И… Мелочь, конечно, но где собака?

Когда я подумал об этом, то сразу же подумал и о другом: а ведь этот парень выше Марины. Трудно сказать насколько, когда они стоят не вплотную друг к другу, но минимум на полголовы. Свистопляс одного со мной роста, я хорошо помню, как думал в Ладье, что мы с ним очень похожи внешне. А Марина вроде бы выше меня… Точно, выше, вровень с Ксюшей, раз отец отдал ей Ксюшино платье. Значит, это с ней точно не Свистопляс, просто кто-то с похожим предметом-компаньоном. Кто-то незнакомый.

Вдруг Марина упала на колени, согнулась, зажала руками уши и широко открыла рот — закричала. При этом мне не было слышно ни звука.

Вот же ж вашу машу.

Первым делом я с места рванул по воздуху прямо к этим невидимкам. Что я собирался делать? Сам не знаю. Нельзя планировать, не понимая, что происходит! То ли парень с косой что-то очень неприятное Марине сказал — то ли ударил ее невидимой на эхолокации магией, которая причинила ей боль (и почему-то после этого не был дезинтегрирован Проклятьем). Одно мне было ясно: происходит что-то отчетливо хреновое, нельзя оставлять ситуацию развиваться бесконтрольно.

Короче, я без всякого труда перелетел на третью аллею, но на парочку наткнуться не смог, хоть ясно «видел» их с помощью эхолокации. Раз метнулся мимо, другой — и понял, что просто физически не способен даже пройти на расстоянии вытянутой руки! Меня тупо отводило в сторону.

Вот ты какое, оказывается, свернутое пространство. Можно было догадаться и раньше, когда я только понял, что не слышу Марининого вопля.

Следующая попытка была вообще в лоб: я попытался прорвать невидимый кокон Всадником Ветра, запустив свою усиленную версию «циркулярной пилы» с микро-контейнерами. По нулям! Глефа просто рубанула воздух.

Пробовать другие силовые методы было явно бессмысленно. Может быть, сработала бы собственная магия, в смысле, какая-нибудь хитрая схема закачки энергии, как с телекинезом. Но блин, их бесконечное количество, этих схем, попробуй, угадай! Хуже, чем пароль подбирать брутфорсом.

А может, просто побыстрее разогнаться? Один раз нам с девчонками ведь удалось прорвать защиту кокона Твари за счет кинетической энергии! Но без Лошадок я точно так не смогу. Плюс, что-то мне подсказывало, что в данном случае не сработает: искривленному пространству все равно, с какой скоростью в нем движется объект, пока эта скорость значительно меньше световой. А времени на провальную попытку у меня не было.

Вот, кстати, о времени. Оно, похоже, истекала: парень внутри свернутого пространства заметил мои старания: поднял голову и проводил взглядом. Марина же не обращала на меня ни малейшего внимания: то ли была занята своим горем (или физической болью?), то ли для нее стенки «четвертого измерения» не просвечивали.

Так, ну ясно, теперь окончательно ясно, кто автор этой свертки — и что он удерживает Марину в ней силой. Хотя другие варианты и прежде были маловероятны. Еще один юный гений, блин! Откуда он тут взялся⁈

Так, если это долбанное четвертое измерение не взламывается, возможно, я смогу взаимодействовать с ним по-другому?

Мою следующую попытку трудно объяснить чистой логикой — хотя и случайным тыком тоже. Скорее, сработала смесь интуиции, вовремя подбросившей воспоминание о работе врачебных стетоскопов, с еще более смутными догадками о природе магии. Короче, я выпустил воздушный щуп, но связал его не с пальцем, как следовало бы для создания воздушного когтя, — а с ухом. И отправил второй конец в сторону двух фигур, пытаясь нащупать границу этого рукотворного пространства.

У меня получилось! Щуп коснулся некой плотной оболочки, после чего я услышал голос — глухо, как за стеной, но все-таки вполне четко.

— … тварь бесполезная, нюня малохольная, — с ленивыми интонациями говорил подростковый мальчишеский голос. Точно не Свистопляс, у того голос еще совсем детский, звонкий, а тут уже басок слышен. — Даже сдохнуть самой совести не хватает! Так долго с тобой вожусь, что аж еще кто-то приперся! Крутится, вертится, вынюхивает… — Марина вскинула голову, кажется, удивилась. — Али по твою душу? Давай-ка послушаем, что скажет гость незваный!

