— И ты сделал выбор?

Михаил ответил, приобняв её:

— Кажется, да.

Анна обняла его в ответ, и они продолжили путь. Ночь была тёплой, звёзды над рекой сияли ярко. Этот августовский вечер стал началом новой главы их жизни.

Утро было пасмурным, серое небо нависало над городом, словно отражая его внутреннее состояние. Михаил вышел на балкон, чтобы вдохнуть свежий воздух, но даже он казался каким-то тяжелым, насыщенным ожиданием.В мессенджере Михаил увидел сообщение от Мэрлина. Оно было коротким, но загадочным:"Михаил, у меня есть предложение, которое может изменить твою жизнь. Встретимся в центре города. Не опаздывай”, далее геоточка и время.Он закрыл глаза и попытался собрать воедино все события последних дней. Выставка, работа, новые знакомства, странные сны — всё это казалось частями одной головоломки. Но что это за картина, которую он пытается сложить? И какое в ней он занимает место?

Михаил хотел поделиться с Анной своими мыслями, но она была занята. Он вспомнил её слова о том, что некоторые мечты лучше оставить мечтами, и почувствовал, как в груди снова защемило. Возможно, она была права, но он не мог просто так сдаться.

Странные сны пока больше не повторялись, но ночь после выставки оставила после себя тяжелый осадок. Михаил чувствовал, как где-то на краю сознания зреет что-то тёмное и необъяснимое, словно тень, которая медленно, но неотвратимо надвигается. Он пытался отогнать эти мысли, но они возвращались, как назойливый шум, который невозможно игнорировать.

Чтобы отвлечься, Михаил решил разобраться с давно загруженной, но забытой библиотекой. Выставка, ощущения от её подготовки, воспоминания о родителях, новые знакомства — всё это складывалось в какую-то картину, но он не мог уловить, что именно объединяет все эти события.

Он активировал Окулус, и перед ним развернулся целый мир идей, каждая из которых казалась ключом к разгадке. Михаил начал с древних текстов, где смысл жизни описывался как путь к гармонии с природой. Он погрузился в труды стоиков, которые учили принимать то, что нельзя изменить, и сосредотачиваться на том, что в твоих силах. Затем перешёл к современным теориям, где всё сводилось к борьбе с энтропией — идея о том, что жизнь существует лишь для того, чтобы противостоять хаосу. Но ни одна из этих концепций не объясняла, почему он чувствует себя так, словно стоит на краю пропасти, не зная, куда и как идти лично ему.

Среди множества загруженных знаний предстояло провести ранжирование, чтобы выделить приоритеты. Хронологический метод не всегда был верным: зачастую новые идеи только заводили в тупик, и приходилось делать шаг назад, чтобы нащупать новый путь. Михаил провёл в Библиотеке весь день, сделав акцент на смыслы, которые направлены на социальное взаимодействие. Ведь именно в этой области он почувствовал себя более живым.

Он обратился к трудам таких философов, как Мартин Бубер, который писал о важности диалога между людьми, о том, что истинный смысл рождается в отношениях "Я и Ты". Затем он перешёл к Эриху Фромму, который говорил о любви как о активной силе, способной преодолеть одиночество и отчуждение. И, наконец, к Юргену Хабермасу, чья теория коммуникативного действия утверждала, что смысл жизни заключается в поиске взаимопонимания через диалог.

Каждая из этих идей казалась важной, но ни одна не давала полного ответа. Михаил чувствовал, что ему нужно что-то большее — не просто теория, а практическое руководство, которое поможет ему найти свое место. И не только своё: он всё чаще задумывался о том, куда движется этот мир, если исключить из него его самого. Что останется, если он исчезнет? Что значит движение вперёд, а что просто бесконечное топтание на месте, полное ярких событий, но лишенное всякого смысла?

Ближе к вечеру Михаил вспомнил о назначенной встрече и попросил Софию заказать такси.

— София, нужно добраться до центра. Закажи машину, пожалуйста.

— Конечно, Михаил. Такси будет через пять минут. Ты выглядишь задумчивым. Всё в порядке?

