— Мне страшно быть собой, — прошептала она. — Я даже не знаю, кто это — я. Ты как будто выводишь меня наружу.

Михаил не знал, что ответить. Он просто взял её за руку. И тогда, в первый раз, он почувствовал — её дрожь, тепло кожи, её тревогу — как своё собственное чувство. Это и была любовь.

Первые дни совместной жизни стали удивлением. Михаил заметил: показатели Гейтсов выросли. Их пара получила высокий рейтинг — не за внешнюю картинку, а за эмоциональную синхронность. Система считывала ритмы тела, химические реакции, взаимные реакции — и всё говорило о том, что они были не просто совместимы, а усиливали друг друга. Но Михаилу было всё равно. Он наконец жил — чувствовал, ошибался, злился, радовался.

Анна же училась принимать спонтанность. У неё появилось хобби — она стала снимать не только пейзажи, но и людей на улицах, незнакомцев, случайные моменты. Она говорила:

— Раньше мне казалось, что все смотрят, оценивают, ждут, что я должна быть идеальной. А теперь мне нравится снимать то, что никто не видит. В этом — свобода.

И Михаил понимал: она начала быть собой. А он начал — чувствовать.

Однажды утром, проснувшись, Михаил увидел, как она спит, уткнувшись лбом в подушку, и подумал: "Я наконец живу не идеей, не вопросом, не мыслеформой — а живым человеком".

Михаил прибыл в Институт в назначенный день, чуть раньше назначенного времени. Ворота были открыты, а на небольшой внутренней парковке стоял электромобиль. Владеть личным транспортом было почти фантастикой: это была либо демонстрация исключительного статуса, либо принадлежность к ведомству. Он задумался — принадлежит ли машина Институту или кому-то из сотрудников. У открытых ворот стоял гуманоидный робот-консьерж. Серый корпус без имитации кожи, типовая гражданская модель, таких ставили у отелей, вокзалов, административных зданий. Однако здесь в движениях машины чувствовалась аномальная плавность — более свойственная дорогим промышленным сервоприводам.

— Приветствую, Михаил. Меня зовут Вест. Проходите, вас уже ожидают, — вежливо произнёс робот и указал рукой на Аллею.

Он не кланялся, не улыбался, не играл в человека — просто выполнял функцию, и это показалось Михаилу даже приятным. Вест был ровным. Надёжным. С последнего визита Двор институт ничуть не изменился: всё так же — чисто и тихо. Листья деревьев шелестели на ветру, а качели и груша для битья еле заметно покачивались на ветру.

Михаил пересёк двор, поднялся по ступеням и вошёл в гостинную. Внутри он сразу почувствовал: здесь уже живо. До начала оставалось около 15 минут и пространство было наполнено каким-то суетным настроением. Михаил искал среди присутствующих Мэтью, но не нашел его. Выбрав стул чуть поодаль, он присел, сложив руки на коленях. Думать не хотелось — только наблюдать.

Через несколько минут в гостиную вошла женщина в одежде с этническим узором. Свободная накидка, тканевый браслет, плавная походка — всё в ней было рассчитано на то, чтобы не создавать напряжения. Но в голосе звучала твёрдость.

— Здравствуйте! Меня зовут Эльза. Я ваш куратор по ментальному здоровью.

Сделав паузу, Эльза оглядела присутствующих.

— Прежде всего — благодарю вас за смелость. Ваш приход сюда — не случайность. Это шаг. Не всегда осознанный, но всегда необходимый.

Она продолжила мягко и с сочувствием:

— Каждый из вас — человек, который по-своему соприкоснулся с тем, что общество называет альтернативной реальностью. Будь то мистический опыт, технологический прорыв на грани реальности, личный кризис или откровение — вы знаете: за завесой привычного мира может скрываться нечто большее. И это не просто догадка. Это знание. Оно уже есть внутри вас.

Отойдя в сторону и меняя интонацию, чтоб в ней слышалсь академическая строгость она продолжила:

— В центре нашего исследования — явление тонкое, но мощное. Тульповодство. Что это такое? Это практика сознательного создания мыслеобраза, обладающего автономией.

