Теперь, каждый мой день начинался и заканчивался тренировкой. Первые несколько дней были для меня настоящим испытанием, но вскоре я начал замечать кое - что удивительное. Оказалось, что молодое тело английского пастуха быстро привыкало к нагрузкам, а вот сознание сорокалетнего мужика, сопротивлялось и не хотело тренироваться. Поняв, что основная причина моего нежелания любой активности, кроме самой необходимой, скрыта у меня в голове, я начал борьбу с собственными мыслями, заставляя настраиваться мозг на физические нагрузки. Пожалуй, это было самым трудным испытанием, борьба с самим собой отнимала больше сил, чем учебные бои на мечах.

Тем временем, мы приближались к границе владений барона, надо сказать, что на это нам понадобилась неделя. Земли, принадлежащие барону, раскинулись на приличное расстояние, но, не смотря на это, ему было далеко до богатейших семейств Англии.

— Ты хотел взять с собой еще пару человек, — напомнил я Девлину.

— Каких еще человек? — настороженно спросил Дик.

— Уже никаких, — ответил Девлин, — думаю не стоит никого посвящать в наши планы.

— За лесом начинаются владения сэра Гая, — предупредил шотландец.

— Здесь нас без проблем пропустят, — сказал я, — сэр Гай обещал мне любую помощь, в том числе, беспрепятственное пересечение его владений.

— Пропустить- то нас пропустят, — согласился Дик, — но встречи с патрулем нам не избежать.

— Патруль – это не самое страшное, — вмешался в разговор Девлин, — главное, чтобы никто из людей Гая е сел нам на хвост.

— Пожалуй, ты прав, этот старый остолоп вполне, мог отдать приказ следить за нами, — согласился с ним шотландец.

— Если не побоится волхвов, — сказал я.

— Каких еще волхвов?! — удивился Девлин.

— Это долгая история, — ответил Дик, — а пока предлагаю устроить привал и все хорошенько обсудить, пока мы на территории барона.

— Согласен, — ответил Девлин, — а наш путь продолжим завтра с утра.

Повремени, устраиваться на ночлег было еще рано, но спорить я не стал. Конечно, я не знал Гая так хорошо как мои попутчики, но после недолгого общения с ним, сомневался, что у того хватит ума подослать шпиона. Мы неспеша ехали по петляющей лесной дороге, ища удобный съезд с нее. Девлин был верхом на своем коне, а Дик и я тряслись в телеге.

Вдруг, из-за очередного скрытого деревьями поворота, появилась кибитка. До этого момента, за все время пути, мы никого не встречали и уж тем более, не обгоняли. Единственные люди, которых мы видели на дороге, были патрули барона Беверли, но они не обращали на нас внимания и даже не приближались к нам. Правда, Девлин, опасаясь преследования со стороны Бенедикта, предпочитал объезжать патрули через лес. Так как они с Диком оба прекрасно знали, где расставлены посты и в какое время патрулируется тот или иной участок, проблем у него с этим не возникало.

Дик, продолжая править повозкой, вытащил свой меч из-под сена, освободил его от ножен и положил себе на колени, а сверху прикрыл его курткой. Девлин убедился в том, что ему ничего не препятствует выхватить свой клинок, если возникнет такая необходимость. Глядя на них, я тоже нащупал рукоять своего меча, но вытаскивать его из сена не стал.

Скорость нашего передвижения замедлилась вдвое. Кибитка тоже не торопилась нам на встречу, но так как свернуть с дороги было некуда, наша встреча была неизбежна. Расстояние между нами неумолимо сокращалось. И, вот, когда осталось проделать навстречу друг другу не более двухсот метров, возница, управляющий парой лошадей впряженных в тяжелую кибитку, встал на козлах и закричал:

— Мы мирные люди ищем, где заработать!

— И чем же вы, «мирные люди», зарабатываете? — крикнул в ответ Девлин, останавливая своего коня, и подавая Дику знак призывающий последовать его примеру.

— Мы бродячие артисты! — крикнул возница и тоже остановил лошадей.

— Сейчас мы посмотрим, какие вы «артисты» — ответил Девлин и направил своего коня к кибитке.

