Когда шаги последнего члена общины отзвучали в участке, Чацкий, который всё так же стоял у выхода, оглядел оставшихся в кабинете и сплюнул прямо на порог.

Возникло стремительное движение в его сторону и только строгий окрик Мирославы:

— Не делайте глупостей!

Сумел остановить четверых мужчин от поспешных и необдуманных поступков. Они сами не поняли, но почему-то послушались и застыли прямо возле остолбеневшего и побледневшего Чацкого, который суетливо переводил взгляд с одного на другого.

Когда всё-таки он убедился, что никто из присутствующих не собирается устраивать ему взбучку, то отмер и победно усмехнулся. Но он кое-что не учёл, вернее, кое-кого.

Эрно отошёл в сторону, а на его место встала Мирослава.

С улыбкой в голосе она негромко, но вкрадчиво произнесла:

— Вы гнилой человек без совести. В вас нет ничего святого и никакой правды. Мне жаль, что это так, но молиться за вас я всё равно не стану.

Мужчина опешил и явно почувствовал себя неловко, но не успел придумать, что ответить.

— Постарайтесь держать язык за зубами, если не хотите проблем. Не думайте, что только подчинённые Мстислава способны причинить вам вред. Всем известна истина о том, что нет ничего хуже доведённой женщины. А теперь вам пора, — с нажимом сказала она, продолжая смотреть безотрывным взглядом в его бегущие глаза, а потом с намёком протянула. — Надеюсь, не сочтёте, что и в ваших пороках виноват глава.

Чацкий зло оглядел присутствующих быстрым взглядом, а затем ушёл, так и не произнеся ни слова.

— Теперь, даже если будешь уговаривать, то я всё равно не возьму тебя в жены, — медленно произнёс Ииро и тем самым разрядил обстановку — после его комментария послышался смешок Мстислава.

Мирослава обернулась к нему, улыбнулась, а затем и вовсе рассмеялась.

— Я решила, что у всех вас рука слишком тяжёлая — ненароком могли бы и сломать ему что-нибудь, а это ни к чему сейчас, — ответила она на невысказанный вопрос.

— Заботливо, конечно, но излишне, — не сдержавшись, проворчал Мстислав, подошедший к ней.

В ответ она лишь пожала плечами — согласна с его мнением она точно не была, но спорить не видела смысла.

— Даже если бы это были не вы, то вряд ли я смогла бы удержаться, — заверила она и отошла подальше, игнорируя хмурость главы. — Ииро ведь что-то хотел сообщить, разве нет? — не особо ловко попыталась отвлечь от себя внимания.

Мстислав закатил глаза, но всё-таки кивнул.

Ииро приосанился и при этом словно загорелся изнутри — даже его волосы стали казаться ярче.

— Я доложу?

— Этого от тебя и ждут, болван! — проворчал Эрно, который не любил тягу Ииро к спектаклям.

А у того от предвкушения даже глаза блестели. Он прокашлялся и вдохновлённо начал:

— Когда я сообщил судмедэксперту, что сказала госпожа Вишневская в первый раз — о том, что убийца сначала убивал, а только потом топил жертв, то он сказал, что сам обратил уже на это внимание, но подумал, что это не важно, потому и не сказал, — на этом моменте Ииро скривился и не удержался от порицания. — Невозможный человек с пропитыми мозгами — так тогда я решил и до сих пор не отказываюсь от своего мнения. Шеф, не смотрите так грозно на меня, я знаю, что я ему в сыновья гожусь. В общем, когда вы отправили меня снова к нему, то я был уверен, что ничего нового он не сообщит, но как только я вошёл в его холодные владения, то оказалось, что он не пьян и даже над чем-то работает! Поэтому моя первая новость была правдива: наш судмедэксперт не пьёт уже целые сутки. Так вот, перед тем, как отправить тело убитой в город, он с чего-то решил снова его проверить и заметил странность, которая и вернула ему трезвость ума на целые сутки.

— Ииро!

— Извини, шеф! В общем, когда он осматривал тело, то понял, что его так смутило — следы от пальцев на шеи последней девушки не такие чёткие, как на других телах — отпечатки даже отличаются. Шеф, вы же помните, что последние двое убитых были примерно одинакового телосложения, в отличие от последней? — вопросил он, пока переводил дыхание.

— И дальше что?

Ииро широко улыбнулся и торжественно заявил:

— А то, что это очень важно! Все трое были убиты разными людьми!

