Мы покидаем арену в той же очередности, что и вошли.

Раздевалка пахнет потом, ржавчиной и отдает чем-то кислым и сырым. Я сижу на скамье, разложив перед собой оружие. Glock, Colt, запасные обоймы, нож, кастет. Проверяю каждый ствол, каждый патрон, каждый механизм. В бою заказывать новые предметы времени не будет - сумка может и не успеть.

Ножны за голенище. Кастет в карман - не золотой, в этот раз заказал подешевле. Обычный, бронзовый, без изысков. Но тяжелый, с хорошим ударом.

Дверь скрипит. Входит Виктор, хирург Грязных Ртов, в том же грязном халате, забрызганном кровью и чем-то еще похуже. В руках - маленькая банка с белым порошком.

- Провел эксперименты с твоими останками, - говорит он, протягивая её мне. - С тем, что вырезал из тебя.

Я беру банку, кручу в руках. Порошок мелкий, почти как мука, но с сероватым оттенком.

- И?

- Это костяная соль. На твои ткани действует... необычно.

- Как жабье вино?

- Примерно. Только эффект другой. - Он почесывает подбородок, глядя на меня с любопытством ученого, а не врача. - Боль ты чувствовать не будешь. Вообще. Но могут начаться галлюцинации.

Я приподнимаю бровь.

- То есть это яд.

- Для всех остальных - да. Жуткие видения и мучительная смерть. Для тебя... не так трагично. Сердце в банке после порошка прекрасно себя чувствует… - Он пожимает плечами. – Но решай сам.

Я закидываю банку во внутренний карман куртки. Мне любая помощь пригодится.

- Спасибо.

Виктор хмыкает и уходит, оставляя меня наедине с оружием и мыслями.

Дверь снова открывается. Входит один из красных - щуплый парень с перебитым носом и глубоко посаженными карими глазами. В руках - смятая записка.

- Тебе.

Я беру, разворачиваю. Каракули. Чертыхнувшись, возвращаю бумажку.

- Прочитай.

Он морщится, но подносит записку к глазам.

- «Твой противник - огнеплюй. Не такой как я. Огонь будет алхимическим - ты можешь не выстоять».

- Кто передал?

- Парнишка из желтых. Рыжий.

Красавчик. Значит, огнеплюй - но не маг, как он. Алхимик.

Я протягиваю гонцу сигарету.

- Спасибо.

Тот кивает и уходит.

Я задумываюсь. Огнеплюй... Если огонь алхимический, вода его скорее всего не потушит. Значит, нужно что-то другое.

Достаю телефон, пишу заявку.

Воет сирена. Резкий, пронзительный звук режет уши, заставляя зубы сжиматься рефлекторно. Я встаю со скамьи, проверяю оружие в последний раз - Glock на правом бедре, Colt на левом, нож за голенищем. Лис хлопает меня по плечу, его протезы скрипят при каждом движении.

- Не подведи нас, новичок.

Остальные Грязные Рты что-то кричат, подбадривают, провожая меня до решетки, но их голоса сливаются в общий гул. Я иду по узкому коридору, освещённому тусклыми фонарями. Стены здесь покрыты царапинами, пятнами засохшей крови и странными символами, выжженными в металле. Путь ведёт к отдельному выходу на арену - двери в тоннель по которому мы пришли сюда, перекрыли и теперь это единственный путь на арену, в котором я не пересекусь ни с кем из других команд.

Цепи стучат по шестерням где-то за стеной, решётка передо мной с грохотом поднимается.

Я выхожу на арену.

На мне пожарный шлем с маской дыхательного аппарата, затянутый ремнём на подбородке. Куртка и штаны из толстого многослойного несгораемого материала тяжело сидят на плечах, сияют в свете прожекторов светоотражающими полосами, но другого выбора нет - сегодня мой противник играет с огнём, и я не собираюсь сгореть заживо. Куртка прокуренная, явно ношеная. В карманах чей-то кошелек, телефон и фото незнакомой девушки. Сумка украла костюм у какого-то бедолаги из пожарной части? Нет времени думать об этом.

Свет прожекторов бьёт в глаза, заставляя на мгновение зажмуриться. Толпа ревёт, аплодирует, кто-то свистит. Я поднимаю руки с пистолетами, приветствуя ликующих зрителей. В ответ раздаётся ещё больший гвалт.

На другом конце арены появляется мой противник.

