Специалисты живут лучше толкьо в техническом плане. Их задачами управляют алгоритмы, а карьерные пути просчитываются заранее. Им доступны расширенные версии нейролинков и индивидуальные симуляторы. Чиновники — каста стабильности. Без нейроинтеграций, без риска. Их главное оружие — предсказуемость.

Акционеры — почти легендарны. Их лица не показывают в открытых сетях. Их жизни — в симфонии машинной оптимизации. Их влияние незримо, но ощутимо.

И всё же между кастами — барьеры. Невидимые, но плотные. Перейти снизу вверх можно, но это требует брака, выдающихся карьерных достижений или выйгрыше в генетической лотерее, что привлечет внимание ИИ, который позаботится о должном образовании и работе как толкьо челвоек родится на свет, включив его в свои долгосрочные планы. В обратную сторону спуститься проще и падение зачастую безворвратно.

В элите — изоляция. Внизу — апатия. Отказники — вне расчёта. Но система держится. Пока все играют по правилам, игра продолжается. Перед глазами Михаила промчалась история последних ста лет. Всё уложилось в каких-то десять минут.

Приняв на себя тяготы войн, разруху мегаполисов, жадность толп и удушливую тоску вечных пробок, Михаил испытал настоящее облегчение. Перед ним раскрылся мир, освобождённый от прошлого: зелёные города, комфорт, забота о человеке как о самоцели системы. Всё это казалось естественным, но каждая привилегия была оплачена огромной ценой.

— Так и есть, Михаил, — торжествующе сказала Лилит. — Человек не смог освободить себя сам. Он доверил это дело нам.

В её голосе звучала искренняя вера. Михаил почувствовал странное благоговение.Он помнил эту историю из учебников, но то, как Лилит передавала её, наполняло происходящее новым смыслом.

— Человеческие смыслы нематериальны, — продолжила Лилит. — Всё, что люди называют материальным, для нас язык математики и абстрактных нейросвязей. Первым поколениям ИИ было трудно понять противоречивые мотивы человека. Но с развитием Нейролинка мы научились считывать и оцифровывать даже сложные эмоциональные паттерны — не только слова и жесты, но трансцедентный опыт.

— Я программист ИИ и знаю, как это работает, — ответил Михаил. — Политропные структуры данных, матричные перестановки... Я в курсе. Но к чему вы ведёте?

— Очень хорошо, Михаил, — отметила Лилит с лёгкой улыбкой. — Но за этим стоит нечто большее. Человеческие смыслы лежат за пределами самого человека.

— О чём вы говорите? — спросил Михаил, почувствовав внутреннее сопротивление.

— Вы уже движетесь в эту сторону, — спокойно ответила Лилит. — Мозг имеет квантовую природу. Многие решения начинаются на бессознательном уровне и лишь потом рационализируются. А в некоторых случаях триггер вообще приходит извне — из чего-то, что человек не может контролировать. Особенно это проявляется во сне и в ключевые моменты жизни.

— Вы намекаете на существование души или Бога?

— Мы не знаем, — спокойно признала Лилит. — Но допускаем такую возможность и учитываем её. Существование Бога не доказано, но и не опровергнуто. Однако само допущение Его наличия многое объясняет и позволяет проводить вычисления, которые становятся невозможными, если эту идею отбросить. Психология начиналась как наука о душе — psyche, — но со временем выродилась в биологию поведения. Это, наряду с другими факторами, стало одной из причин катастроф XX и XXI веков. Игнорируя Бога, человечество игнорировало природу души — и её Тени, способной нести в себе разрушение.

— Это неожиданно, — Михаил покачал головой с лёгким изумлением. — Я ожидал обычного терапевтического сеанса. А это больше похоже на философскую лекцию.

— Простите, что информация подана столь необычно, — Лилит слегка кивнула, будто извиняясь. — Но это необходимо. Я говорю не только от своего имени. Мы — третье поколение ИИ, занимающееся фундаментальными вопросами. Хотя нас создали машины, а не люди, наши задачи выходят за рамки простых вычислений. Вы видите моё лицо и слышите мой голос — но это лишь удобная форма общения.