И замолчал, довольно оглядывая ошеломлённо застывших слушателей. Мстислав почувствовал себя странно — он совершенно не был готов поверить в услышанное, но в то же время подспудно был уверен, что ждал именно этого, чтобы раскрыть дело.

Заметив, как не имётся Ииро, он уточнил:

— Это всё?

— Нет! — тут же выпалил он. — Эту паузу я взял для пущего эффекта.

— Ииро, не буди во мне зверя, — потребовал Вяземский, растирая снова занывшие виски.

— Понял. Так вот, если судить по физическим данным убитых, то они убивали сами себя.

Воцарилась звенящая тишина. Можно было расслышать шебуршения мышей в кустах и траве за окном, тяжёлые удары крыльев крупных птиц и многочисленные голоса людей. Оборотни обычно учились не обращать внимания на посторонние звуки, но когда они рассредотачивались, то теряли концентрацию.

— Как это возможно? — слабым шёпотом поинтересовался Линнель.

— Колдун, — хрипло отозвался Эрно.

Мирослава бросила испуганный взгляд на Мстислава, которому, наконец, вручили недостающую деталь.

— А ты говорил, что магией у вас не пользуются, — нервно пошутила она.

Вяземский совсем невесело улыбнулся в ответ.

— Теперь я в этом так не уверен — особенно после известия о том, что туристов опаивали. Но то, что колдун владеет чёрной магии, было смущающей всех правдой, но без неё он бы не мог справляться с мёртвыми. Кстати, по мнению некоторых, даже мы относимся к её разновидности.

— Да, я слышала об этом, — дрогнувшим голосом отозвалась Мирослава, а затем глубоко вздохнула. — Нужно допросить колдуна?

Мысли Вяземского сейчас существовали отдельно от диалога — он пытался разложить по полочкам известные ему факты, беря в расчёт новые данные.

Если в этом деле замешан колдун, а сомневаться теперь не приходилось, то здесь было два варианта: либо это кто-то из соседних сёл, но тогда бы их колдун сообщил о его приходе и творимым им безобразии с убийствами, ведь такое он бы не смог не заметить, либо это их колдун.

Мстислав был почти уверен во втором варианте, но вот незадача — он был слишком стар для того, чтобы заниматься этим в одиночку.

— Колдун работает не один, — задумчиво резюмировал он, окончательно убедившись в том, что в этом деле замешан не один человек. — И если мы прямо сейчас отправимся к нему, то спугнём сообщника.

— Что тогда будем делать? — серьёзным тоном поинтересовался Эрно.

Вяземский ответил не сразу, продолжая стремительно обдумывать их положение.

— Нужно начать сначала, — ответил он. — Мы смогли обнаружить первые странности только после того, как Мирослава просмотрела свежим взглядом. После открывшейся информации нам надо заново изучить улики, потому что теперь они, как и вся картина в целом, могут нам открыться под другим углом. Но при этом нельзя тормозить расследование — я чувствую, что мы движемся в правильном направлении. Нужно разделиться и до заката добиться ответов любыми способами, — веско произнёс Вяземский, оглядывая всех серьёзным взором.

Когда он понял, что все внимательны и собраны, то горделиво хмыкнул и начал раздавать указания:

— Эрно с Мирославой на документах, Линнель опрашивать девиц Петра — не видели ли они ничего подозрительного во время их свиданий, Ииро, сходи к вещунье и убедись, что ей нечего добавить, а ты, Раймо, сходи на кладбище — возможно, мы всё же что-то там упустили. Я на каждое место прибуду тоже, но сначала навещу хозяина леса. Вечером, когда мы навестим колдуна, мы должны иметь хоть что-то.

Все закивали, соглашаясь с его планом.

Мирослава проводила взглядом торопливо шествующих мужчин на задание и улыбнулась про себя их преисполненному и серьёзному виду. Могла ли она когда-то представить, что её первыми настоящими друзьями станут мужчины-оборотни? Она даже не знала, что из их характеристики хуже — принадлежность к мужскому полу или оборотничество. Наверное, всё-таки первое. В приюте ей велели остерегаться свободных мужчин, не предавать сестёр и веру и иметь близость только после свадьбы. Раньше ей казалось, что она справилась с двумя из трёх заветов — с женщинами дружить она так и не научилась. Теперь у неё появилась Ингрид, и ей вновь удалось справиться с двумя заветами, но теперь она нарушила первый и самый главный.