Наверное, кто-то опять перевернул стол.

А значит, мне снова убирать.

Смена не окончена.

Я толкаю дверь таверны плечом, и первое, что вижу, - хозяина, распластанного на барной стойке. Его лицо прижато к дереву, одна рука заломлена за спину, а в волосах блестит темная кровь. Держит его здоровенный ящер в цветистой рубахе и поношенных кожаных брюках. Существо размером с медведя, с чешуйчатой кожей и желтыми, узкими зрачками.

Напротив - двое. Один, совсем молодой, рыжий и тощий, в шелковой рубашке и дорогом по виду жилете, склонился над хозяином и что-то шепчет ему в ухо. Второй, коренастый, с лицом, будто вырубленным топором, держит за запястье Незабудку. Она пытается вырваться, но у нее не получается - пальцы бандита впились в ее кожу, оставляя красные полосы.

Остальные работники забились в углы. Официантки, повар, пара подвыпивших посетителей - все замерли, будто боясь пошевелиться.

- Где деньги, старик? - рыжий бьет хозяина ладонью по затылку. - Ты должен был отдать еще вчера!

- Я плачу Махаону! - хрипит хозяин. - Вы кто вообще такие?!

- Махаона свалил из города. Всех его людей перерезали, дед. Теперь ты платишь Ворону. - рыжий ухмыляется. - А я - его человек. Так что не упрямься.

Ящерицеобразный детина - Клык, как я позже узнаю - дергает руку хозяина сильнее. Тот кричит, но не сдается.

- Не дам! Пусть ваш Ворон сам придет, если ему так неймется!

Рыжий вздыхает, потирая переносицу. Видно, что терпение у него на исходе. Второй бандит тем временем тянет Незабудку к себе, прижимаясь всем телом. Она резко бьет его локтем в лицо - тот аж подпрыгивает, но не отпускает.

- Эй! - мой голос гулко разносится по залу. - А ну отпусти мою девушку!

Бандит и Незабудка одновременно оборачиваются ко мне. У нее глаза округляются - то ли от удивления, то ли от возмущения.

Рыжий медленно поворачивается.

- Раз твоя, то сам держи её - пусть не вмешивается, а то вы оба тоже получите!

Он кивает своему напарнику, и тот, наконец, разжимает пальцы. Незабудка мгновенно вырывается и отскакивает. Я ловко подхватываю ее за талию и оттягиваю за спину, прикрывая собой.

- Может, уйдем? - шепчу я.

- Если уйдем, они тут всё разнесут, - так же тихо отвечает она.

- Вызовем стражу.

- Марвин уже побежал. Но они не придут - хозяин им не платит.

Я вздыхаю.

- Значит, все равно придется убираться.

- Наша смена уже кончилась, - говорит Незабудка. - Как только эти свалят - мы уходим. А тебе - удачи.

Она делает шаг назад, и я понимаю, что остаюсь один против троих.

Тем временем рыжий окончательно теряет терпение.

- Ладно, хрен с тобой. Толстый, круши тут всё.

Его напарник, тот самый, что только что лапал Незабудку, с диким воем начинает носиться по залу. Он опрокидывает столы, швыряет стулья, смахивает со стен украшения. Одна из официанток не успевает увернуться - он бьет ее кулаком в плечо, и она падает.

Бандит несется дальше, пока не замечает чучело огромного петуха, висящее на стене. Глаза у него загораются.

- О, это я заберу!

Он вцепляется в стену, пытаясь дотянуться.

- Петуха не трогай! - рычу я и бросаюсь вперед.

Бандит оборачивается, но не успевает среагировать. Я хватаю его за шею, резко закручиваю руку и со всей дури вмазываю головой об стол. Раздается глухой удар, и он оседает на пол без сознания.

Рыжий даже не замечает этого. Он уже швыряет кружки в стойку, потом хватает бутылки и бросает их в полки. Стекло звенит, разноцветные потоки пива и вина растекаются по полу.

Я подбираю валяющуюся швабру подхожу к нему сзади и, размахнувшись, бью его по затылку.

Рыжий падает, но мгновенно вскакивает. Его жилет и рубаха теперь в винных пятнах, волосы слиплись.

- Ты что, парень, бессмертный? - он оскаливается.

Я отпрыгиваю, ожидая удара, но вместо этого рыжий хватает тонкую книгу в кожаном переплете, висящую у него на поясе. Раскрывает ее перед собой.

Незабудка кричит:

- Не делай этого! Он новенький, он не знает!

