Я прижалась к его груди, пока его руки скользили вверх и вниз по моим рукам, кончики его пальцев оставляли после себя мурашки. Он потянул за ворот моего топа, обнажая кожу. Затем его губы оказались там, и едва слышный шепот прошелся по линии моего подбородка.

— Черт, я хочу тебя, Нелл.

Я закрыла глаза, когда его дыхание коснулось моего уха.

— Тогда возьми меня.

На полу. На диване. Снова у стены. Я просто хотела, чтобы он был внутри меня. Я нуждалась в нем, чтобы утолить эту боль.

Жар в груди исчез, когда он отошел.

Я стояла как вкопанная, с бьющимся в горле сердцем, ожидая, что он сделает дальше. Снимет с меня одежду. Ослабит пояс на брюках. Распустит волосы. Кэл был мастером предвкушения.

Его рука скользнула в мою, и когда он потянул меня вперед, я открыла глаза и последовала за ним, пока он вел нас к лестнице.

— Подожди, — прошептала я.

Он проигнорировал меня и сделал первый шаг.

Нет. Я не хотела, чтобы он был в моей спальне. В любой другой комнате, только не в этой.

Кэл уже разорил одну из моих спален. С тех пор, как он трахнул меня на моей кровати, я видела его там. Всегда. Я представляла его обнаженным на своих простынях. Я искала запах его одеколона на своих подушках.

Но когда он поднялся по лестнице, все остальные возражения застряли у меня в горле.

Я не хотела, чтобы Кэл был в моей постели, но и не хотела, чтобы он уходил. Правда вызвала бы вопросы, а ответы только оттолкнули бы его. Поэтому я позволила ему оттащить меня наверх, и когда мы переступили порог моей спальни, я поняла, что мне следовало поторопиться с возней на диване.

Кэл выглядел как мечта в приглушенном свете, когда стоял рядом с моей кроватью. Красивый. Сексуальный. Его смех за ужином эхом отдавался в моих ушах.

Этот смех был волшебным. Уникальным. Сегодня вечером он смеялся своим настоящим смехом. Звук, вырвавшийся из глубины его груди, потому что он был искренним. И он дал мне это.

— Повернись, — приказал он.

Я повиновалась, повернувшись к нему спиной.

Карие глаза Кэла потемнели, когда он отошел, не сводя с меня глаз, он начал расстегивать рубашку. Расстегивать пуговицу за пуговицей было мучительно, казалось, что на это ушли часы. Когда они были расстегнуты, мне удалось мельком увидеть его кожу, пока, наконец, он не вынул край из джинсов и не стянул их со своих мускулистых плеч.

У меня пересохло во рту, когда я увидела его пресс и руки. Пульсация во мне участилась, когда я уставилась на его мощную грудь.

— Раздевайся.

И снова я подчинилась. До того, как мы вошли в спальню, я боролась с ним изо всех сил, чтобы взять себя в руки. Но правила изменились, когда наша одежда начала падать на пол.

Мои каблуки с глухим стуком приземлились на ковер, когда я расстегнула ремни на лодыжках и отбросила их в сторону. От прохладного воздуха на моей коже появились мурашки, когда топ упал на пол. Когда я расстегнула молнию на брюках, они соскользнули с моих ног, и я стянула их вниз по бедрам, пока гладкий материал не растекся лужицей у моих ног.

Кэл стоял неподвижно, возвышаясь надо мной, и его глаза изучали каждый дюйм моей плоти. У него перехватило дыхание, когда я высвободила грудь из черного кружевного лифчика. Его рот приоткрылся, когда я подцепила большими пальцами резинку трусиков и спустила их вниз по бедрам.

— Боже мой. — Его кадык дернулся, прежде чем он опустил подбородок на матрас. — На спину.

Я выгнула бровь.

— Скажи «пожалуйста», Кэл.

— Ты хочешь, чтобы я сказал «пожалуйста»? — Он в мгновение ока пересек пространство между нами. — Тогда я не буду говорить это в одиночестве. Ты хочешь, чтобы я заставил тебя умолять, сладкая?

О, боже, да.

— Скажи. Пожалуйста.

Он наклонился, его губы коснулись моих, и он прорычал:

— Пожалуйста.

Я наслаждалась своей победой.

— Теперь ложись на кровать. Раздвинь ноги пошире.

Я села на край кровати, медленно вдавливаясь в матрас, пока не смогла лечь. Прикосновение одеяла, казалось, усилило возбуждение под моей кожей.