Дик приготовился к бою, я тоже передвинул меч ближе к себе. Девлин начал медленно приближаться к кибитке. Спорить с ним или задавать вопросы возница не посмел. Хоть командир лесного отряда и был одет в простую куртку наемника, и внешне больше походил на разбойника с большой дороги, чем на отпрыска знатного рода, но в его манере держаться, было что-то такое, что заставляло людей повиноваться ему беспрекословно.

— Милорд, — поклонился ему возница, — мы, в самом деле, бродячие актеры.

— Пусть все выйдут из кибитки, — приказал Девлин.

Спорить с ним никто не стал, и вскоре на дороге стояли три женщины, одной из которых было не более двадцати лет, и она была беременна. Судя по животу, она была на седьмом – восьмом месяце беременности. Рядом с ней стоял рыжий парень примерно того же возраста что и беременная, он бережно поддерживал ее под руку. Двум другим дамам было одной лет тридцать, другой примерно сорок, по крайней мере, они так выглядели. Еще был подросток лет пятнадцати и мужчина лет сорока – сорока пяти, самому вознице на вид было лет шестьдесят. Вся бродячая труппа была одета очень бедно. Их одежда давно превратилась в лохмотья.

— Куда вы направляетесь? — спросил Девлин, рассматривая пассажиров кибитки.

— В замок барона Беверли, милорд, — почтительно кланяясь, ответил рыжий парень, — мы слышали, что там будет турнир и сам король гостит у барона, вот мы и решили подзаработать.

— А перед королем вы в этом выступать собираетесь? — скользнув по артистам взглядом, спросил командир лесного отряда.

— Нет, милорд, у нас есть костюмы для выступлений, — ответила одна из женщин.

— До замка далеко, у вас есть запас еды с собой? — спросил Девлин.

— Позавчера все закончилось, — ответила беременная женщина и к ее глазам подступили слезы.

— Дик! — крикнул Девлин, — правь сюда!

Шотландец направил нашу лошадь к кибитке, она недовольно фыркнула, почувствовав чужой запах, но все же покорно остановилась рядом с незнакомыми лошадями. Девлин подошел к телеги и взяв один мешок с пшеницей передал вознице. Дик тоже не остался в стороне, он развязал мешок с вяленым мясом и, достав оттуда несколько приличных полосок успевшей подсохнуть говядины, передал артистам. Я тоже не остался в стороне и пожертвовал беременной женщине две серебряные монеты.

— Чем мы сможем отблагодарить вас?! — воскликнул возница, — хотите, мы устроим для вас представление? — предложил он.

— Нет, лучше поторопитесь в замок, турнир уже начался, — ответил за нас Дик.

— Тогда мы расскажем о вас всему миру! — продолжил благодарить нас мужчина.

— Нет, вот этого, как раз, делать не надо, — серьезно сказал Девлин, — никому не говорите о том, что видели нас.

— Хорошо, милорд, не беспокойтесь, мы все уже забыли о нашей встрече, — заверил нас возница, и вся труппа закивала, соглашаясь с ним.

На этом мы попрощались с бродячими актерами. Они продолжили свой путь в замок Беверли, а мы занялись поисками подходящего для привала места. Почему-то никто из нас не сомневался, что актеры сохранят нашу встречу в тайне.

Примерно через час пути, мы обнаружили подходящий съезд с дороги. Забравшись в лес настолько, насколько позволяла телега, мы с Диком разбили лагерь. Девлин же, поскакал назад на дорогу, ждать небольшую часть своего отряда, служившую нам прикрытием. Он хотел, чтобы его люди, когда мы окажемся на территории сэра Гая, вычислили и уничтожили шпиона, если такой, конечно, будет.

В эти дни замок Беверли не знал покоя. За его стенами шел турнир, а внутри разборки и интриги. Бенедикт, воспользовавшись словом короля выдать за меня Элеонору, буквально преследовал ее. Он расписывал ей ужасы жизни с простолюдином, он обещал ей освободить девушку от такой незавидной доли, если она согласиться стать его женой.

Для самой Элеоноры одно было хуже другого. Девушка терпеть не могла управляющего, но и замуж за крестьянина выходить тоже не хотела. Барон Беверли неоднократно просил короля поменять решение относительно его дочери, но монарх просто отмахивался от него, говоря, что никакого дракона серф добыть не сможет.