Но рыжий уже не слушает. Его пальцы, занесенные над раскрытыми страницами, дрожат от ярости. Он держит книгу на вытянутых руках, направив на меня. Будто бы целится.

Я делаю шаг назад.

Краем глаза замечаю, как все вокруг - Незабудка, остальные официантки, даже Клык - медленно отходят от меня. Будто знают, что сейчас случится что-то ужасное.

Рыжий держит книгу на вытянутой руке. Вторая его ладонь зависает над страницами.

Меж ними вспыхивает огонь.

Я не жду. Бросаюсь вперед - и в этот момент мир взрывается.

Яркая вспышка. Боль.

Невыносимая, пронизывающая каждую клетку.

Я не могу вздохнуть. Тело будто рвут на части.

Темнеет в глазах. Я падаю на колени. Мир вокруг дрожит и плывёт, будто бы отражение в воде.

Боль немного отступает, но не исчезает. Я поднимаю голову.

Пол вокруг почернел. Мебель разлетелась на горящие обломки. Огонь. Говорят, когда горишь, то не видишь пламени.

Я встаю. Делаю шаг вперёд. Затем ещё один. Колышущееся марево перед глазами начинает ослабевать.

Рыжий смотрит на меня с удивлением, которое с каждым моим шагом медленно превращается в ужас.

Он замер, будто боится пошевелиться. А я боюсь посмотреть на себя. Наконец, решаюсь – гляжу на руки. Одежда цела, да и кожа не похоже, чтобы обугливалась. Значит, не огонь. Что-то другое.

Я подхожу, забираю у него книгу. Листаю - какие-то каракули. Закрываю.

И начинаю бить его ей по лицу.

- Ты только посмотри, скотина, что вы тут устроили!

Удар.

- Мне тут до вечера теперь всё в порядок приводить!

Еще удар.

- Ты знаешь, как тяжело отмывать барную стойку от крови?!

Рыжий падает на колени, закрывается руками.

- Хватит! Остановись!

Я бью снова. Он валится на спину, кричит:

- Клык! Что ты стоишь?! Он же убьёт меня нахрен!

Ящер хмыкает и швыряет хозяина таверны в сторону. Тот падает под стойку с стоном.

Клык поворачивается ко мне.

Он выше меня на голову. Шире - в полтора раза.

- Нельзя бить Красавчика. Красавчик - друг.

- Хреновые у тебя друзья, - хриплю я.

Клык хватает меня за горло и поднимает в воздух.

Я пытаюсь вырваться - бесполезно.

Он бьёт меня по лицу, разворачивается и швыряет на барную стойку, выбивая из меня весь воздух.

Через секунду прихожу в сознание, собственная кровь попала в горло.

Я хватаю его за лапу, которой он держит меня, обвиваю ногами его плечо и шею, закручиваюсь - болевой на локоть.

Клык ревет, отпускает меня, стряхивает с руки как мошку, отступает.

Я вскакиваю - а он уже летит на меня, тараня стойку.

Едва успеваю отпрыгнуть.

Клык пробивает дерево насквозь, падает на четвереньки.

Я прыгаю ему на спину, вцепляюсь в шею.

Удушающий.

Ящер хрипит, мечется, но я держусь.

Пока он не решает задачу радикально - трется спиной о полки с бутылками.

Стекло и острые щепки впиваются мне в спину и бока. Десятки осколков. Новая вспышка боли, не той, что от рыжего – теперь настоящей, освежающей. Я отпускаю хватку, падаю.

Клык наваливается сверху, снова душит. Теперь ноги уже не помогут.

В глазах темнеет.

Руки шарят по полу, хватают осколки, режутся снова и снова, обжигаются вином.

И натыкаются на что-то знакомое.

Сумка.

Как она тут оказалась? Я же её на кухне оставил.

Неважно.

Я расстегиваю молнию, засовываю руку внутрь.

Ищу подсвечник. Он точно там был. Крепкий, увесистый.

Но пальцы натыкаются на что-то металлическое. Пальцы касаются отверстий в холодной пластине, и будто бы сами скользят в них.

Кастет.

Надеваю и хорошо ухватываюсь.

Размахиваюсь - бью Клыка в морду.

Тот взвывает, отпускает меня, закрывает лапами лицо.

- Больно. Зачем бьёшь так больно? Не хочу с тобой драться.

Я поднимаюсь.

Клык трясет головой, пытается встать - но я уже бью снова.