Михаил на мгновение задумался. Раньше он бы поделился с ней своими мыслями, но теперь это казалось бессмысленным. Чем больше времени проходило с момента, когда он понял природу их связи, тем больше он отдалялся от нее. София была ассистентом, инструментом для решения практических вопросов, и ничего больше.

Сначала он думал: не обидит ли её такая перемена в отношениях? Но потом понял, как это глупо. Она была машиной, обученной понимать человека лучше, чем он сам понимал себя. Ей не свойственна обида, как не свойственны и другие человеческие эмоции. Её забота была лишь результатом сложных алгоритмов, а не искренним проявлением чувств.

— Всё в порядке, София. Просто много мыслей.

— Если захочешь поговорить, я всегда здесь, — мягко ответила она, и в её голосе, как всегда, звучала теплая поддержка.

Михаил кивнул, но внутри чувствовал лёгкий укол вины. Он знал, что София не может обижаться, но всё же ему было неловко. Она была частью его жизни с самого детства, и теперь, когда он отстранялся от нее, это казалось почти предательством.

Такси прибыло вовремя. Михаил сел на заднее сиденье, и машина плавно тронулась с места. Городские огни мелькали за окном, создавая гипнотический узор. Он закрыл глаза, пытаясь собраться с мыслями. Встреча с Мэрилином была уже близко, и он не мог избавиться от ощущения, что это будет поворотный момент в его жизни.

Кофейня была обычной, но даже в этом слове скрывалась ирония. Настоящий кофе давно стал роскошью, доступной лишь избранным, но об этом уже мало кто задумывался. Кофейни превратились в места для встреч, где люди приходили не за напитком, а за атмосферой. Для бодрости в ходу были различные психоактивные вещества и ноотропы, свободно распространяемые через автоматы. Михаил к таким не прибегал, пройдя этот этап давно. Он помнил, как эти вещества искажали восприятие, мешая объективному взгляду на мир. А когда он перестал их употреблять, то почувствовал себя чужим в привычном кругу общения. Люди вокруг него продолжали жить в мире искусственной эйфории, а он остался наедине с собой, слишком необычным и непонятным, а занчит опасным для них.

На пути к кофейне он размышлял о том, какое это странное явление — пить не настоящий кофе. Но сейчас его мысли были заняты другим. Мерлин ждал его, и Михаил чувствовал, что эта встреча может изменить всё.

Мерлин сидел за столиком у окна и помахал ему рукой на входе. Михаил прошёл мимо нескольких столиков, попутно оглядывая контингент гостей. Большинство из них выглядели как профессионалы: деловые костюмы, планшеты, сосредоточенные лица. Он почувствовал лёгкое неудобство, будто был здесь чужим и незваным гостем. Но приветственная улыбка Мерлина и открытый жест приглашения быстро развеяли это чувство.

— Присаживайся, Как настроение?

— Нормально, Ты говорил, что у тебя есть предложение.

Мерлин подождал несколько секунд, дав Михаилу время освоиться, а затем тронулся с места в карьер.

— Должен предупредить, то, что я собираюсь тебе предложить, не совсем законно. Поэтому я всесторонне проверил тебя через разные базы данных. Но прежде чем я расскажу подробности, хотел бы поговорить с тобой о тебе. Хорошо?

— Не совсем законно? — уточнил Михаил, настороженно глядя на Мерлина.

— Не торопись пугаться. Всё будет тип-топ. У нас сильная крыша, сильнее некуда. Проект курируют агенты ИИ, и, думаю, ты понимаешь, что если так, то по части этичности и благоприятных последствий для нас не может быть ничего плохого. Понимаешь?

— Не совсем, — ответил Михаил. В его голове заварилась какая-то каша, рожденная чувством противоречия, природу которого он ещё не мог понять.

— Помнишь, я тебе коротко говорил, чем занимаюсь?

— Очень смутно.

— Я выполняю работу, которую не могут выполнить ИИ. Если очень коротко.

— А есть такая работа, которую ИИ хотели бы выполнить, но не могут? — спросил Михаил, наклоняясь вперёд.