Чёрные волосы, собранные в грязный хвост, тощее лицо с острыми скулами, жилистое тело, покрытое декоративными шрамами и татуировками. На поясе - банки с жидкостью, ещё несколько подвешено на ремнях через плечо. За спиной - рюкзак, из которого торчит трубка, похожая на шланг.

Огнеплюй. Так его назвал Красавчик.

Должно быть не просто маг, как мой рыжий приятель, а что-то другое. Что-то, с чем я пока не встречался.

Ведущий - тот самый щуплый парень в зелёном платке - висит в клетке под потолком, крича в рупор:

- Дамы и господа! Перед вами первый бой вечера! С одной стороны - новичок, таинственный, но подающий надежды Кречет - боец «Грязных Ртов»! Мастер самострелов старого мира!

Толпа снова ревёт.

- А напротив него - представитель «Детей Моря»! Знакомьтесь - Пламядо! Знакомый уже многим из вас повелитель алхимического огня!

Огнеплюй кланяется, затем достаёт одну из банок и подбрасывает её в воздух. Жидкость внутри вспыхивает ярким зелёным светом, но не разливается - будто заперта в невидимой сфере.

- Бой начинается!

Гудит сирена.

Я и Пламядо начинаем сходиться.

На полпути я вскидываю оба пистолета и начинаю стрелять.

Бах! Ба-бах! Бах-бабах!

Огнеплюй поднимает руку - вокруг него вспыхивает пузырь. Всаживаю туда всю обойму кольта и почти половину того, что есть в глоке. Пули ударяют в поверхность пузыря, заставляя пульсировать, менять свет с голубоватого на красноватый но не пробивают.

- Чёрт, - бормочу я, перезаряжая оружие. - Надо было заказать ещё и пожарный топор…

Пламядо опускает щит и резко выбрасывает руку вперёд.

Вспышка, быстрая как выстрел.

Боль.

Адская, пронизывающая, будто кто-то вогнал мне под кожу раскалённые иглы. Я припадаю на колено, роняю Colt, зубы сжимаются так сильно, что кажется, вот-вот треснут.

- !@#$… - сквозь стиснутые зубы.

Значит колдовать гаденыш тоже умеет. И зелёные после прошлого боя знают, какие заклинания причиняют мне максимальную боль.

Я поднимаю пистолет с пола, вскакиваю и начинаю двигаться в сторону, не давая колдуну прицелиться. Прячу Colt в кобуру, перезаряжаю Glock с половины обоймы на полную.

Снова стреляю.

Пламядо снова поднимает щит.

Я меняю тактику. Теперь не пытаюсь всадить в него всю обойму сразу. Одна пуля. Пауза. Вторая. Пауза. Третья.

Щит держится, но маг не может атаковать - пока пузырь активен, он уязвим.

Я быстрым шагом приближаюсь к нему.

Десять шагов отделяют нас друг от друга.

Девять.

Восемь.

Пламядо с отчаянным криком сжимает в руке какую-то капсулу и взрывает её прямо внутри щита.

Пузырь изнутри заволакивает густой дым.

Лопается.

Едкий дым устремляется во все стороны, слепя меня. Дыхательный аппарат справляется, но ничерта не видно, стреляю наугад - раз, два.

Но колдун уже ушёл в сторону.

Из дыма летит фляга с вязкой жидкостью.

Я не успеваю уклониться.

Удар в шлем.

Фляга лопается, жидкость разливается по маске, куртке, рукам.

Вспышка.

Маска выдерживает, но жидкость внутрь. Липкий огонь обволакивает меня, жжёт лицо, шею, руки. Я рычу, падаю, катаюсь по песку, пытаясь сбить пламя, но оно не гаснет - только разгорается сильнее. Слишком липкое, слишком едкое. Стряхиваю по капле, что могу.

Под руками хрустят осколки разбившейся фляги. Тонкие и мелкие, впиваются в кожу, жгут изнутри. Я не надел рукавицы - в них я бы не смог держать пистолеты.

- !@#$%!

Огонь за воротником начинает жечь до костей. Я сгорю заживо.

Дым ещё не рассеялся, но я слышу шепот шагов слева.

Щелчок. Ещё одна фляга летит в меня.

Я уворачиваюсь, падаю на бок. Флакон лопается рядом, растекаясь по земле лужей коптящего пламени. Вскидываю Glock и стреляю очередью в ту сторону, откуда прилетела граната.

Справа доносится сдержанный кашель. Дым подвел огнеплюя. Целюсь на звук.