переключиться на другой курс, чтобы получить нужную мне толику информации. Вот и приходилось метаться между вкладками. До сего момента я вообще не представлял, насколько сложную задачу на самом деле себе поставил.
Я начал с основ — архитектуры компьютеров, принципов работы операционных систем, базовых концепций программирования. Переходя от страницы к странице, я буквально впечатывал информацию в свою сущность, создавая структуры знаний, к которым мог бы обратиться позже. Сейчас я не ставил цель усвоить, этим я займусь попозже, нужно просто зафиксировать как можно больше.
Через час такой работы я почувствовал лёгкое покалывание по всему телу. Сначала оно было едва заметным, но постепенно усиливалось. Это было похоже на лёгкий озноб, только приятный — я физически чувствовал, как эфирное тело наполняется энергией. Оно словно пробуждалось от долгого сна, вибрируя на одной частоте.
Ощущение было таким знакомым и в то же время почти забытым. В последний раз я испытывал нечто подобное за много лет до своей смерти, когда достиг наивысшей точки духовного развития, доступной человеку. Это был признак приближающегося прорыва — момента, когда способности мага лавинообразно расширяются. Часто именно прорыв являлся границей между рангами, но на самом деле далеко не всегда.
Я окончательно отложил ноутбук и закрыл глаза, полностью сосредотачиваясь на себе. Странно. Обычно прорыв требует гораздо более длительной работы, неужели за прошедшую неделю я успел вплотную подойти к границе? Нет, я точно не мог затронуть достаточное количество судеб, чтобы прийти к такому результату. Ну не могло этого произойти, никак. Хм-м… Может, за время своей жизни Мёнджин успел подойти к границе? Нет, даже рассматривать эту возможность нет смысла. Ни за что не поверю, не деградировал — уже достижение.
Мёнджин никогда не менял судьбы людей в достаточной мере, чтобы это привело к прогрессу. В теории, разумеется, прогрессировать можно и без взаимодействия с людьми, но развитие зазеркальщика всегда требует влияния на реальность. Если изложить метод на пальцах, то это будет выглядеть так: для развития дара необходимо искать ситуации, где действия мага приводят к маловероятным цепочкам событий. Чем длиннее и серьёзнее изменения — тем лучше.
Хорошим примером нетрадиционного пути развития было бы озеленение пустыни. Без зазеркальщика, который захочет всё изменить, пустыня останется пустыней на долгие тысячелетия. После вмешательства мага на месте фактически предопределённого статичного будущего прорастает объёмное дерево событий и вероятностей. Этот путь не самый простой, но мне приходилось встречаться с магами, исповедующими его.
Мой путь — изменять судьбы людей к лучшему. Просто подкинь миллион фунтов бездомному, и это поменяет судьбу не только этого человека, но и многих тех, с кем он будет взаимодействовать. Возникнет множество событий, которые не могли произойти, и они так или иначе приведут к другим событиям. Цепная реакция, которую так легко запустить. И как бы дальше ни сложилась судьба этого человека, дар в любом случае получит подпитку.