Рука Кэла легла на мою лодыжку, отведя ее в сторону. Затем он проделал то же самое с другой, пока я не оказалась обнаженной перед ним, уязвимой и насквозь мокрой.

— Твоя киска чертовски идеальна, Нелл.

Многие люди называли меня Нелл. Но с Кэлом все было по-другому. Именно это сокращение моего имени с самого начала стало причиной моей неудачи.

Той ночью в его отеле в Шарлотте мы оба были немного взволнованы, и он задал один вопрос.

Почему я не могу выбросить тебя из головы, Нелл?

— Трахни меня, Кэл, — сказала я то же самое той ночью.

— Терпение. — Он уперся локтями в кровать, его плечи оказались между моими коленями, и, не поддразнивая, потянулся к моему клитору.

Я вскрикнула, выгибая спину, пока он сосал и лизал. Он был мужчиной, который знал, как доставить удовольствие, и в данный момент мне не нужны были предварительные ласки.

Я хотела головокружительного, ослепляющего оргазма.

Кэл всегда выигрывал.

Его язык творил чудеса в моих складочках, поедая меня так, словно я была его последним блюдом. Палец погрузился глубоко, за ним последовал другой, поглаживая то место внутри, от которого у меня задрожали конечности.

Мои руки зарылись в его волосы, крепко сжимая их, когда я прижалась бедрами к его рту, стремясь к этому восхитительному освобождению.

— Кэл. — Пронеслось у меня в голове. Грудь тяжело вздымалась. Затем все напряглось, когда оргазм обрушился на меня, сотрясая мое тело, а сердце взлетело к звездам.

Наши стоны наполнили спальню. Я буду слышать их эхо месяцами, точно так же, как в Денвере. Но когда мой оргазм стал сильным и долгим, мне стало все равно. Ради этого я бы справилась с воспоминаниями.

Он наслаждался моей влажностью, пока не утихли толчки.

Мои ноги и руки безвольно упали по бокам, голова закружилась. Ни у одного мужчины на земле не было такого порочного языка.

Кэл поцеловал внутреннюю сторону моего бедра и встал.

Звук расстегиваемой молнии заполнил комнату. Затем раздался звук рвущейся упаковки презерватива, за которым последовали его джинсы, упавшие в кучу на полу. Матрас прогнулся под весом Кэла, прежде чем он устроился в колыбели моих бедер.

Его руки коснулись моего лица, убирая волосы, выбившиеся из заколок, которые я использовала ранее.

— Открой глаза.

— Скажи…

— Пожалуйста.

Я повиновалась.

Его лицо было в нескольких дюймах от моего, и в выражении его лица была напряженность. Между его бровями пролегла морщинка.

— Что не так?

— Ты прекрасна.

Я замерла.

Кэл и раньше называл меня красивой. Обычно с затаенным раздражением, словно ему было больно признавать, что я хорошенькая. Иногда он говорил это, когда мы ласкали обнаженные тела друг друга. Эти комплименты были продиктованы неприкрытой похотью. Но это было по-другому. Это было…

Интимно.

Это слово так громко прозвучало в моей голове, что у меня перехватило дыхание.

Кэл поймал мой вздох поцелуем. Мой вкус остался на его губах. Его язык переплелся с моим, и всякий страх исчез, сменившись всепоглощающей потребностью ощутить его внутри себя. Я обхватила его ногой, соединяя нас. Его руки обхватили мою голову, пальцы зарылись в мои волосы и распустили их.

— Еще, — простонала я.

Но он не вошел в меня. Он мучил меня еще одним поцелуем, и его невероятный вес еще глубже вдавливал меня в кровать.

Его поцелуй был томным и медленным. Его губы были мягкими и податливыми. Он дразнил и заигрывал, словно хотел, чтобы я запомнила этот поцелуй. Как будто это был наш первый поцелуй.

Возможно, так оно и было.

Сегодняшняя ночь была другой, этот путь, по которому мы шли, был незнакомым, но я осталась с ним, потерявшись в его объятиях.

Мы целовались, как влюбленные. И вместо того, чтобы добиваться большего, вместо того, чтобы подстегивать его, я позволила ему увлечь меня. Я отбросила прошлое, ссоры и злые слова и поцеловала мужчину, который смеялся со мной за ужином. Который устроил мне лучшее свидание за долгое, долгое время.