Теперь я знала, что за здание мне снится и почему я должна войти в ту дверь. Там была Моника.

Решение созрело мгновенно. Я должна идти. Не Лёша, не все вместе, а только я.

Если я погибну, то у Марка есть ещё отец, который сможет спасти, защитить его!

Стояла и чувствовала себя самой худшей матерью на свете. Марк свернулся клубочком и выглядел таким маленьким, таким хрупким. Ему нужна защита, ему нужна мама!

Но я не могла поступить иначе. Я знала, что если не отправлюсь туда, то это видение будет мучить меня всю жизнь.

Агробашня. Именно она снилась мне постоянно. Именно у агробашен были синие стёкла на первых этажах. Именно там был такой дизайн. И логотип. Я вспомнила его. Круглый знак с пшеницей в центре.

Ближайшая агробашня находилась рядом с этим злосчастным торговым центром, но мы не пошли туда, потому что все окна там были разбиты. Именно туда Моника могла побежать, чтобы спрятаться от мутантов.

Я чувствую она там! Я не знаю как и откуда, но я точно знаю, что моя дочь жива. И ждёт меня.

А может быть, я просто сошла с ума? Как маленькая девочка могла выжить в том аду?

Нет-нет! Она жива! Я чувствую это!

Марк прости! Я люблю тебя очень, но у тебя ещё есть отец, а Моника там одна!!! Я должна!

Развернувшись, я тихонько зашагала к выходу.

Лёшу я не стала будить, потому что он не только не отпустил бы меня, но и попытался бы "образумить".

Он считал мои сны лишь попыткой защититься от горя, постигшего нас. Подолгу он разговаривал со мной об этом. Уговаривал принять потерю и боль. По началу я верила ему, пыталась слушать голос разума, но моё сердце вопило, что она жива!

И теперь я знала, что он ошибается! Я чувствовала, что Моника там!

В глубине души тлел страх, что это лишь плод моего больного воображения. Что, уйдя за Моникой, я всего лишь пытаюсь покончить, таким образом, с собой. Что я предаю Марка и Лёшу.

Я отгоняла этот страх от себя как можно дальше, потому что если есть хотя бы микроскопический шанс, что дочка жива, то я не упущу его. Я не брошу её!

Дойдя до двери, я столкнулась с первой проблемой - дверь была запрета и забаррикадирована изнутри. Если я выйду, то мне придётся либо оставить дверь открытой и тогда любой мутант может зайти и напасть на моих любимых. Либо мне придётся закрыть дверь снаружи и тогда, если я погибну, они не смогут выбраться.

Что же мне делать?

Я стояла у двери и лихорадочно пыталась придумать выход.

В голову приходила только одна мысль и я ухватилась за неё.

Подошла к Марку и нежно погладила его по щеке. Он мгновенно проснулся и подскочил.

Я приложила палец к губам, показывая, что шуметь нельзя. Взяла его за руку и подвела к двери.

- Марк, сыночек мой любимый! Маме нужно уйти. - зашептала я ему на ушко. - Ты должен закрыть за мной дверь! Только тихо! Не буди папу!

Марк молча смотрел на меня, а я поспешно начала разбирать завал около двери, опасаясь, что проснется Лёша и не отпустит меня.

- Мама ты бросаешь меня? - тихо спросил Марк.

Этого хватило, чтобы разбить мою решимость в пух и прах.

Марк, мой маленький сыночек, наконец-то заговорил.

- Ну что ты, милый! - прошептала я, давя слёзы. - Я лишь хочу поискать Монику.

- Может, тогда разбудим папу и все вместе пойдём? - с надеждой спросил сын.

- Нет, солнышко, нельзя! Мы не можем так рисковать! Всем вместе опасно, а я одна, тихонечко проберусь. Я очень быстро схожу. Обещаю! - с этими словами я поцеловала Марка и открыла дверь. - Запри дверь, детка. Люблю тебя!!!

- А я тебя! - прошептал сын, закрывая дверь.

Я стояла в кромешной тьме, совсем не понимая, что делать дальше. Решение идти к агробашне было настолько спонтанным, что я не успела подготовиться. Рукой нашарила стену и пошла вдоль неё. Включить фонарь очень страшно, но все равно придётся, чтобы увидеть хотя бы направление, куда идти. Я зажала линзу фонаря ладонью и включила его. Убрала руку лишь на мгновенье. Луч света ослепил меня и я снова зажала его рукой. Замерла, прислушиваясь. Никого.

