Не участвуя в препирательстве, Агриппина и Левкиппа полетели к железной дороге, отыскивать, не осталось ли что от того сгоревшего куска. Я призвал оставшихся девчонок к тому же.

— Я боюсь насекомых… — с несчастным видом сказала Меланиппа. — Когда они такие крупные!

— Они не насекомые, — сказал я. — Они скорее вроде таких сильно специализированных млекопитающих. Живородящие, крылья у них видоизмененные конечности…

— Да? — Меланиппа тут же повеселела. — Ну тогда ладно!

Приятно, черт побери, быть авторитетом!

Сгоревший кусок матки мы обнаружили торчащим из глубокого снега метрах в пятидесяти за железной дорогой. Наверное, единственная густо засыпанная снегом ложбинка в окрестностях, и он угодил именно туда! Снег я легко размел, и мы сгрудились вокруг осколка, оглядывая его. Вроде бы весь прогорел… Если не считать одной маленькой ячейки с самого края. Ячейка эта пустовала, и я не отказал себе в удовольствии додолбать ее окончательно воздушной пулей.

— Как думаете, из нее что-нибудь выбралось? — спросил я, показывая на то место, где была ячейка, концом глефы.

— Не исключено, — нахмурилась Агриппина. — Но… Слушайте, я правильно помню? Они же могут только кровь пить и жевать обработанную органику, типа животных экскрементов? Или приготовленных продуктов?

— Вроде, правильно, — подтвердила Ксантиппа.

— Значит, в лесу этой твари сейчас нечем поживиться! Животные спят… Разве на птиц нападет?

— Если бы хоть один кровожад был поблизости, башня бы искрила. Хоть немного, — согласилась с Риной Левкиппа. — Значит, сдохла! От голода. У них же бешеный метаболизм, жрать все время нужно.

— Если только она не попала на поезд… — проговорила Ксантиппа.

Не сговариваясь, мы одновременно посмотрели в сторону железнодорожной насыпи.

Гениальный хакер, стоя у произвольной точки железнодорожного полотна посреди умеренно заснеженного горного леса, наверное, смог бы по спутниковой связи войти на железнодорожный сайт, сопоставить расписания и узнать, когда тут последний раз проходил поезд. После чего понял бы, мог этот состав эвакуировать от возмездия кровожада-оппортуниста, и в какую сторону. Однако среди нас таких хакеров не было. И телефона со спутниковой связью, если подумать, тоже. Из Лошадок трое — Ксантиппа, Агриппина и Ксения — могли пользоваться сотовыми, однако у всех троих были обычные городские модели. Плюс мой коммуникатор. Он, вообще-то, ловил со спутника, но искать с него информацию было нельзя. Конечно, я мог определить наши координаты, позвонить в Службу и попросить определить насчет поездов — но я как представил, сколько мне придется объяснять, зачем мне нужна эта информация, а потом еще и ждать… Короче, куда быстрее поступить по-другому.

— Рина и Саня, вы самые быстрые, летите налево, — велел я. — В ту сторону длинный перегон, насколько я помню. Если поезд ушел туда, вы его нагоните. А я с остальными полечу в другую сторону. Там большая станция, этот, как его… — я пощелкал пальцами, пытаясь вспомнить.

— Иркоран, — подсказала Ксантиппа.

— Да, спасибо. И если увидите поезд, очень внимательно смотрите, как бы эти твари не выскакивали из окон. И в кабину к машинисту сразу бегите, пусть останавливается и не заезжает в населенные пункты.

— Ясное дело, — кивнула Рина. — А сколько нам лететь, если вдруг поезд не найдем?

Я прикинул.

— На Саниной скорости? Ну… Минуты две, может, три, чтоб с гарантией. Если три минуты не будет поезда, значит, он здесь в нужный промежуток времени не проходил. Будет связь, позвоните Ксюше, скажите, как вы там… Коммуникатор Службы у тебя с собой, Рина?

— С собой, — она кивнула. — Если найду поезд с тварями, первым делом им сообщу.

— Сообщи, если найдешь вообще любой поезд в подходящем диапазоне. Пусть специалисты разбираются, есть там твари или нет. Они для этого всяко лучше экипированы.