Эльза замедлила речь, чтоб подчеркнуть важность и мечтательно чуть задрала голову вверх и влево.

— Практика, уходящая корнями в Тибет. Туда, где монахи умели формировать мысленные конструкции настолько отчетливо, что другие могли с ними взаимодействовать.

— Тульпа — это не просто «воображаемый друг». Это структура сознания. Живая, мыслящая, отдельная от вас — но созданная вами. Она может иметь свой голос. Свою логику. Иногда — память. Иногда — желания. И если вы почувствовали в себе чьё-то присутствие, кого-то другого... Это не безумие. Это приглашение. Приглашение к исследованию самой глубокой материи, какой только располагает человек — своего сознания.

Её голос стал чуть тише.

— Важно понимать: тульпа — это не иллюзия и не психическая ошибка, не просто игра разума. Это результат направленного внимания и длительной фокусировки. Многие из вас, сами того не осознавая, уже создавали образы, которые жили внутри — как интуиция, как голос, как внутренний наблюдатель. Сейчас мы предлагаем найти в себе такую мыслеформу и признать её. Давайте закроем глаза и представим.

Эльза прошла по залу, медленно, не спеша, как будто проверяя связь с каждым.

— Наша задача — это не просто технология, это пересечение многих наук и того, что ранее считалось мистикой и эзотерикой не относящимися к общепризнанным научным знаниям. Проект, в который вы вовлечены, требует ментальной подготовки. Вам предстоит создать внутри себя образ — самостоятельный, живой, наполненный символами и намерением. Этот образ не будет фантазией. В будущем он станет вашей точкой взаимодействия с машиной. Вашим творением и вашей тенью. Именно поэтому я здесь.

Улыбнувшись едва заметно

— В ближайшие дни я проведу с вами ряд практик — дыхательных, телесных, йогических. Это не просто упражнения. Это инструменты фокусировки, позволяющие очистить внутреннее пространство от шума. Чтобы образ, который родится, был ясным. Потому что тень, созданная в хаосе, может стать врагом. А тень, созданная в тишине — может стать союзником. Она немного замолчала, как будто собираясь сказать нечто более личное. — И здесь я хочу предостеречь. Тульповодство — практика не безобидная.

— Когда ментальный образ формируется бессознательно, он часто становится проекцией подавленного, вытесненного, неизжитого. И тогда он начинает брать на себя не роль партнёра, а роль паразита — сжирающего ресурсы психики, влияющего на биоритмы, на сон, на гормональные реакции, на восприятие реальности. Вы начинаете слышать его, когда не хотите. Видеть, когда устали. Реагировать на мир — чужими чувствами. — В клинической практике это называют интрузивной активностью. В ваше сознание проникают навязчивые образы, мысли или голоса, которые вы больше не способны контролировать. Они воспринимаются как чужеродные, но при этом эмоционально насыщенные, иногда пугающие. Такие проявления могут нарушать целостность "Я", сбивать внутренний ориентир, особенно если образ не был интегрирован должным образом

Но если подойти к тульповодству осознанно — создать условия, выстроить внутреннее пространство, подготовить тело и сознание, — образ становится опорой, а не источником страха. Её голос остался мягким, но внутри слов чувствовалась железо. — Поэтому наряду с психическими практиками, мы будем уделять внимание телу, дыханию, ритмам сна, питанию и экологии среды. Вы не можете пригласить сильного спутника, если дом внутри вас — разрушен. — И наконец... Когда вы встретитесь с тенью — помните: она не враг. Она — то, от чего вы бежали и вам придётся поговорить.

Пауза. В ней не было напряжения — лишь ожидание. Затем, почти незаметно, Эльза отступила в сторону. На её место вышел, худощавый мужчина, в котором Михаил узнал Артёма, с фотовыставки, из компании Мэтью. Его шаги были чёткими, взгляд — прямым, речь — как точный чертёж.

— Мы переходим к организационной части. На первом этапе, продолжительностью один месяц, вы пройдёте подготовку, направленную на развитие ментальных способностей и устойчивости восприятия. Практики будут проходить через день, расписание и методички вам раздадут и их нужно будет запомнить наизусть к следующей встрече, электронно ничего не фиксируется. Занятия будут включать: