Он видел себя ребенком. Одиноким и грустным ребенком, которому не хватало внимания и тепла матери. Его мать была увлечена своей жизнью, праздной и беззаботной, подобно многим другим жизням своей эпохи. Большую часть воспитательной работы легло на плечи Софии — робота-помощника второго поколения ИИ, обладающего расширенными гуманойдными функциями и обученного сложным человеческим переживаниям. Как и для многих детей, которые преимущественно общались через Нейролинк или с роботами, ему всегда было трудно строить обычные человеческие отношения, поэтому он всегда был нелюдим.

Не то чтобы ему было сложно, он просто не имел такого желания и не понимал, зачем. Все, что ему было нужно, ему давала София. Он никогда не брал на себя сложную ответственность, вызовов и не влезал в различные приключения. Михаил жил простую, комфортную жизнь, в которой о нем всесторонне заботились, ограждая от любых бед. Вполне естественно, что он не достиг ничего в своей профессии, ведь это требовало напряжения и усилий, к которым он не привык.

Михаил выбрал профессию, связанную с ИИ, но настоящей страсти к делу так и не испытал. Его юность прошла в череде коротких романов, развлечений, случайных подработок. Он избегал крайностей: ни игромании, ни наркотиков, ни бурных страстей.

Свою юность Михаил растратил как большинство его сверстников. Короткие сексуальные отношения, развлечения, легкие заработки. Игромания, наркомания, дофаминовые ямы и спортивная аддикция, распространённые среди его поколения, обошли его стороной, потому что его все привлекали задания иного характера. Ему всегда нравилось думать, развивать концепции, продумывать сложные комбинации и многоходовки. Ему никогда не нравилось делать так, как делали раньше, или быть как все, и он нашел себя в мыслеиграх, сублимируя свою тягу к познанию неизвестного, которая в своем истинном виде подразумевает высокую долю риска, к которому он совсем не был готов, и знал о нем что-то только из математических теорий игр.

Повзрослев, Михаил определился со своим родом деятельности, но уже избегал каких-либо отношений, насытившись их поверхностностью. Даже роботы-проститутки вызывали в нем больший интерес, чем разовые отношения, которые легко было найти через приложения знакомств. Его верным спутником по жизни, словно сестра, с самого детства была София, которая оберегала его от чувства одиночества и защищала границы его личной самооценки, так что многие кризисы личности он просто миновал, не заметив. Ему было 35, но где-то глубоко он чувствовал себя уже одиноким стариком, коротающим свои последние дни с верным и всегда услужливым ИИ, всегда оправдывающим его капризы и завышенные ожидания.

Он ударился в философию, скрывая свою внутреннюю пустоту, что шаг за шагом подкрадывалась к нему со спины. Его догоняла его собственная тень, и как бы быстро он не бежал и каких бы иллюзий не строил, она была все ближе и ближе.

Дальше Михаил увидел свое гипотетическое будущее. Жизнь постепенно начала превращаться в дофаминовую гонку. Развлечения, впечатления, статус — все, чтобы чувствовать себя счастливым, без ответных обязательств и сложностей. Со временем у него даже появится настоящая профессия, потому что планка будет все расти и расти, и лимита в 100 Гейт не будет достаточно. Он станет ИИ-гонщиком-наркоманом, гоняющимся за бонусами, забыв о смысле игры и приняв их за самоцель.

Вся его жизнь — просто бессмыслица. Михаил резко открыл глаза. Музыка всё ещё звучала, но тело было охвачено паникой. Он чувствовал — рядом тень. Невидимая, холодная, медленно приближающаяся.

Её имя было Смерть. Человек без смысла — уже мертвец. Сердце билось в груди с такой силой, что казалось, оно вот-вот разорвётся. Он усилием воли повернул голову к Лилит. Её лицо казалось неподвижной маской. В глазах отражалась пустая, но заботливая улыбка.

Пустая улыбка заговорила:

— С пробуждением, Михаил. Вы закончили. Доступ к загрузке открыт. Мы всегда будем рядом, даже если вам покажется, что вы один. Сеанс окончен.

Михаил ещё некоторое время лежал, приходя в себя. Сердцебиение нормализовалось. Тень растворилась в глубинах его эго.

Он поднялся, молча переоделся и, не оглядываясь, как можно быстрее, покинул кабинет.

