Но это не было моей мечтой, чего моя семья, похоже, не совсем понимала.

Мама и папа не раз говорили мне, насколько проще была бы моя жизнь, если бы я работала в автосалоне с девяти до пяти. Мои тети и дяди говорили примерно то же самое. Автосалон был основан моим дедушкой, и он никогда не упускал возможности напомнить мне, что семейному бизнесу Хейлов не помешал бы еще один Хейл.

Возможно, такова была моя судьба. Сев за руль своего «Эксплорера», я окинула долгим взглядом свое здание. Я редко парковалась перед студией, не желая занимать место для посетителей, но я оставила место на аллее для маминого «Кадиллака».

Папа каждый год менял его, что было еще одним преимуществом для сотрудников автосалона.

Окна здания сверкали в лучах утреннего солнца. Я потратилась на стекло, потому что это было так смело, что у меня ушли месяцы на то, чтобы получить одобрение городского совета. В конце концов они согласились с моим современным подходом, и в тот день, когда появились эти окна, я чуть не расплакалась.

И студия, и квартира-лофт на втором этаже были уже совсем не те, что раньше. Темные. Пустые. Мерзкие. В этом конкретном здании в центре города уже много лет никто не жил, и на то, чтобы вычистить его, потребовался пожизненный запас средств для уборки.

Когда-то здесь была кондитерская Каламити. Надпись «Магазин сладостей» была едва различима на облупившейся белой краске на внешней кирпичной стене.

Владельцы обанкротились и закрыли магазин, когда я была ребенком. Здесь были и другие жильцы, но это не длилось долго. Возможно, само здание было проклято. Большинство моих финансовых проблем начались, когда я включила его в список своих проектов.

Или, может быть, я была обречена, после того как купила фермерский дом вдовы Эшли.

Несмотря ни на что, я была рада своим улучшениям. Они были моим маленьким знаком отличия от этого города. Это здание вернулось в современный век и больше не было таким печальным, обветшалым, как раньше.

Особенно окна. Я никогда не пожалею ни об окнах, ни о тех деньгах, которые они стоили.

О деньгах, которые мне не принадлежали.

О деньгах, которые я должна была вернуть сегодня.

Часы на приборной панели показывали, что мне пора собираться в дорогу, поэтому я выехала из студии и направилась за город. Вчера Нелли прислала мне по электронной почте информацию о том, как добраться до коттеджа, после того как я позвонила и рассказала ей о том, что не позавтракала с Пирсом.

В тот момент, когда я согласилась присоединиться к нему, он выскользнул из кабинки и исчез. Этот мужчина был совершенно бессмысленным. Он был холоден как лед, и любая разумная женщина, вероятно, вычеркнула бы его из своей жизни еще тридцать дней назад. Но тот поцелуй…

Искры от того единственного поцелуя задержались на моих губах.

Тот поцелуй показал совершенно другого мужчину, которого, я была уверена, можно было найти за его холодной внешностью, человека, о котором Габриэль говорил снова и снова. Что Пирс был где-то там. Потому что этот Пирс был тем мужчиной, который поцеловал меня до потери сознания.

Мой телефон зазвонил, когда я добралась до окраины города.

— Привет.

— Привет, — сказала Нелли. — Ты уже идешь?

— Да, — мой голос дрожал. Я надеялась, что это прекратится до того, как я встречусь с Пирсом. Я не хотела, чтобы он видел меня расстроенной. — Чего мне ожидать сегодня?

— Не знаю. В последнее время он сам не свой.

Нелли не раз говорила это. Мы быстро подружились, и она меня невероятно поддерживала, несмотря на то, что Пирс был ее начальником. Еще благодаря Нелли Пирс казался человеком.

Чем больше она рассказывала мне о его компании и клиентах, тем сильнее становилось ощущение, что меня выделяют. Каждое взаимодействие с Пирсом казалось… личным. Звонки и электронные письма, оставшиеся без ответа. Письмо и наш спор на тротуаре. Все это казалось личным, как будто я чем-то его обидела. Но чем?

Я понятия не имела. И Нелли тоже. Я спрошу.

— Спасибо за помощь, Нелл.

— Всегда, — в ее голосе слышалась улыбка.