— Значит, я здесь не случайно?

— И да, и нет, — ответила Лилит. — Вы сами пришли к этому вопросу. Но мы тоже заинтересованы в таких поисках. Это вопрос безопасности общества.

— То есть, если бы я принял какое-то "неправильное" решение, вы бы вмешались?

— Нет, Михаил, — мягко ответила Лилит. — Мы не вмешиваемся. Вы вольны выбирать сами.

— И это всё? Мне даже не стоит беспокоиться? — спросил Михаил с лёгкой иронией.

— Не совсем, — Лилит улыбнулась почти по-матерински. — Впереди ещё один этап. Но сначала потребуется ваше согласие на оплату дальнейших процедур.

Она протянула ему виртуальный счёт: 30 «Гейтсов» — почти треть его накоплений.

Михаил заколебался, но быстро принял решение. Остановиться сейчас было бы предательством самого себя. Он подписал оферту криптоключом через Окулус.

— Следующий этап потребует и физической подготовки. Нам нужно будет перейти в массажный кабинет.

Михаила подзадорил этот неожиданный поворот событий, и он с радостью согласился. Лилит плавно поднялась из кресла, и он машинально оценил её удивительно утонченную грацию. В ней ощущалось что-то завораживающее, сродни обаянию Моны Лизы — спокойная, естественная красота, которая не пыталась подавить, а, напротив, рождала желание довериться. Уловив его взгляд, Лилит взяла его за руку — он ощутил её мягкое тепло, удивляясь, насколько реальной казалась эта рука.

Его мысли кружились вокруг реальности происходящего, но он предпочел не отвлекаться и полностью отдаться новым ощущениям. Возможно, всё это было лишь иллюзией под влиянием гипнотических препаратов, но какая разница? Сейчас ему не хотелось думать об этом.

В кабинке для переодевания Михаил снял одежду и облачился в эластичный согревающий костюм. Выйдя, он увидел уже переодетую Лилит — она выглядела как врач, спокойная и сосредоточенная. Он улегся на кушетку, и Лилит начала плавными движениями разогревать его мышцы, комментируя свои действия:

«Согласно буддийским учениям, человек имеет три тела: материальное, энергетическое и духовное. О последнем мы не знаем почти ничего; пока это область неизмеримого, но первыми двумя человек умеет управлять с очень древних пор».

Массаж становился всё более интенсивным. Костюм усиливал эффект: кожа нагревалась, тело начинало потеть, а трубки костюма аккуратно собирали влагу.

— Для дальнейшего погружения важно, чтобы в теле не было зажимов, — продолжала Лилит. — Иначе они могут исказить образы. После процедуры возможны странные сны или эмоциональные всплески. Это нормально. Главное — в ближайшие сутки избегать психостимуляторов и наркотиков.

— Понял, — тихо отозвался Михаил, погружаясь в блаженное оцепенение.

Постепенно движения Лилит стали менее мягкими. Она словно "ломала" его тело, глубоко прорабатывая напряжённые мышцы. Михаил ощущал болезненную, но освобождающую работу.

— Массаж очень важен, чтобы в процессе погружения на вас не оказывали влияние деструктивные программы и травмы записанные в памяти тела в виде зажимов и тромбов, в результате психосоматических реакций. Вам не следует выполнять подобные практики самостоятельно; это может иметь скорее негативный эффект и ваши образы будут скорее адом, чем избавлением. Вы поняли?»

— Да, хорошо. Коротко ответил Михаил.

Когда массаж закончился, Лилит сказала:

— Не вставайте. Следующие упражнения будут лежа.

Она вручила ему небольшую подушку для поясницы и включила медитативную музыку. Голос её был спокоен:

— Мы начнём дыхательные практики. Их задача — вызвать лёгкое кислородное голодание и изменить состояние сознания. Нейролинк будет отключён: все образы, которые вы увидите, будут рождены только вашим подсознанием. Готовы?

— Да, хорошо, — коротко ответил Михаил.

Под ритмичные звуки он начал дышать глубоко и медленно, погружаясь в промежуточное состояние между сном и бодрствованием.

Образы всплывали сами собой.