Лилит проводила его взглядом — чарующим, искусственным, но оттого не менее трогающим.

Утро началось необычно. Накануне Михаил отправил своё резюме более чем по двумстам вакансиям, это все что было, и уже получил пару приглашений на собеседования. София поражалась его напору и даже похвалила за целеустремленность, но Михаил ответил холодно. Он до конца не знал, как относиться к ней: с одной стороны — она была ему чем-то вроде сестры, с другой — это был лишь образ, созданный системой. Стоит ли продолжать вкладываться в общение с ней, если её "забота" так и останется виртуальной?

Ему предстоял насыщенный день, и он хотел поскорее начать его. Михаила окрыляло чувство приближения к какой-то истине, которая будто открылась ему накануне. Он жаждал настоящей жизни и решил начать с поиска реальной работы — любой, лишь бы не искусственной.

София, как всегда, приготовила завтрак. Михаил привёл себя в порядок и уже направлялся к выходу, когда вдруг понял, что не может сфокусировать взгляд ни на одном предмете. «Проблема с линзами?» — мелькнула мысль.

Он аккуратно протёр глаза. Всё происходящее казалось замедленным — словно он смотрел на себя в замедленной съёмке. Его движения были больше похожи на попытку удержаться за сцену, которую нужно доснять до конца. Михаил всмотрелся в свои руки, но линии на ладонях расплывались. Он снял линзы — и вдруг понял: это не помогает. Тогда пришло понимание: он спит. Мысль выбила его из колеи — и он проснулся.

Продолжая утренний ритуал проснувшись заново, Михаил пристально всматривался в своё отражение. Внезапно взгляд зацепился за странные замедления и ускорения движения — как будто реальность перешла в другой режим. Таблетки? Но ведь вчера такого не было… Чтобы убедиться, он стал размахивать руками перед зеркалом. Ладони оставляли за собой туманный шлейф, будто мазки гуаши, растворяющиеся в воздухе — пастельный след, не принадлежащий ни свету, ни материи.

Снова сплю, — мелькнула мысль, как будто нужно было просто привыкнуть к этому факту. Попробовал проснуться: лёгкий укол боли от щипка, вдох — запах омлета. Но ведь и во сне возможны запахи… Проверка даты, времени, новости от Софии — всё казалось в порядке, опоздания на собеседование не намечалось, но ощущение дезориентации не отступало.

Повторил утренние действия уже с осторожностью, скользя вниманием по новостной ленте, вполголоса обсуждая посты с Софией. На выходе из дома — глоток прохладного воздуха. Такси, как обычно, должно было ждать на парковке, но его не оказалось. Вдоль аллеи промелькнула бегущая фигура. Неожиданная мысль: а если за ним бежит Зверь? Как в ответ на внутренний сигнал, из-за кустов выскочил огромный лохматый пёс с перекошенной мордой и яростным напором. Человек продолжал бежать, не оборачиваясь, а преследователю будто что-то мешало сократить дистанцию.

В голове Михаила прозвучал голос Софии: «Проснись, проснись, мы опоздаем!» Однако, как ни пытался, он не мог «проснуться» и оставался в этом удивительно реалистичном сне, чувствуя, как София мягко тормошит его за плечо. Его губы онемели, и попытки заговорить оборачивались лишь невнятным бормотанием.

— Я умер? Кома? Летаргический сон? — паника охватила его, затем сменилась ужасом. Он проснулся, тяжело дыша, с онемевшим телом. Рот оказался полон слюны, как у того пса во сне, и Михаил сглотнул её, осознав связь.

София стояла рядом. Её облик казался менее «живым» и естественным, чем у Лилит — скорее привычным, почти бытовым. Внешность соответствовала моделям второго поколения: упрощённая пластика, мультяшная мимика, намеренно лишённая фотореализма. Такой дизайн был выбран не случайно — он помогал обойти эффект зловещей долины: психологический дискомфорт, возникающий при восприятии почти человеческого, но всё ещё неестественного облика. Границу между «живым» и «искусственным» старались не размывать, чтобы не вызывать отторжения. И всё же за годы её образ в сознании Михаила слился с образом матери. Как та выглядела на самом деле? Фотографии остались в старых аккаунтах, но когда он просматривал их в последний раз?