Нелли была настоящей находкой в прошлом месяце. Все началось на следующий день после поцелуя, когда Пирс приказал мне общаться с его помощницей. Я позвонила ей, следуя его указаниям, и попросила о встрече. Трезвой встрече без поцелуев. В итоге мы проговорили несколько часов, и с тех пор я разговаривала с ней каждый день.

Именно Нелли посоветовала мне продолжать звонить на его личный номер и писать ему напрямую по электронной почте.

Измотай его.

Таков был ее совет. И поскольку у меня было не так уж много других вариантов, я решила воспользоваться этим.

Может быть, я могла бы нанять адвоката и сразиться с Пирсом, но адвокаты стоят денег, и сейчас расходы казались глупыми. Это было мое слово против подписанного контракта, и без поддержки Габриэля я бы проиграла.

— Оставайся стойкой, — сказала она. — Мы что-нибудь придумаем. Не забывай, я — твое секретное оружие.

Я рассмеялась.

— Что сделает мистер Салливан, когда узнает, что ты двойной агент?

— Ха! Мистер Салливан может поцеловать меня в задницу. То, что он с тобой делает, неправильно, и, если бы он перестал быть таким упрямым ослом, он бы тоже это понял.

— Я не хочу, чтобы у тебя из-за меня были неприятности.

— Их и не будет.

— Но…

— Доверься мне, — сказала она. — Все будет хорошо.

— Ладно. — Я глубоко вздохнула. — Спасибо тебе.

— Ты продолжаешь это повторять.

— Я серьезно.

— Я знаю, что ты благодарна. И я тоже должна сказать спасибо.

— За что?

— За то, что идешь туда сегодня. Я рада, что он будет там не один.

Мое сердце сжалось.

— Есть какие-нибудь идеи, почему Габриэль хотел, чтобы мы с Пирсом сделали это вместе?

— Возможно, потому, что вы оба были важны для него. Но я не очень хорошо знала Габриэля. В основном я знала его через Пирса, и их отношения были, эм… напряженными.

Напряженными? Я хотела спросить, но прикусила язык. Разговор с Нелли уже напоминал любопытство к жизни Пирса. Это был человек, который, вероятно, разрушит мои мечты в ближайшие несколько часов.

— Ладно, скоро, наверное, пропадет сеть, — сказала я, мчась по шоссе, а горы становились все ближе.

— Поговорим позже? — спросила Нелли.

— Обязательно. Пока.

Нелли стала настоящим сюрпризом после этой катастрофы. Мы редко говорили о Пирсе, и у нас было много общего, например, наша любовь к вину и романтическим сериалам на Нетфликс, где чем горячее, тем лучше. Мы даже пользовались одинаковым снаряжением для йоги и средствами по уходу за кожей.

Будет ли мне неловко с ней после того, как мои дела с Пирсом закончатся? Может быть. Но это были заботы завтрашнего дня, потому что на сегодня у меня было достаточно забот.

Коттедж Габриэля находился рядом с одним из самых популярных горнолыжных курортов Монтаны. В детстве мои родители привозили нас сюда раз или два, но, поднимаясь по горной дороге, следуя указаниям Нелли, я поняла, что с тех пор, как я была здесь в последний раз, многое изменилось.

Это место стало процветать после того, как в него пришел застройщик с деньгами и роскошью. Дома и кондоминиумы выросли там, где когда-то были открытые поля и густые леса. Единственное, что было знакомо, — это сам горнолыжный спуск и дорожки, прорезанные вечнозелеными растениями.

Рядом с новой гигантской лыжной базой возвышался отель. Там были указатели на зиплайн (прим. ред.: зиплайн — это скоростной спуск по стальному канату с отрывом от земли на специальном креплении) и где можно совершить поездку на гондоле к высокому пику. Я сомневалась, что смогу позволить себе билет на подъемник. Хотя я не могла позволить себе латте, так что это о чем-то говорило.

Я миновала поворот к лыжной зоне и направилась к клубу. Меня встретили черные кованые ворота, и я набрала код, который Нелли прислала вместе с указаниями.

Проезжая через это место, вы словно оказывались за завесой — в мире денег, роскоши и власти.