Я задолжал ей еще один бонус.

Потому что я был здесь с ее семьей, и во взгляде Керриган появилась легкость, которой я раньше не замечал.

— Ты собираешься остаться здесь? — спросила Мэделин после ужина, когда мы все сидели в гостиной. Она украла Элиаса у Ларк и качала его на коленях. — Надолго?

Керриган улыбнулась мне.

— На месяц или около того.

— Я могу заменить тебя в фитнес-студии, — сказала Мэделин.

— У меня есть сотрудники, но, мы будем держать тебя на всякий случай.

— О, прекрасно. Это позволит мне выходить из дома и делать что-то полезное, чтобы чувствовать себя полезной.

— Я тоже могу за ней присмотреть, — сказал Зак. Он не решался подойти к Элиасу слишком близко, но эта чертова кошка просидела у него на коленях несколько часов. — Раз уж я буду рядом.

— Это было бы здорово, — сказала Керриган.

— Что ж, нам пора отправляться в путь. — Колтон хлопнул ладонями по коленям и встал со стула. — Завтра рано вставать.

— Спасибо, что пришли, — сказала Керриган, и все обнялись, пока мы, шаркая, шли к двери.

— Зайди навестить меня, когда будешь в городе, — сказала Мэделин, передавая мне Элиаса. — О, ты идеальный малыш. Я буду тебя ужасно баловать.

— Встань в очередь, мам. — Ларк подошла, чтобы поцеловать моего сына в щеку, затем открыла дверь, поежившись от порыва холодного ветра.

Зак и Колтон вышли вслед за женщинами на улицу и пожали мне руку, прежде чем уйти.

Как только за ними закрылась дверь, Керриган вздохнула.

— Чувствуешь себя лучше? — спросил я.

— Я ненавижу ссориться с ними, и, возможно, это была моя вина. Возможно, мне следовало сказать им о своих чувствах давным-давно.

— Теперь все. — Я притянул ее к себе, Элиас был зажат между нами. — Ляжем спать пораньше?

— Да, пожалуйста.

Я усмехнулся и поцеловал сына в волосы. Сегодня я почти не держал его на руках, хотя делить его с кем-то было не так уж и плохо.

Керриган, должно быть, почувствовала, что я скучал по нему сегодня, потому что оставила меня с ним, чтобы я искупал его, покормил и укачал перед сном.

Обнаружив ее обнаженной в постели, я вознес безмолвную благодарность небесам, прежде чем сам разделся и присоединился к ней. Три оргазма у нее, два у меня, и я заснул, полностью отключившись от окружающего мира, пока солнечный луч не разбудил меня на следующее утро.

Кровать рядом со мной была пуста. Когда я оделся и пошел в детскую, Элиаса в кроватке тоже не было.

Я нашел их внизу, Элиаса на руках у Керриган. Они вдвоем смотрели в одно из больших окон.

— Привет. — Я подошел к ней сзади и обнял их обоих. — Ты только посмотри на это.

За стеклом падал плотный снежный покров. Это была не та свирепая декабрьская метель, но снег валил такими крупными хлопьями, что за домом ничего не было видно на расстоянии двадцати футов. Снег покрыл ростки зеленой травы и деревья.

— Вот тебе и весна, — сказал я. — Интересно, завалит ли нас снегом?

— Я надеюсь на это, — прошептала Керриган.

Я тоже.

Всей нашей маленькой семьей мы смотрели, как падает снег.

И никто из нас не жаловался, когда через шесть часов дорогу закрыли.

Керриган

Два года спустя…

— Мамочка! Смотри! — Элиас слетел с горки, приземлившись ступнями на деревянные щепки у основания. Как только его ноги обрели устойчивость, он вскинул руки в воздух и исполнил победный танец, тряся попкой. — Я сделал. Я сделал это.

— Ты сделал это!

Я захлопала в ладоши.

— Сам.

Он нервничал, отправляясь один на самую большую зеленую горку в парке, но я никак не могла забраться туда и протиснуться через различные отверстия в детских «джунглях».

Элиас подбежал ко мне и уткнулся в мои колени.

Я протянула к нему руку и взъерошила его темные волосы. Копна густых волнистых волос постепенно становилась все длиннее, но каждый раз, когда Пирс предлагал подстричь их, я убеждала его подождать еще неделю.