Теперь уже более смело открыла линзу фонаря и стала осматриваться. Очень быстро я поняла куда идти и выключила свет. Лучше идти наощупь, чем выдать себя!

Выбралась из здания на удивление легко.

Оказывается уже рассвет. В темном помещении совсем не ощущаешь время. Может мы там не три дня просидели, а неделю?

Осознание того, что мой ребёнок провел столько времени один в этом страшном мире, подстегнуло меня.

Бежать было недалеко - через дорогу и ещё метров 200 вниз по улице.

Здание ограждено, но сейчас это не проблема, потому что ворота и двери разрушены. На полу стекло, что навевает ощущение дежавю. В какой-то момент мне кажется, что я все ещё сплю. Несколько раз щипаю себя за руку - больно. Двигаюсь быстрее, стекло трещит под ногами. Вот тот коридор, что был во сне.

До поворота, направо, четвёртая дверь слева.

На миг застываю перед дверью. Открываю.

Никого. Её нет. Лёша был прав. Она погибла...

Боль утраты накрывает меня с головой. Не могу стоять. Не могу дышать. Не могу жить без неё!

Я опустилась на пол и впервые зарыдала... 

Моника

Первое, что я почувствовала, когда проснулась - это боль. Рука болела так сильно, что хотелось кричать, но из горла вырывались лишь хриплые стоны.

Кто-то положил на руку что-то прохладное и мокрое и боль стала стихать.

- Мама? - прохрипела я.

В глазах ещё не прояснилось и я видела лишь силуэт. Тёплая рука опустилась на мой лоб и погладила по голове.

Так может только мама.

И я снова уснула.

Когда я проснулась в следующий раз, в глазах уже не двоилось, но сильно болела голова и рука. Осмотревшись, я увидела, что нахожусь в какой-то комнате совершенно одна. Меня трясло мелкой дрожью, тк было прохладно, а на мне была лишь нательная маечка.

Куда делась моя кофточка?

Но, как только я увидела свою руку, вопросы о кофте отпали.

Вся рука от плеча и до локтя была сплошная рана, запечатанная какой-то зелёной гадостью. Вся маечка и кожа с правой стороны были в кровавых пятнах.

Попытавшись встать, я рухнула обратно - голова отозвалась такой болью, что невольно схватилась за неё здоровой рукой. Волосы на затылке слиплись в один сплошной колтун. А ещё я кажется описалась, так как штаны были неприятно мокрыми.

- Ма-а-ам? - тихонько позвала я.

Но никто не откликнулся. Странно, что меня оставили одну.

Встать - не могу, позвать по громче - страшно. Остаётся только забиться в угол и ждать.

От нечего делать стала смотреть в окно. Интересные окна здесь - ярко-синего цвета. Где-то я такие видела, но где не могу вспомнить. Смотришь через них и весь мир приобретает синий оттенок.

Мама с папой скоро придут. Я уверена! Наверное, они пошли за едой или лекарствами.

С этими мыслями и уснула.

Проснулась когда заходящее солнце светило прямо в окно. Залюбовалась закатом. Все оттенки лилового и пурпурного переливались над зеленоватым солнцем.

Я всегда любила рисовать и в художественной школе была одна из лучших. Прям руки зачесались запечатлеть эту красоту. До слез обидно, что нет больше художественной школы, уроков, да и друзей, наверное, тоже нет. Мама с папой пытаются нас приободрить, но я-то вижу отчаяние в их глазах. Это Марк у нас ещё маленький, а я уже понимаю, что вся эта беготня бесполезна! Мы все равно умрём. Наверное, не будь нас с Марком, родители смогли бы выжить. А мы лишь обуза.

Слезы сами покатились, не спрашивая разрешения. Плакать в голос было ещё больно и страшно, поэтому я тихонько поскуливала от тоски, боли и жалости к себе.

Когда же я успокоилась, то поняла, что родителей слишком долго нет и начала озираться. Привстала, стараясь не беспокоить раненую руку. Оказывается, я лежала на полу на куче какого-то тряпья, часть которого была залита кровью. Зелёную гадость на руке кто-то заменил, наверное когда я спала приходила мама.