Тут Марина и незнакомый парень возникли прямо передо мной. Странный, дезориентирующий момент: только что я «видел» их только эхолокацией, и вот уже просто глазами! Я даже пошатнулся.

Марина ахнула, попыталась вскочить и закричала:

— Кирилл, это модератор Проклятья, беги!

В следующую секунду солнечный зимний день пропал: вокруг разлилось сплошное белое пространство, без стен и потолка, непонятно как освещенное. И находились в нем только мы трое: Марина, я и Маринин обидчик.

Только теперь я его как следует рассмотрел. Выглядел он как мальчишка… нет, пожалуй, подросток, хотя точный возраст ускользал. Скажешь «двенадцать» — поверю, скажешь «пятнадцать» — тоже поверю, но уже с натяжкой. Одет был стандартно для детей-волшебников, то есть очень причудливо: в красную бархатную шубу до середины бедра с оттороченными черно-бурой лисой воротником и рукавами, а также в черный стилизованный кафтан, брюки и высокие, до колен, черно-алые сапожки. Огневик, значит, у них какая-то нездоровая тяга к черно-красным тонам. Черноволосый, стрижка стильная, в одном ухе — серьга с красным камнем, в другом тоже какая-то хитрая серьга, которая держится на крае уха, с цепочками. Кольца на пальцах. Вот такого я на мальчиках-волшебниках обычно не видел, даже на огневиках.

Модератор Проклятья, значит. Блин. Нет, ну логично, в принципе. Любую полностью автоматическую систему можно взломать и эксплуатировать. Авторы Проклятья, явно очень опытные маги, отлично понимающие человеческую природу, не могли не предусмотреть какой-то бэкдор, который позволял бы контролерам убирать накопившиеся ошибки. Почему у меня нехорошее предчувствие, что меня сейчас тоже сочтут такой ошибкой?

— Ну все… — устало всхлипнула Марина. — Не успел.

Я шагнул вперед, становясь между Мариной и модератором. Тот неприятно улыбнулся, показал на меня древком своей косы и сказал:

— Ага, вижу всю твою подноготную. Всадник Ветра, значит. И трех месяцев не прошло, как обратился к Благословению, а уже убил… О-о-о, четырех чудовищ! Любо, любо!

«Атаман нашелся, тоже мне», — неприязненно подумал я, усилием воли загоняя обратно в подсознание голос Николая Расторгуева.

Чувак говорил… Странно. Вроде как с уклоном в старину, но без акцента. Дети-волшебники, даже и много пожившие, обычно звучат неотличимо от современников. При этом модная стрижка, сложная серьга и малое число архаизмов в речи показывали, что он не в каком-то схроне триста лет пролежал, а вполне себе бродил среди людей. Выделывается, что ли? Или не считает нужным менять свой лексикон?

— Приличные люди представляются первыми, — бросил ему я. — Как я должен тебя называть?

Парень хмыкнул.

— Благословением наречен я Кесарь, по заслугам и завоеванию я — Тень мага. А называй меня «господин», раб.

— Я тебе не раб.

— Ты раб Благословения. Я же поставлен им надзирать за такими, как ты и она.

— Да? Поставлен за заслуги, значит? И за какие?

— Не тебе с меня отчет брать, — модератор сказал это скучающим тоном. Не так, словно никаких заслуг у него на самом деле не было, а так, будто он и в правда считал меня недостойным.

Неожиданно Марина затараторила, явно пытаясь впихнуть как можно больше информации в как можно меньший промежуток времени:

— Кир, он мне хвастался, что они раньше были дети-волшебники, которые убивали много чудовищ, соблюдали все правила, и вот их за это…

— Неужто забыл я тебе уста запечатать? — перебил ее Кесарь. — Молчи обо всем, что от меня слышала.

Марина сдавленно охнула, замычала, будто прикусила язык. Оглянувшись на секунду, я увидел, что она держится руками за рот и смотрит на меня отчаянными глазами.

Я снова развернулся к Тени мага. Нет, буду звать его просто Тенью — мерзкий тип. Впрочем, я пока не был уверен, чего он хочет. Интуиция подсказывала, что ничего хорошего. Но… Не убил ведь сразу ни Марину, ни меня. Беседует. Поглядим, может, удастся его еще на информацию размотать?