Когда мы стригли их в последний раз, Элиас стал выглядеть старше, а я расплакалась в парикмахерской. Конечно, я была на ранней стадии беременности, и гормональный фон у меня был не в порядке. Прошло почти девять месяцев, но это не изменилось.

— Ладно, приятель. Пора идти встречать папу.

Полтора часа назад Пирс прислал мне сообщение, что они выезжают из аэропорта. К тому времени, как я доберусь до фитнес-студии, они уже должны были вернуться в город.

Я протянула руку, взяв Элиаса за его, и мы пошли через парк. Мой белый сарафан в цветочек развевался выше колен. Свободной рукой я толкала коляску, пока он шел, а когда идти стало слишком тяжело, позволила ему забраться на сиденье и покатила его по тихим улочкам Каламити.

Для женщины, чьи лодыжки были в два раза больше, чем обычно, и у которой постоянно болела поясница, это был слишком долгий пеший переход от парка до Первой улицы, но сегодня я хотела немного понаблюдать.

Мы с Пирсом построили наш нынешний дом после того, как он официально переехал в Монтану. Мой старый дом, который я переделала пару лет назад, мы продали, потому что он был недостаточно большим, чтобы Пирс и Клементина могли мирно сосуществовать под одной крышей.

Ранее на этой неделе мама увидела на улице новых владельцев с лестницами, роликами и ведрами для краски. Она помчалась в студию, взбешенная тем, что они будут красить то, что она по-прежнему считала моим домом.

Зачем им это понадобилось? Какой цвет может быть лучше, чем кремово-белый, который ты выбрала?

— Очевидно, черный, — пробормотала я, когда он появился в поле зрения. Серьезно? Черный? Да, это было модно, но этот дом был слишком мал для такого темного оттенка. У меня упало сердце, когда я проходила мимо.

— Мы больше не пойдем по этой улице, — сказала я Элиасу.

— Пёсик! — Он указал на золотистого ретривера, стоявшего в ярде впереди. — Мамочка, посмотри на пёсика!

— Может, нам завести собаку? — я говорила тихо, потому что знала ответ своего сына. Пирс был бы только рад, но другое животное могло бы вывести Клементину из себя. Может быть, после того, как у нее появятся двое малышей, которых нужно будет защищать, мы могли бы подумать о щенке.

Когда мы вышли на Первую улицу, дорога была забита машинами, большинство из которых были с номерами других штатов. Туристы. Выходные в Каламити, посвященные Дню памяти, всегда были оживленными, и, в отличие от большинства представителей старшего поколения, мне нравилось видеть тротуары, заполненные людьми. Такое количество людей было бы просто фантастическим для новой пивоварни, которую мы открыли в марте.

Прошлой осенью на продажу было выставлено еще одно старое здание в конце Первой улицы, и мы купили его у предыдущего владельца, который решил закрыть свой бизнес по переработке дичи и уйти на пенсию. Итак, после десятикратной мойки здания отбеливателем, чтобы избавиться от запаха — даже после полной реконструкции, клянусь, бывали дни, когда я все еще чувствовала запах крови и жира, — мы переоборудовали его в пивоварню.

Наше меню было небольшим, в основном на маленьких тарелочках, для тех, кому просто нужно было быстро перекусить, пока они пьют пиво. Мы наняли пивовара из Бозмена, который хотел переехать в небольшой район, и по большей части дела предоставили вести ему.

По городу ходили слухи о том, что в Каламити появился еще один бар, и в основном они исходили от Джейн, потому что в течение многих лет она контролировала рынок выпивки на Первой улице со своим собственным баром. Но через пару месяцев она поняла, что в Каламити достаточно места для двух популярных мест.

Я улыбнулась, увидев, что парковка перед пивоварней заполнена до отказа, и продолжила свой путь к студии. Как только Элиас заметил «Лэнд Ровер» Пирса, он выскочил из коляски.

— Папочка! — Элиас размахивал пухлыми ручками, когда бежал по тротуару.

— Привет, приятель. — Пирс подхватил его, подбросил в воздух, а затем обнял так, словно они не виделись несколько недель, а не пять часов.