Нейтральная зона - это хаос, застывший в полумраке. Лавки, наскоро сколоченные из обломков ящиков и ржавых листов металла, тянутся вдоль стен. Торговцы - в основном нейтралы, но встречаются и представители банд - раскладывают свой скудный товар: тряпки, инструменты, еду, зелья. Некоторые даже пытаются продавать книги.

Я останавливаюсь у одной из лавок, где груда потрёпанных фолиантов лежит вперемешку с кухонной утварью. Беру в руки одну из книг. Страницы пожелтели, но шрифт чёткий, бумага качественная - не та самодельная макулатура, что валяется в общественной библиотеке. Видимо, Просвещённые решили поделиться знаниями, но нейтралы быстро превратили их в товар.

- Интересное чтиво? - спрашивает торговец, тощий мужик с лицом, покрытым бородавками.

- Не умею читать, - бросаю книгу обратно.

Он хмыкает:

- Зато стрелять умеешь.

- И то правда.

Прохожу дальше, к лавке старого алхимика. Она в стороне от всех, у стены. По сравнению с остальными это настоящий дом с магазинчиком на первом этаже. Развалюха, но в сравнении с похожим на мусорку рынком смотрится как дорогой особняк.

- Жди снаружи, - говорю Гроку.

Они с Меченым кивают, останавливаются у входа, скрестив руки.

Мика сидит за прилавком, перебирая склянки с мутными жидкостями. Его лавка пахнет травами, химией и чем-то сладковато-гнилым.

- Ну, здравствуй, начальник, - Мика поднимает на меня свои мутные глаза. - Слышал, тебя повысили.

- Каждый тут выживает как может.

- Верно говоришь.

Старик откладывает склянку, вытирает руки о грязный фартук. Его пальцы - длинные, кривые, с жёлтыми ногтями - напоминают корни старого дерева.

Я достаю из кармана осколок стекла - тонкий, с зелёным отливом, один из тех, что подобрал после боя с огнеплюем. Кладу его на прилавок.

- Где на корабле можно купить флаконы из такого стекла?

Мика берёт осколок, подносит к свету, нюхает.

- Давно такого не видел... - бормочет он. - На свободе только.

- Как долго ты уже здесь?

Старик задумывается, будто вспоминая что-то давно забытое.

- Двадцать пять лет мне было, когда посадили. За нелегальную торговлю.

- Многое повидал, значит.

- Да ну, - он машет рукой. - Сижу в своей лавке, как крот. Раньше спускался на нижние ярусы, даже лес видел. Издали. Но потом прикормил пару толковых собирателей - они мне всё необходимое приносят. Зачем куда-то лезть?

- А раньше жизнь тут была другой?

Мика хмурится, его лицо становится ещё более морщинистым.

- Раньше пайки были больше. Бои на арене не до смерти. Банды не резали друг друга почём зря.

- Это когда старый капитан ещё был?

Старик ухмыляется.

- Именно. Как пропал старый - всё и пошло к чертям. Новый слишком любит деньги. Раньше корабль был убежищем. Для магов, воров, культистов. Тюрьма снаружи, дом внутри. Люди уходили и возвращались по своей воле - скрыться от закона, от долгов... Сейчас же это просто гниющая тюрьма.

Я киваю, забираю осколок.

- Так где взять такие флаконы?

- На корабле - нигде. Это столичное стекло, дорогое.

- Как они тогда тут оказались?

- Кто-то из спонсоров подарил, наверное. Такие вещи просто так не попадают.

Возвращаюсь на площадь. Устраиваюсь в кресле, которое кто-то из красных уже притащил для меня. Достаю бутылку местного пойла - мутную, с резким запахом. Пью маленькими глотками, раз за разом отправляя патрули и выслушивая их доклады.

Смена тянется медленно. Часы здесь - понятие абстрактное, но тело само чувствует, когда усталость накапливается. Ночь проходит в полумраке, под мерцание тусклых фонарей. Я дремлю, но не сплю - одно ухо всегда настороже. Сонные караульные бродят туда сюда, сменяя друг друга на дальних постах.

Под утро ко мне подходит гонец из штаба - тощий паренёк с перебинтованной рукой.

- Вечером главари возвращают пленных зелёных, - бормочет он. - Ты должен присутствовать.

