Мне претила сама мысль, что девочку могут у меня забрать.

- А её мама? - спросил врач. - Где она?

Я опустил голову. Перед глазами вновь возник образ, раскинувшего в стороны руки, скелета.

- Погибла.

Военврач кивнул. И продолжил возню с пациентами.

- Как там док? - спросил я.

Все таки состояние Олега меня очень беспокоило.

- Что?- не понял врач.

- Как друг мой? - пришлось повторить.

- Состояние крайне тяжёлое. Но надежда на положительный исход есть!

Надежда есть. Это хорошо, что у кого-то все ещё есть надежда.

Я лёг на пол грузовика, ожидая когда солдаты зачистят территорию.

Вдруг рация военврача затрещала и по ней передали, что нашли ещё одного выжившего.

Мои глаза раскрылись от удивления. Сердце пустилось вскачь от мысли, что это Маша. Но реальность такова, что Маша погибла на моих глазах. В сердце защемила тоска. Кто же тогда этот выживший?

Логика подсказывала единственно верный ответ - это Михаэль. Но мы слышали его вопль! Что это было, как не крик умирающего человека?

К машине приближались солдаты. Один из них нёс в руках что-то. Или кого-то.

Когда он приблизился к машине я увидел на его руках худенькую, израненую девочку без сознания.

- Это ваш ребёнок? - спросил солдат. - С вами ещё кто-то был?

- Нет-нет! Я не знаю её! - поспешно ответил я. - Все, кто был с нами здесь.

- Отлично! - ответил он. - Тогда выдвигаемся. Ночью даже с хорошим вооружением опасно находиться вне базы.

Все быстро загрузились в машины и мы поехали.

-Что вы здесь делали? - спросил я.

-Вас искали! - ответил военврач. - Камеры дронов засекли вас, когда вы пытались перейти поле напрямую. Мы думали вам конец, ведь там огромные колонии муравьёв. Но потом вы развернулись и нас направили, чтобы забрать вас!

Военврач метался между Олегом и неизвестной девочкой, попеременно вкалывая им какие-то инъекции.

Я все сидел и смотрел на несчастную девочку, которая чудом смогла выжить в таких условиях.

Что-то неуловимо знакомое было в чертах этого ребёнка и я все силился понять, почему мне она знакома, пока моё сознание не погрузилось в блаженную, бархатную тьму.

Андрей

Очнулся я спустя двое суток. В карантине. Соседи по несчастью мне рассказали, что из семи убежищ, подобных нашему, мы потеряли три, как раз благодаря инфекции занесенной людьми. На одной из баз это был банальный грипп. Мутировавший конечно. Он был настолько агрессивен, что люди "сгорали" за считанные часы. Связь с этим убежищем пропала трое суток назад. Спустя ещё сутки пропала в эфире ещё одна база, на которой тоже "полыхала" неизвестная инфекция. И третья база перестала выходить в эфир со вчерашнего вечера. В их последнем сообщении говорилось о паразите, который пробирается в мозг, вызывая необратимые последствия. Заражённые люди становились пассивными и теряли интерес ко всему вокруг. В какой то момент эти люди внезапно становились неадекватными и бросались на других людей, а уже через пару часов погибали.

Ситуация была крайне удручающая, поэтому было решено всех новоприбывших помещать в карантин. Всех людей на базе разделили на три лагеря: зеленые(те, кто прошли обследование и здоровы), жёлтые (те, кто ожидает обследование) и красные(заражённые) . Да, и на нашей базе есть заражённые. Доктора борятся за их жизни, но пока безрезультатно. Люди умирают. Даже здесь, за толстыми, бетонными стенами, в глубине горы, на супер современной базе с новейшим медицинским оборудованием люди все равно умирают.

- Как вы себя чувствуете? - спросила медсестра.

Несмотря на то, что я был в герметичном боксе, она все равно была одета в противочумный костюм.

- Отлично! Выспался на полжизни вперёд. - довольно потягиваясь ответил я. - Как моя дочь? Как доктор Романенко?

Дочь.

Всё ещё не могу привыкнуть, что у меня есть дочь. Маленький, беззащитный, сопящий и часто вопящий человечек.