Там мы и расстались. Наши две самые скоростные (а заодно самые самостоятельные и сообразительные, хотя кого поставить выше в этом плане — Ксантиппу или Левкиппу — я понятия не имел) полетели на северо-запад, вглубь горного хребта, в сторону небольших полустанков и поселков, защищаемых одной-двумя Искровыми башнями. Я же с остальным табуном отправился на южный юго-восток, в сторону Иркорана. Стоящий почти на равнине, среди пологих холмов, он, должно быть, вовсе никогда не подвергался нашествиям тварей. Или подвергался, но давно, в незапамятные времена, в первые столетия после Исхода, когда прорывы возникали куда чаще. И людей там жило довольно много — чуть ли не полмиллиона. Когда мы пролетали над ним по пути в Лиманион, я обратил внимание на плотность высотной застройки и в целом довольно большую площадь города.

Без двух главных «двигателей» мы не могли лететь с самолетной скоростью, но все-таки девчонкам удалось неплохо меня разогнать тем же самым проверенным способом: я забрался на спину Левкиппе, а Меланиппа и Ксения взяли ее за руки. На сей раз я не чувствовал неловкости и даже не боялся, что меня кто-то увидит на девчоночьей спине. Все мои мысли заняты были Кровожадами. Я перебирал в голове все, что о них знал.

А знал я довольно много.

Лет семьдесят назад, еще до начала массового строительства Искровых башен, нашествие этих тварей проморгали именно в долине Вьосы — той самой, где потом построили Атомоград-22 и Атомоград-58. На тот момент эти города только проектировались, сельское хозяйство в долине было представлено несколькими сезонными поселениями и постоянной военной базой для их охраны. Та база была в несколько раз больше нынешних Челюстей и Жала, при ней имелся даже собственный военный аэродром.

Так вот, меньше чем за сутки Кровожады вынесли поселение, базу и уничтожили все запасы на местном продовольственном складе (а так получилось, что напали они сразу после сбора урожая, так что зерна там хватало). Жертвы были колоссальные. Остановить нашествие удалось только массовым распылением яда с самолетов, а какие меры предпринимались, чтобы не пустить кровожадов из долины прочь — лучше даже не вспоминать. Орден тогда эвакуировал и полностью уничтожил несколько поселений в округе (любители раскапывать «страшную историческую правду» уверяют, что порой уничтожение проводилось до эвакуации). Местные жители до сих пор отмечают День Памяти в начале осени. В школе один из последних классных часов, которые я почтил своим присутствием, как раз был посвящен этому событию.

Кровожады действительно очень быстро размножаются. А если допустить, чтобы они успели отложить и вырастить яйца Защитников Улья, то придется кроме небольших рабочих особей (да, хотите верьте, хотите нет, но комароподобные кровожады — это более-менее рабочие; и да, у них в определенных условиях включается еще и опция откладывания яиц помимо дефолтного живорождения, и не спрашивайте меня, как оно работает, я не настолько хорошо разбираюсь в биологии!) иметь дело еще и с куда более крупными воинами, генетически запрограммированными на то, чтобы всех порвать. Короче, лучше такого не допускать.

Подумав так, я подумал, что зря откладываю информирование Службы до того, как мы найдем поезд — если найдем. Надо позвонить им прямо сейчас и сообщить о самой возможности такого риска. Пусть связываются с Отделом Внутренних Границ (орденский аналог МЧС, только относится к пограничной службе — что, в принципе, логично), а там уже начинают стандартные профилактические мероприятия. Лучше я буду паникером, чем из-за неторопливой реакции хоть одной гадине удастся нажраться и размножиться.

Я полез в карман за коммуникатором, но тут Левкиппа воскликнула:

— Поезд!

И правда, впереди на полотне железной дороге блеснули хвостовые огни. Девчонки наддали, и уже через полминуты длинная серо-зеленая змея товарняка оказалась прямо под нами.

Товарный! Повезло. Я боялся, что будет пассажирский, там у людей всегда жратва с собой, не говоря уже о вагоне-ресторане. А что взять с товарняка — уголь, нефть, руда какая-нибудь… Вот, дрова, кстати, груженые.