Протягиваю руку. Меченый тут же кладёт в неё сигарету, Грок подносит огонь. Затягиваюсь, выпускаю дым в потолок.

- Услышал.

Гонец уходит. Я встаю, разминаю затекшие мышцы. Смена была спокойной, но монотонной - хуже, чем драка.

Жду сменщика. Роюсь по карманам в поисках жвачки.

Рука натыкается на смятую записку. Разворачиваю. Чертыхаюсь. Протягиваю Гроку.

- Прочитай.

Тот щурится, водя пальцем по буквам.

- «Он разговаривает со мной. Он разговаривает со мной. Он разговаривает со мной».

- Не повторяй. Я понял. Больше ничего?

- Я не повторяю, - ворчит Грок, - Тут одно и то же написано много раз. «Он разговарива…»

Отбираю у него записку. Тихо ругаюсь. Совсем забыл про девчонку. Как только закончу смену нужно будет навестить.

Вечер.

Я стою в центральном зале, возле шахты, уходящей куда-то вверх, в темноту, и вниз - в бездонную утробу корабля. День не задался с самого утра.

Сердце барахлит.

Не то чтобы оно совсем отказало, но ритм сбился, будто кто-то внутри груди пытается выстучать морзянку. Виктор, хирург красных, осмотрел меня, покрутил пластину на груди, послушал стетоскопом (да, у них тут есть и такое) и развел руками.

- Механизм цел. Что-то мешает работе - излучение или магия.

Он взял кровь на анализ, пообещал разобраться, но пока посоветовал не перенапрягаться.

Как будто у меня есть выбор.

Пытался связаться с Астрой - передал записку у входа в лагерь Просвещённых, но она так и не появилась. Потом искал Малыша - парень умеет пробираться куда угодно, даже в запретные зоны, - но и тот куда-то запропастился. Старик Зек, увидев меня, только хмуро буркнул, что сам ищет парнишку по какому-то важному делу.

Даже рыжий придурок куда-то подевался.

И вот теперь я здесь.

Центральная площадь. Толпа красных, в первых рядах - я и Лысый. Перед нами - пленные зелёные, перебинтованные, с ранами, которые не заживают. Пули из моего мира для них как яд - ни магия, ни зелья не помогают.

Главарей нет. Опять на нас всё повесили.

Лысый, несмотря на то что я помог ему выбиться в начальники, смотрит на меня с недовольством. Для него я слишком самостоятельный, слишком непредсказуемый.

- Где они? - бормочет он.

Я сверяюсь с часами на руке.

Часы тут работают, как в моём мире - двадцать четыре часа в сутках. Правда, каждое утро приходится подкручивать, ориентируясь на рассвет ламп под потолком.

- Опоздали уже на двадцать минут, - говорю я.

- Будут торговаться.

- На что?

Лысый пожимает плечами.

- У зелёных нет наших в плену. Значит, предложат что-то ценное. Главари сказали брать что дают - лишь бы побольше.

Я скриплю зубами. Значит, будет долгий торг.

И тут появляются они.

Дети Моря идут плотной группой, таща за собой несколько мешков. Впереди - пара офицеров, и один из них…

- О, Кречет! - Весельчак Зеф машет мне рукой, улыбаясь во весь рот.

Я закрываю лицо ладонью и тихо чертыхаюсь.

Если он сейчас что-то выкинет, слухи об «интимной связи» между нами снова поползут по лагерю.

- Поговорим наедине? - кричит он.

Лысый хмурится.

- Мы пойдём вдвоём.

- Не надо, - отвечает Зеф. - Я тоже один.

Делать нечего. Если начну отказываться, поводов для подколок у парней станет ещё больше.

Мы сходимся на середине, возле колодца шахты.

- Ну здравствуй, - Зеф заигрывающе подмигивает. - Спасибо, что не взял меня в плен в прошлый раз. Хотя, с другой стороны… мне бы очень хотелось.

- К делу, - резко обрываю я его, когда он порывается обнять меня.

Зеф вздыхает.

- Наш босс предлагает по мешку с припасами за каждого пленника. Честно и щедро.

Я молчу. Он продолжает:

- Отец увеличил пайки на этой неделе, но кто знает, что будет на следующей? Корабль уже в пути. Следующий порт - не столица. Публика будет беднее.

Столица.

Мы уходим всё дальше от неё.