- Возьмите термометр и измерьте температуру. - ровным, бесцветный голосом сказала она.

Я же подумал, что настоящий отец должен уже забеспокоиться о своём ребенке. Тем более если потерял... Жену? Любимую?

Была ли Маша моей любимой? Сложно сказать. О любви было рано говорить. Симпатия, даже, может, влюблённость определённо была. И я уверен, если бы она осталась жива, у нас с ней все получилось бы. Если бы... Не время грезить о несбывшемся.

- Что. С. Моей. Дочерью? - с нажимом, выделяя каждое слово спросил я.

Медсестра встрепенулась, как-то странно дернулась, а потом усталым голосом ответила:

- Мужчина, не нужно на меня повышать голос! Я четвертые сутки на стимуляторах. Я не знаю о вашей дочери ничего! - её рука дернулась к лицу, намереваясь потереть глаза, но защитная маска с панорамным окошком не позволила ей этого сделать. - Пожалуйста, не волнуйтесь. Как только доктор освободится, он вас осмотрит и ответит на все ваши вопросы. А теперь, пожалуйста, измерьте температуру!

Я покорно взял из специального ящичка термометр и уже через пару секунд пропищал сигнал. Я подошёл к прозрачной стене и показал медсестре его параметры.

- Температура нормальная. Кашель, насморк, тошнота, сонливость, другие симптомы есть? - все так же устало и монотонно протараторила она уже зученную фразу.

- Нет, все в порядке. - ответил я обеспокоенный состоянием медсестры.

Неужели на базе все так плохо? Может здесь и вовсе не безопасно? Нужно срочно узнать, что с малышкой и Олегом.

-Девушка, постойте... - окликнул я медсестру, которая уже собиралась уходить. - Девушка, подскажите, Лаврентьев на базе?

- Кто? - переспросил она.

- Лаврентьев Алексей Петрович. Руководитель научного отдела в московском филиале Агентства по защите населения.

- Нет, я такого не знаю. - удивлённо ответила девушка. - А вы что, знакомы с руководством?

- Да, я его заместитель. И при его отсутствии обязан взять его полномочия на себя. - в глазах медсестры зажёг я интерес и я попытался додавить её. - Девушка, миленькая, мне очень-очень нужно поговорить с кем-нибудь из руководства.

Медсестра секунду колебалась, но потом ровным и твёрдым тоном ответила:

- Все вы так говорите... Мужчина, я понимаю, вы беспокоитесь, вам хочется получить ответы на свои вопросы. Но придётся подождать. Представьте, если руководство базы будет бегать к каждому из вас, чтобы все рассказать, вместо своей непосредственной работы? Наступит хаос! Так что вам придётся ждать!

С этими словами она развернулась и ушла.

И начались тягучие, бесконечные часы ничегонеделанья. Я маялся от безделья, ходил из угла в угол и наконец решил, что раз уж мне выдались с лихвой эти часы, то нужно их потратить с умом - нужно спать. Судя по виду медсестры, персонал базы надрывается и значит, мне скоро предстоят бессонные ночи.

Но не успел я отправиться в мир снов, как меня разбудили.

- Добрый день, меня зовут Роман Дмитриевич. Я ваш лечащий врач. Жалобы есть?

- Жалоб нет. Есть просьба. И вопросы. С чего начать?- я сразу решил брать быка за рога.

- Давайте попробуем с вопросов. - судя по виду доктора, он тоже был на стимуляторах и давно!

- Роман Дмитрич, я бы хотел узнать как моя дочь. Я прибыл сюда вместе с ней.

Доктор пощелкал по клавиатуре планшета и ответил:

-С вашей дочерью все отлично. Прекрасная, здоровая малышка. Находится в карантине, как и вы.

- Со мной был ещё человек. Тоже доктор. Романенко Олег Станиславович. Что с ним?

Доктор снова погрузился в планшет, долго вчитывался в информацию, после чего выдал:

- Доктор Романенко в стабильно тяжёлом состоянии. Ему ампутировали руку. Даже с нашими технологиями, мы не смогли её спасти. Не смотря на тяжёлое состояние у него достаточно высок процент благоприятного исхода.

- То есть, он выживет? - уточнил я.

- Скорее всего да. - подтвердил док.